— Достаточно, — останавливаюсь я для короткой передышки. — Либо отряд не заметил потери бойцов, либо им сейчас не до нас. Ты как? — оборачиваюсь к Глебу. — До нашего тайника дойдешь или найдем местечко для часового отдыха?
— Дойду, — хрипит он.
— Годится. Тогда короткий привал, и вперед…
Спустя минуту, подкорректировав курс, я вновь веду Захарьина к морю. Где-то вдали слышен шелест набегающих на берег волн, а на востоке уже светлеет небо.
С одной стороны, нам следовало дождаться рассвета, ибо в темноте спрятанное снаряжение все равно не отыскать. С другой — нужно торопиться, так как каждая лишняя минута, проведенная на острове, грозит огромными неприятностями.
* * *
Добраться до берега до восхода солнца мы не успеваем. Густой кустарник с подлеском и осторожность из-за нежелания вновь нарваться на дозор не позволяют передвигаться с необходимой скоростью. Это во-первых. Во-вторых, мы изрядно поплутали в поисках того местечка, где припрятали шмотки. Наконец наткнувшись на него, мы скоренько разбросали прошлогоднюю листву и убедились в полной сохранности снаряжения.
— Мы ведь рядом с морем, верно? — кое-как успокоив дыхание, говорит Глеб, прислушиваясь к прибою.
Я смотрю на уставшего напарника.
— Не надо было каждый вечер бухать, братец. Совсем ты подсадил дыхалку.
Он вынужденно соглашается:
— Признаться, давненько я не бегал на такие дистанции.
— Потерпи. Нам действительно осталось недолго блуждать по лесу.
— Сколько?
— Метров пятьсот. Пошли…
Взвалив на себя ребризеры, костюмы, баллоны с газом, регенеративные патроны и гарпунное ружьишко, мы продолжаем марш-бросок…
Кажущаяся близость песчаной косы с шумом прибоя сыграли злую шутку: спускаясь по склону, я каждую секунду ожидал увидеть в предрассветном мареве спокойную поверхность океана, а на деле перед взором постоянно маячили стволы деревьев, бесконечные лианы, ветви разлапистых кустов…
— Стоп, — вскидываю руку, заметив впереди узкую серую ленту асфальтированной дороги.
Пробираясь к берегу, я постоянно держал в памяти этот линейный ориентир, проскочить который не заметив было невозможно.
— Что там? — дрожащим голосом интересуется Глеб.
— Помнишь ту асфальтированную трассу, что попалась нам сразу после высадки на берег?
— Честно говоря, нет.
— Немудрено. Сутки назад после многочасового заплыва ты еле стоял на ногах и плохо соображал.
— Было дело. Значит, это та же дорога?
— Другой тут нет. И это означает, что мы почти у цели.
Дав Захарьину немного передохнуть, принимаю решение проскочить трассу, пока солнце не показалось из-за горизонта.
— Пошли, — тяну его за руку.
Однако добежать мы успеваем только до обочины.
— Остановись! — Услышав звук работающего мотора, я приседаю на корточки. — Назад! Кто-то едет!..
Мы снова ныряем в заросли и, устроившись за кустом, ждем…
Звук набирает силу, и вскоре с запада появляются военные грузовики с натянутыми над кузовами тентами.
— Один, два, три, четыре… — зачем-то считает Глеб.
— До хрена, — помогаю я покончить с бухгалтерией. — Зачем тебе знать, сколько их?
— Затем, что в них сидят солдаты, — просто отвечает он.
Я присматриваюсь к тем, что уже миновали наш траверз…
— Точно. Неужели и эти по нашу душу?!
— Как знать…
К сожалению, Глеб оказывается прав: прогудев мимо нас, колонна грузовиков останавливается; из кузовов на дорогу горохом сыплется вооруженная «гвардия» в камуфляже.
— Охренеть, — скрипит зубами мой напарник. — Да их не меньше сотни!
— Гораздо больше. Давай-ка продвинемся вдоль трассы в противоположную сторону.
— Зачем?
— Неужели не понимаешь?!
— Нет.
— Сейчас они выстроятся цепью и начнут прочесывать джунгли в южном направлении. Подразделение твоего «лучшего друга» пойдет навстречу, и мы рискуем оказаться между двумя отрядами.
— Ты прав, — глядит он на манипуляции только что прибывших вояк.
Мы отползли на десяток метров в глубь леса, поднялись и быстрым шагом направились на запад — туда, откуда приехали грузовики.
Отрыв не получался. Едва мы отдалились от опасного местечка на сотню метров, как сзади донеслась одна зычная команда, за ней другая…
Оглянувшись, я понял, что предположение относительно цепи и прочесывания джунглей попало в самую точку. Солдатня и в самом деле построилась возле грузовиков в одну шеренгу, а затем начала резво разбегаться в обе стороны трассы.
Пришлось ускориться и нам.
«Интересно, на какое расстояние им приказано отдалиться от грузовиков?» — размышляю на ходу.
— Думаю, они растянутся примерно на километр, — напоминает Глеб о своих неординарных способностях.
— Почему ты так думаешь?
— Их человек сто двадцать, верно?
— Где-то так.
— Ну вот. Чтобы видеть друг друга в густых джунглях, между бойцами должно быть не более шести-семи метров. Умножай на сто двадцать.
— Молоток. Быстро ты постигаешь военное дело.
— У меня отличный инструктор…
* * *
Спасает случайность, ниспосланная ангелом-хранителем одного из нас.
«Не успеем. Нам бы фору в одну минуту! Нет, не успеем!..» — тащу я за руку Глеба сквозь бурелом из сухого валежника.
Справа слышен дружный топот тяжелых армейских ботинок. Воякам гораздо проще бежать по ровному асфальту. Нам же приходится выбирать дорогу, да еще при этом соблюдать осторожность, не производя лишнего шума.
Одним словом, имея солидное преимущество, солдатская цепь резво обгоняла нас. И как знать, чем бы завершилось соревнование, если бы навстречу по трассе не вырулил фургончик с пятнами проступившей ржавчины на белой крыше и сиреневых боках. Это была двадцатилетняя битая полуторка типа «Газель» с пробегом восемь раз вокруг Земли. Завидев ее, лидирующие в забеге вояки остановились и принялись махать руками, приказывая водителю притормозить для проверки документов и груза.
Мы могли об этом только мечтать!
«Газель» тормознула, водитель послушно выскочил из кабины, солдаты обступили его со всех сторон; по цепи был передан доклад, адресованный офицеру.
Ну а мы, пользуясь внезапной заминкой соперников по забегу, продолжили марш-бросок по джунглям…
Оторвавшись от вояк примерно на полкилометра, поворачиваю к берегу и решаю пересечь злосчастную асфальтовую трассу.
