Вождь важно выбрался из бронетранспортера, поздоровался со священником и стал говорить о проблемах старлея, словно тот не мог рассказать обо всем сам. Смирнов не перебивал, знал, что Букабар чрезвычайно обидчив в том, что касается его статуса. Но отец Пьер не был осведомлен об этом обстоятельстве или же просто не хотел с ним считаться. Лишь только он услышал о раненом водителе, тут же подхватил полы своей сутаны и торопливо зашагал к жилому корпусу. Шелехов и старшина Гаврилов вынесли водителя из машины.
– Сержант, как нога? – Присев, Смирнов стал осматривать поврежденную ногу, она сильно опухла и посинела.
От корпуса уже катили инвалидное кресло молодая монашка и крепкий парень – волонтер.
– Я бы и сам дошел, – попытался улыбнуться сержант, опиравшийся на плечи товарищей.
– Еще чего? – возмутилась монашка. – Нечего из себя лишний раз героя строить. Вы теперь не солдат, а пациент и должны во всем меня слушаться.
Его усадили на кресло-каталку и повезли в корпус. Старлей хотел пойти следом за ним, но падре остановил его:
– У нас есть все необходимое. Не беспокойтесь, мы поможем вашему товарищу.
– Святой отец, мне нужно связаться со своими. У вас есть рация или спутниковый телефон?
– Идемте со мной.
Падре и старлей скрылись за дверью. Шелехов зашел за бронетранспортер и закурил, на что старшина Гаврилов неодобрительно покивал головой. Вождь со своим механиком устроились в беседке и молчали. Наконец Смирнов вернулся, выглядел он мрачно.
– С Пашкой все в порядке? – спросил лейтенант, заподозрив, что перелом оказался не такой уж и простой, как им казалось.
– С Пашкой? – рассеянно переспросил Алексей. – Не знаю, еще не спрашивал. Но дело дрянь, с группой Григорьева связь отсутствует, и майор Филдинг с четырьмя своими бойцами пропал.
– Может, не все так и плохо? – вздохнул Шелехов. – С нами тоже связи столько времени не было.
– Похоже, это не тот случай. Завтра с утра выдвигаемся на поиски.
– А транспорт? – кивнул на помятый джип лейтенант.
– Транспорт за нами пришлют, – пообещал Смирнов и покосился на молчаливо сидевшего вождя. – Самое время с ним пообщаться, – шепнул он. – А ты пока с Гавриловым посмотрите, что еще с нашим джипом можно сделать.
– Да ничего уже с ним не сделаешь. Я по дороге пытался двигатель завести – мертво.
Смирнов подошел к беседке, сел напротив вождя и произнес, пристально глядя на него:
– Что-то ты мрачный сегодня, Букабар.
– Тебе кажется, лейтенант. Я такой, как всегда, – спокойно ответил вождь.
– Повезло нам, что тебя сегодня встретили, ты ведь не каждый день по ночам ездишь. Случилось что?
Букабар чуть приметно вздрогнул и подозрительно посмотрел на Смирнова:
– Мне видение было, покойный дед приснился, будто бы он стоит на краю деревни, рядом с ним капельница на штативе, и рукой он на запад показывает. Тут я и понял, что кто-то в беду попал, вот, поехал и не ошибся.
Алексей, ясное дело, в мистику не верил, но в нее верил Букабар, и с этим приходилось считаться.
– Бывает такое, – кивнул он.
Вождь кашлянул и выразительно посмотрел на своего механика. Тот поднялся и, покинув беседку, присоединился к Гаврилову и Шелехову, которые осматривали поврежденный джип.
– Позавчера я из города видел, как огненный шар по небу пролетел. Упал где-то в здешних краях. Никто из твоих его не видел? – осторожно спросил старлей.
– Никто, – коротко ответил Букабар, и лицо его закаменело. Смирнову даже показалось, что от вождя повеяло холодом. – Поздно уже. Я должен возвращаться.
– Наверное, лучше было бы здесь переночевать, – заметил Алексей.
– Нет, я должен ехать.
Вождь поднялся и зашагал к бронетранспортеру. Обычно он при европейцах говорил по-французски, но теперь что-то сказал механику на местном наречии. Тот сразу испуганно засуетился, подбежал к машине, вскочил за рычаги. Затарахтел двигатель, залязгали по мостовой дворика траки, вспыхнули фары. Старый бельгийский БТР развернулся на месте и выкатил за ворота.
Вождь нервно обернулся, недобро сверкнул глазами и процедил:
– Белым про нашу святыню ни слова.
– Они о ней знают? – закатил глаза механик.
– Они ее ищут. Нельзя дать им завладеть вместилищем духов.
Механик прибавил газу, и старый бронетранспортер стал удаляться, раскачиваясь на неровностях.
– Странный он сегодня, – проговорил Смирнов, – даже не попрощался толком.
– И что это с вождем случилось? – удивленно пожал плечами Шелехов. – Он же всегда радушно нас принимал, а теперь словно муха цеце его укусила.
– Говорил, будто ему дед покойный приснился. Может, с этим и связано его дурное настроение, – предположил Алексей.
Во двор, приподнимая сутану, вышел падре.
– Это очень хорошо, что вы к нам попали, – с ходу сказал он. – У вашего друга не только нога сломана, у него еще компрессионный перелом позвонка выявили.
– Позвонка? – вскинул брови Смирнов. – Так он же сам шел.
– В позвонке микротрещина. Если бы вы в городе ему рентген делали, ничего бы не обнаружили, там старое оборудование. Такие переломы только последние лет семь научились выявлять, раньше не умели. Человек потом и сам не понимал, почему через года два оказывался парализованным и прикованным к инвалидному креслу. Ему теперь двигаться нельзя. Месяц надо лежать на твердом, потом можно будет встать, но около года придется ходить в корсете. О карьере военного вообще нужно забыть.
– Отвоевался, короче, Пашка, – подвел черту Смирнов. – Вы ему уже сказали об этом?
– Естественно.
– К нему сейчас можно?
– Не стоит, ваш водитель еще после наркоза не отошел.
– Понятно, – протянул старлей. – Час от часу не легче.
– Я бы и вам советовал сделать рентгеновские снимки, – предложил падре.
До этого Шелехову казалось, что боль в спине, появившаяся после того, как машина провалилась в яму-ловушку, это полная ерунда, поболит и пройдет. Теперь же он призадумался, прикоснулся к позвоночнику, прислушался к своим ощущениям, и они ему не понравились.
– Товарищ старший лейтенант, может, действительно сделать, если предлагают?
Смирнов понимал, что у него самого наверняка компрессионного перелома позвонка нет, он успел выскочить из джипа до того, как тот провалился в яму, но все же решил составить Шелехову компанию.
– Пошли, проверимся, раз уж представился такой случай. И ты с нами, – махнул он рукой Гаврилову.
Миротворцы шли по сводчатому коридору за падре. Шаги гулко разлетались среди каменных стен.
