– Шведа назад в барак, – резким тоном приказал начальник тюрьмы. – И передайте таиландцу, что я доволен его работой. Однако надо усилить, как говорится, моральный прессинг. Понятно?
– Так точно! – отчеканил начальник охраны, выпрямившись, как новый гвоздь.
– Да расслабься ты. Выпей с нами.
Сеньор Фернандес налил полстакана виски начальнику охраны. Тот, косясь на американца – мол, это ничего, это небольшая доза, так что все нормально, – залпом выпил.
– Разрешите идти! – проговорил он, грохнув донцем стакана о стол.
– Иди, – разрешил начальник тюрьмы.
Начальник охраны выполнил команду кругом и, чеканя шаг, вышел из кабинета.
– И я пойду.
– Пожалуйста, я позвоню Кармелите. Она вас встретит со всем радушием.
* * *
Во время работы к Дмитрию Харлампиеву и Мартину Ван дер Венделю, которые тащили вдвоем железобетонную балку, подошел Нукулпрадат.
– Карла вернули в барак, – тихо сказал он. – Мне «хозяин» приказал надавить на него. Так что будем делать вид, будто опять нападаем на шведа. Вы только не подумайте, что это на самом деле. Пускай он подыграет.
– Не бойся, теперь мы твоих не тронем, – заверил Дмитрий. – А наш папаша Карл выдаст себя за обиженного Буратино.
– Чего ты сказал? – переспросил таиландец.
– Короче, устроим Карабасу-Барабасу кукольный театр. Понял?
– Не понял, – пожал плечами таиландец.
– Главное, что теперь между нами мир. И не переусердствуйте с Карлом.
24
Российские десантники в приборы ночного видения осматривали гарнизонные постройки, стены тюрьмы, вышки над ней. По памяти сравнивали увиденное со спутниковыми фотографиями местности, которые предоставила им Анджелина. Все сходилось. Юго-западный угол тюремной стены сильно вдавался в джунгли. Правда, над ним возвышалась вышка с вертухаем. Обезвредить его не было большой проблемой. За это дело брался Ростислав со своим духовым оружием. Часового можно снять из автомата, ведь стволы у всех с глушителями. Но Батяня был против лишних жертв. И кроме того, пуля-дура. Предсмертный стон, вскрик и звук падения тела тоже исключать нельзя. После того как вертухай тихо присядет, почувствовав слабость в ногах, и заснет сном младенца, майор Лавров как можно быстрее готовит подрыв стены. От нее, согласно задумке, должен аккуратно отколоться и лечь на землю осколок в рост человека, чтобы получилась брешь. Вплотную к стене внутри тюремного двора одним крылом примыкал барак. Там был выход, ведущий к умывальникам и туалетам. Обрушение внешней стены – сигнал для Рождественского. Следующей ночью ему нельзя смыкать глаз, услышав взрыв, следует покинуть барак и бежать в сторону взрыва. Хотя логично все наоборот: люди, спасаясь, бегут от взрыва. В этом и заключался эффект неожиданности. Десантники, чуть что, огнем прикрывают Рождественского от погони. А вся группа спешно отходит в джунгли к противоположному берегу острова. Там уже должны быть на подлете планеры с эластичными канатами. Планеры переносят беглецов на остров Палаван, где их на самолете поджидает Анджелина.
Таков был план. Если все пройдет слаженно, а за дело брались настоящие профессионалы, то реализовать его можно было. Ведь десантники ничем себя не выдали. Об их присутствии на острове никому не было известно. Произойдет взрыв, один заключенный сбежит и исчезнет в джунглях. Ведь планеры на радарах, как показал опыт, местными операторами не распознаются. После тюремной охраной с привлечением солдат гарнизона будет организована операция по прочесыванию леса, мангровых зарослей. Там следов человека найти практически невозможно. На берегу следов от предполагаемого плавсредства тоже не обнаружится. Подумают, что беглец от отчаяния бросился в море и утонул. Быть «мертвым» для живых – отличное прикрытие для резидента разведки. Можно начинать новую жизнь в новом месте, с новыми документами и даже с новой внешностью. Пластические хирурги сегодня совершают чудеса.
– Бетон, кажись, крепкий. – Батяня рассматривал тюремную стену.
– Да нет. Это только с виду. Труха, – заключил капитан Прошкин.
– Все ерунда, мужики, – подбадривал товарищей Ростислав, – и не такое проворачивали.
Капитан Прошкин предложил подорвать для отвода глаз вышку с вертухаем на противоположной стороне тюремного двора. Батяня согласился. Однако, чтобы не распылять силы, Прошкин должен был заранее отправиться к основанию той вышки, заложить взрывчатку и вернуться. А подорвет он ее радиосигналом только тогда, когда вся группа будет находиться в джунглях напротив юго-западного угла периметра тюрьмы и ожидать появления беглеца.
– Выдвигаемся, – тихо скомандовал майор Лавров.
Первым шел Прошкин, затем Лавров, прикрывал тыл Сазонов. Идти было сложно – заросли густые.
– Сюда бы мачете, – шепотом посетовал Прошкин.
Вырубать растительность – значит выдавать звуками рубки свое присутствие. Приходилось «просачиваться», отгибая ветки руками. И все-таки напрямую выйти к углу тюрьмы не получалось: джунгли ближе к центру острова становились непроходимыми. Решили идти по ручью, который петлял между небольшими возвышенностями.
– Ложись! – вдруг воскликнул Прошкин.
Чисто интуитивно он почувствовал, что задел ногой не лиану, не молодую гибкую ветку деревца, а что-то искусственное, более упругое. И интуиция спасла ему и его товарищам жизнь. Российские десантники кинулись с головой в воду, а вернее, в жижу, сверху покрытую зеленой тиной. В метре от капитана Прошкина на уровне груди человека с задержкой, как бы нехотя, сработала граната. Проволоку растяжки из нержавейки и зацепил Илья.
Хлопок взрыва в густых и влажных джунглях, где воздух тяжелый, словно мокрая вата, не получился громким. Осколки посекли ветки, листья, впились в склоны ручья, прошлепали по вязкой поверхности ручья.
– Ну что, негры, все целы? – шепотом спросил Батяня.
Лица и руки, одежда русских десантников были все в черной грязи, поэтому сравнение было вполне уместным.
– Теперь штаны и куртка будут протекать, – раздосадованно произнес Прошкин.
Осколки «прогрызли» ему обмундирование.
– Это что, наследие войны? Или кто-то недавно перекрыл ручей? – вслух подумал Ростислав.
Ответ пришел быстро.
– Внимание! Отползаем и прячемся за буграми, – приказал Батяня.
Впереди на склоне ручья началось движение. Раздался треск автоматной очереди. Стреляли наугад в сторону хлопка.
Батяня жестом показал не стрелять. Российские десантники выжидали, готовые положить парочку пуль в любую приближающуюся тень. На минуту все затихло. Вдалеке послышались вопли ночных животных. Вдруг снова треск очереди. Стреляли сразу двое. По звуку – из калашей. Пули просвистели над головой у Ростислава. У него, к несчастью, оказалась небольшая аллергия на здешние растения. Потекло из носа, и от этого его дыхание стало более шумным. «Умный противник, – в мыслях отметил прапорщик Сазонов, – чуткий, собака». Он вдохнул, задержал выдох. Ростислав, тренированный пловец, в его арсенале насчитывалось с десяток подводных диверсий, поэтому он умел надолго задерживать дыхание. Прошло три минуты. Выстрелы в сторону Сазонова не повторились.
