Звучало не слишком убедительно, но Князев не обратил тогда на это внимания. Какой смысл Бакланову врать? Богдана беспокоило другое.
– Сколько ты за меня заплатил? Я отдам. Правда, не сразу, надо новую работу найти.
– Не парься и не делай лишних движений. Мы с тобой по-другому рассчитаемся. Работу пока не ищи. У меня к тебе есть предложение. Не пожалеешь.
– Какое? – тут же напрягся Богдан.
– Не волнуйся. С кавказцами у меня дел немного. Думаю, пересекаться с ними особо не придется. Ладно, не буду грузить. Приходи в себя и о деньгах не думай. А я пошел. Выпил бы с тобой, но дела подгоняют. Через пару дней встретимся, тогда и поговорим в другой обстановке.
– Спасибо тебе за все, – сказал Богдан, крепко пожимая на прощание руку бывшему капитану.
– Не за что. Это я перед тобой в долгу. До встречи, – кивнул Бакланов и покинул квартиру.
Глава 7
Яркое солнце золотило стройные колонны районного Дома культуры. Здание, построенное в стиле сталинского классицизма, смотрелось на фоне кавказских гор гордо и величественно, словно античный храм. На равнине, зажатой между кряжей, раскинулся многолюдный поселок, имеющий статус города.
К Дому культуры подтягивались местные жители. Судя по вывешенной на фасаде афише, их привлек смотр самодеятельных коллективов. Вообще-то по плану, согласованному с Министерством культуры, смотр должен был состояться через полтора месяца, но незаурядное обстоятельство изменило все планы – объявился солидный спонсор, пообещавший по возможности вложиться в народную культуру. На заднем дворе, в кинопроекционной, в кабинетах сотрудников самодеятельные артисты готовились к выступлениям. Каждому руководителю хотелось показать своих воспитанников в лучшем свете.
На площади рядком стояли старые «ПАЗики», потрепанные школьные автобусы, а то и просто грузовики с лавками в кузове, на которых приехали участники конкурса.
Директор Дома культуры – сухощавый остроносый старик со сморщенным от прожитых лет лицом вел тем временем в своем кабинете уважительную беседу с важным гостем, тем самым спонсором. О богатстве гостя свидетельствовали переливающиеся блеском безвкусные золотые перстни на обеих руках. Обычно мужчины, если и носят перстень, то не особо его демонстрируют. Спонсор же неприкрыто держал свои руки на краю стола.
– Уважаемый товарищ Ахмедов, – еще на старый советский лад называл гостя директор. – Вы и представить себе не можете, какие таланты у нас сегодня собрались.
Руслана Ахмедова такое обращение не смущало. Он одинаково легко воспринимал, когда его называли господином, товарищем или же просто уважаемым.
– Охотно верю. В наших краях каждый мужчина умеет петь и танцевать, – благожелательно отозвался он и провел ладонями по лицу, словно молился.
– Мы пошли вам навстречу, учитывая вашу занятость и то, что вы профинансировали наш конкурс. Собрали коллективы раньше срока, – заискивающе посмотрел на спонсора директор. – Я понимаю, что всем помочь невозможно.
– Вы правильно понимаете. Я бизнесмен, а бизнес знает лишь одно занятие – получать прибыль. Если что-то и удается оторвать, то это себе в убыток.
– Культура – это святое. У нас есть приглашение на декаду в Москву для одного коллектива.
– Согласен. Именно поэтому я и решил помочь лишь одному из коллективов.
– Одному победителю? – резонно переспросил старик.
– Публика и жюри часто ошибаются, – улыбнулся толстыми губами Ахмедов. – Я больше полагаюсь на свой вкус. Кто мне понравится, тому и профинансирую поездку в Москву.
– Вы тоже можете ошибиться, уважаемый, – осторожно заметил директор.
– Но это будет моя ошибка за мои деньги, – возразил бизнесмен.
– Еще кофе? – предложил директор, но Ахмедов, вскинув руку, отказался.
– Не надо. Я хочу немного прогуляться по поселку. В молодости приходилось здесь бывать.
Он мечтательно глянул в окно, поднялся и вышел из кабинета. Директор тяжело вздохнул. Вскоре в кабинет проникли сразу трое руководителей разных коллективов.
– Ну что? – сразу с порога спросил хореограф – поджарый джигит с нездоровым блеском в глазах.
– Джамал, не сыпь соль на мои старые раны, – возвел директор глаза к потолку. – Должен вас всех огорчить. Он сам выберет коллектив, которому поможет деньгами. Так что рассчитывать на поддержку публики и жюри не приходится. Самое большее, что достанется победителю конкурса, это грамота. Хотя, может, и совпадет. Думаю, что его сердце тронет хор мальчиков.
– Я не хочу ничего плохого сказать про хор мальчиков, но они же в ноты не попадают, – покрутил головой Джамал.
– Зато так трогательно смотрятся на сцене. А у уважаемого Ахмедова, должен сказать, слуха нет. Я его попросил мне подпеть, так лучше бы вовсе не просил.
Публика понемногу заполняла зал. Местные ценители искусства громко переговаривались, обсуждали поселковые новости. Между проходами бегали дети. Родителям приходилось их ловить и призывать к спокойствию. Директор Дома культуры стоял у выхода в фойе, непрерывно здоровался с входящими и нервно посматривал на часы. Конкурс должен был начаться уже десять минут назад, а Ахмедов все еще где-то прогуливался, не станешь же начинать без него. Какой тогда смысл в этой затее?
Наконец спонсор появился. Он буквально вскользнул в ложу и сел в глубокой тени, не афишируя свое появление.
– Передай, что начинаем, – зашептал директор мальчишке – своему добровольному помощнику.
Тот тут же сорвался с места и заспешил по лестнице с криком:
– Начинаем!
Директор дал третий звонок, пропустил в зал опаздывающих и прикрыл за собой дверь. Красный плюшевый занавес с золотистой вышивкой открылся. На сцену под аплодисменты вышел ведущий в театральной бурке, поправил белую папаху и сказал несколько слов о сегодняшнем конкурсе, после чего представил членов жюри.
Публика, сидевшая в зале, встречала каждое объявление гулом голосов и хлопками. Директор продолжал стоять у входа, перенаправляя опоздавших на балкон, чтобы не мешали представлению, и поглядывал на спонсора, прятавшегося в полумраке ложи.
– А теперь встречаем квартет столетних аксакалов! – жизнерадостно объявил ведущий.
На сцену вышли вполне еще энергичные седобородые старики и лихо принялись исполнять лезгинку. Публика завелась с «полоборота». Но почему-то их выступление абсолютно не вдохновило Ахмедова. Он придирчиво пробегался взглядом по списку участников конкурса. Не заинтересовали его и отдельные исполнители, не тронул сердце даже хор мальчиков. Он лишь пару раз им похлопал, хотя жюри выставило мальчишкам наивысший бал.
Хореограф Джамал следил за выступлениями из-за кулис и каждый раз подмечал реакцию спонсора.
«Петь он не умеет. Так, может, его заинтересуют танцы?» – с надеждой думал он, и в глазах его плясали огоньки.
