– Это однозначно бунт, – констатировал Батяня.
29
– Я вас предупреждал, – возмущался мистер Грин, – унижение имеет свои границы. Не тюрьма, а средневековая каторга.
Американец следил за происходящим в бинокль через открытое окно.
– Усмирим мы их, не волнуйтесь, – оправдывался сеньор Фернандес.
Начальник тюрьмы уже позвонил на остров Палаван. Там по тревоге подняли часть войск специального назначения.
– Через пару часов все будут лежать мордой в землю, – горячо говорил сеньор Фернандес.
– А меня все не интересуют. Мне нужен Карл Свенссон. Живой. А если ваши филиппинские головорезы его уже убили? Или его ликвидировали солдаты?
– Клянусь честью, солдаты его не тронули.
– Честью? А она у вас есть?
Сеньор Фернандес надулся, покраснел, однако промолчал.
В сторону тюрьмы над особняком сеньора Фернендеса пролетел вертолет.
– Прикажите не стрелять! – заорал мистер Грин.
– Как же я прикажу не стрелять, когда пилот сообщает, что бунтовщики пытаются пробить стены. Они, вооруженные, вырвутся на свободу.
– Пускай не стреляет на поражение. Я же не знаю, где сейчас Свенссон. Скорее всего, препарат уже перестал действовать, и он может находиться среди остальных заключенных.
Сеньор Фернандес взял рацию, связался со стрелком.
– Мигель Альваро, прием. На поражение не стреляй. Пугни их очередью. По пяткам. Пускай с ними суд разбирается.
Вертолет уже завис над тюремным двором. Застрочил пулемет. Заключенные, что пытались бетонными балками пробить стену, разбежались. Стрелки Ван дер Венделя открыли встречный огонь по вертолету. Машина была бронированной, так что толку от выстрелов не было.
– Долго вот так кружить над тюрьмой – не хватит горючего, – оценил обстановку Бальтазар Алонсо.
– Конечно, не хватит, – согласился американец. – Сеньор Фернандес, выводите два подразделения из лесу. И одного гоняться за бандитами вполне достаточно. Пусть оцепят тюрьму. А когда подойдет подкрепление, разработаем план штурма.
– Я уже отдал приказ окружить стену со всех сторон. – Начальник тюрьмы хотел показать, что он тоже кое-что соображает в военном деле.
– Отлично.
Генри направил бинокль на крышу административного здания тюрьмы и вдруг воскликнул:
– Вот он! Еще живой!
* * *
Рождественский и Харлампиев вышли на крышу, чтобы разобраться в ситуации. Виталий кинул взгляд на особняк – казалось, он увидел или почувствовал, что за ним наблюдают в бинокль.
– В этом доме живет «хозяин»? – спросил Дмитрий.
– Кажется, да, – ответил Рождественский.
– Тогда передам ему вот что! – Харлампиев показал неприличный жест.
* * *
От острова Палаван уже отплыл транспортный корабль с полицейским спецназом. На широкой палубе расположились шесть рот по восемьдесят человек. Каждый вооружен до зубов, в полной экипировке, в бронежилетах, с касками на головах, на боку сумки с противогазами. Тут же стояли ящики со светошумовыми, слезоточивыми и противопехотными гранатами, с боевыми патронами, имелось оружие для разгона толпы, стреляющее резиновыми пулями. Хотя последнее взяли только для проформы. Если у поднявших бунт заключенных в руках оказались боевые автоматы и они их применили, что привело к гибели солдат, то никто цацкаться с ними не собирался.
– Они все смертники, – говорили между собой спецназовцы.
Отдельно стояли крупнокалиберные пулеметы и гранатометы. В каждой роте числился огнемет. На корме отдыхал взвод снайперов. Некоторые смотрели в оптические приборы – целились в пролетающих над судном чаек. Всем спецназовцам не терпелось быстрее вступить в бой и «разобраться» с обнаглевшими зэками. Шансов для сопротивления у тех не было никаких.
– Проклятье… – вдруг выругался один из снайперов.
– Что такое? – спросил его товарищ.
– Да вот… Следил за птицами. А они всей стаей рванули вдаль.
– Смотрите! – раздался крик с противоположного борта.
На горизонте происходило что-то странное и тревожное. Линия между небом и морем размылась. Стремительно и бесшумно вырастала серо-зеленая стена воды.
– Внимание! – раздался голос из громкоговорителя. – Слева по борту надвигается цунами. Всем надеть спасательные жилеты! Внимание, всем надеть спасательные жилеты!
Командир отдал приказ развернуть корабль носом к волне. Транспортный корабль не отличался маневренностью. Он не успел выровняться перпендикулярно гребню вала, и волна вначале потянула корабль наверх, словно это была щепка в ручье, а затем опрокинул палубой вниз. Получилось, что корабль накрыл собой находившихся на палубе пассажиров. А тех, кто успел спрыгнуть или слетел за борт, затянуло под воду.
Очередными жертвами огромного водяного вала стали белоснежные яхты, катер береговой охраны, пассажирский паром, курсирующий между Филиппинскими островами, рыбацкое судно, несколько китайских джонок и средних размеров танкер. Последний развалился на части, и нефть окрасила стену волны огромной черной кляксой.
30
Российские десантники заметили, как над тюрьмой завис вертолет и начал поливать внутренний двор из крупнокалиберного пулемета.
«Там сейчас земля горит под ногами, – подумал Батяня. – Лишь бы резидент не попал под пули».
Цай Чжицзян не мог допустить, чтобы его соратников по борьбе на его собственных глазах расстреливали, как стаю бешеных собак. Он отрывисто скомандовал по-китайски.
Коренастый Суй Чжиган, вооруженный переносной ракетной установкой, выдвинулся на открытую возвышенность, присел на колено и прицелился. Однако выстрелить не успел. Вертолет зашел за красную черепичную крышу административного здания. В поле зрения остался только быстро вращающийся винт на фоне синего неба. Внезапно возле стены показалась цепь филиппинских солдат. Они по приказу сеньора Фернандеса спешно окружали тюрьму. Один из солдат, заметив отважного бойца марксистско-ленинской армии Мао, крикнул:
– Опасность справа!
При этом вскинул автомат и выстрелил. Сраженный пулями китаец упал. Ракета вырвалась из «трубы» его ПЗРК и чуть ли не в упор вонзилась в стену тюрьмы. Взрыв раскидал троих филиппинских солдат. В воздух взлетели бетонные осколки, кровавые куски мяса, клочья одежды, каски, автоматы. В стене образовалась дымящая брешь.
Китайские партизаны открыли дружный огонь. Филиппинцы залегли, начали отстреливаться.
– Пора и нам взяться за дело! Стреляем и перемещаемся! – скомандовал майор Лавров.
Он поймал в прицел ближайшего противника, выстрелил, откатился сторону. Тут же в то место на земле, где он находился, впилась автоматная очередь. Корень невысокой пальмы, за которым Батяня прятался, лопнул, дерево с треском упало, накрыло Цао Цзинсуна. Он попытался освободиться от листвы и лиан, работая одновременно и руками и ногами. В него со стороны филиппинских солдат швырнули гранату. На китайца посыпался град смертельных осколков. Цао Цзинсун инстинктивно закрылся руками, потом откинул их, захрипел, из его рта показалась красная пена.
