Ладно, пора открыть дверь нетерпеливым гостям. Иначе снесут ее вместе с косяком. Шлепаю босыми ногами в сторону коридора, поворачиваю ключ, распахиваю дверь. И ошалело выдыхаю:
— Ты?!
На пороге стоит Глеб.
— Но как ты узнал мой адрес? — растерянно тру я правый висок.
Выдернув из кармана плаща непочатую бутылку вискаря, он расплывается в улыбке:
— Обижаешь, Женя! Я все о тебе знаю!..
— Проходи, — веду раннего гостя на кухню.
Его визит оказался для меня неприятной неожиданностью, однако, приметив вискарь, я подобрел: сейчас было самое время поправить подорванное здоровье.
В холодильнике шаром покати. Отыскав на полках банку консервов и половину черствого батона, сооружаю нехитрую закуску.
— Негусто, — усмехнулся Глеб. — А я с похмелья всегда горазд покушать.
Усевшись напротив нахального приятеля и понаблюдав за тем, как он ловко откупоривает бутылку, вздыхаю:
— Извиняй, гостей не ждал. Ты предупредил бы…
Башка трещала, жутко хотелось спать, в мышцах ощущалась неприятная слабость…
«Лишь бы наше лечение не переросло в очередную пьянку, — промелькнула у меня здравая мысль. — Иногда все ж таки надо думать о здоровье в целом и о печени в частности».
— Не переживай — вискарь я принес ради приличия, — с легкостью прочитал Глеб мои мысли. — Главная цель моего визита — серьезный разговор.
— Вот оно как… И о чем же мы будем говорить? Где раздобыть бабло и где оторваться ближайшей ночью?
— Нет, я тоже, знаешь ли, не любитель запоев, — заявил мой гость, деловито выкладывая из карманов позолоченную зажигалку и пачку «Hilton Platinum». — Разговор будет о другом.
Я поставил перед ним пепельницу.
— О чем же?
— Хочу предложить тебе работу.
— Какую еще работу? — поднял я недовольный взгляд, совершенно позабыв о вчерашних намеках.
К тому же затяжные поиски нормального дела, связанного со специальностью боевого пловца, целиком и полностью уверили меня в безысходности оного занятия. Что мог предложить новый знакомец с крючковатым носом и пронзительным взглядом хитроватых глаз? Скорее всего, очередную авантюру. Или развод.
— Нет, я не собираюсь тебя разводить. Да и на что, позволь спросить? — насмешливо огляделся Глеб по сторонам. — Разве на эту убогую квартирку…
— Убогая не убогая, а миллиона три стоит.
Отсмеявшись, он уверил:
— Даю слово: она интересует меня не больше, чем революция в Египте.
Я плеснул в бокалы вискарь, залпом выпил свою порцию и, занюхивая куском хлеба, поинтересовался:
— Что за работа?
— Мне нужна пара опытных дайверов. Ты ведь бывший боевой пловец, верно?
— Откуда информация?
Он неопределенно пожал плечами:
— Кое-что узнал из документов. Кое-что стало ясно после нескольких часов общения с тобой. Ну и немного простой дедукции.
— Опасный ты человек. И что еще тебе известно обо мне?
— Только то, что нужно для предстоящего дела. Всем остальным, включая личную жизнь, я свой мозг не засоряю.
— И на том спасибо, — проворчал я, наливая вторую порцию алкоголя.
После пары глотков вискаря боль в голове поутихла, сознание слегка прояснилось, а в теле возникла приятная легкость.
— Ладно, давай, ближе к делу. — Я ловко вскрыл ножом консервную банку и отломил корку черствого батона. — В чем заключается работа?
— Лет пятнадцать назад я удачно организовал бизнес в Подмосковье, — начал Глеб с неведомых далей. — Дело шло в гору, и вскоре у меня появилась большая квартира в центре Москвы, два очень дорогих автомобиля и даже новенькая моторная яхта с прекрасным названием «Антарес», приписанная к порту Манилы…
Вступительная часть рассказа усыпляла скучностью. Это была обыкновенная история из лихих девяностых. Тогда жизнь в стране бурлила: кто-то поднимался как на дрожжах, кто-то прогорал и начинал все сначала, кто-то бесследно исчезал.
Я подливал в бокалы вискарика, пил и слушал. Ведь когда-то мой ночной знакомец должен был перейти к главному…
— …Я редко отдыхал — бизнес не позволял расслабляться, — продолжал он, покончив с вводной частью. — Но однажды молодая супруга уговорила сделать трехнедельный перерыв в работе и рвануть на Филиппины. Прибыв в порт, мы затарились продуктами, качественной выпивкой, топливом, пресной водой и вышли в море…
«Так, кажется, дождался. Сейчас услышу главное…»
Дальнейшее повествование коснулось трехдневного плавания неподалеку от острова Катандуанес. Я неплохо знал западную акваторию Тихого океана, где были разбросаны острова Филиппинского архипелага: пару раз боевые пловцы «Фрегата» выполняли в тех краях секретные операции, однажды довелось отдыхать в Маниле, и тоже не обошлось без приключений. Бывал я и на острове Катандуанес, а именно в его «столице» — крохотном городке Вирак, расположенном на южном побережье. Одним словом, эту часть рассказа я уже слушал не вполуха.
— …Моя тридцатиметровая спортивная яхта океанского класса шла малым ходом под управлением автопилота, — затягиваясь ароматным дымком, с грустью вещал Глеб. — Погодка была облачной, изредка накрапывал дождь, а видимость не превышала двух-трех миль. Однако море оставалось спокойным. Я расслаблялся на диване кокпита, супруга — Жанна — пекла цукер-лейках.
— Прости, что пекла?
— Цукер-лейках — бисквитный торт с орехами. Национальное еврейское блюдо. Кстати, очень вкусное…
Он был серьезен, глаза наполнились печалью, а голос иногда подрагивал. Прошедшей ночью он только ржал, подшучивал надо мной, веселился и употреблял лошадиные дозы алкоголя. А тут вдруг предстал совершенно другим человеком. Это, несомненно, усиливало эффект и заставляло внимать каждому слову.
— …Как выяснилось позже, на всех основных радиочастотах неоднократно звучало предупреждение властей о том, что с тринадцати часов по филиппинскому времени в районе восточнее ста двадцати четырех градусов девятнадцати минут и севернее четырнадцати градусов десяти минут начались совместные учения Военно-морских и Военно-воздушных сил Филиппинской Республики. Черт меня дернул идти на «Антаресе» в этом направлении! Я и понятия не имел, что там какой-то военный полигон, — вздохнул Глеб.
— Значит, вы не слышали предупреждений?
— В том-то и дело, что не слышали — ни я, ни супруга. В салоне играла музыка, а Жанна, бегая к духовому шкафу, не обращала внимания на радио. Да если бы и обратила, то толку от этого было мало: она не владела иностранными языками, а обращение передавалось по-английски.
— И что же произошло? — осторожно спросил я, подозревая не самое лучшее продолжение истории.
