С большой долей вероятности занятие журналистикой для нее и тех ее соотечественников, кто ездит с ней в командировки по горячим точкам, в частности в Ливан и в Сирию, лишь прикрытие. На какую именно организацию, на какую спецслужбу КНР работает она в действительности, можно лишь гадать. Скорее всего на военную разведку, если учитывать географию ее командировок. То есть на разведку ГРУ ГШ НОАК…
Котов энергично приветствовал знакомую еще по Бейруту и Дамаску девушку. При этом он так крепко ее обнял, прижимая к широкой груди, что Козакова в какой-то момент стала опасаться, что напарник ей что-нибудь сломает.
– Налимушка, я привез литруху водки! – сообщил Котов их китайской знакомой. – И прихватил две банки с икрой!.. Спецом для тебя, подруга!
– А я… я настойку привезла! – ответствовала задушенным голосом жительница Поднебесной. – Из корня женьшеня! Это для тебя, Толья!!
– У меня все в порядке… по этой части!
– А будет еще лучше, Толья!.. А для Аньи у меня волшебные мази! Такие только у нас в Китае делают!
– Кот! – сохраняя вежливую улыбку на лице, Козакова ткнула напарника кулачком в спину. – Отпусти ее!.. На Ли, – обратилась она к этой миловидной и не такой уж хрупкой, надо сказать, девушке с раскосыми глазами, – ну что, каковы наши дальнейшие действия?
– Все хорошо! – поправив косынку, сказала китаянка. – Но надо поторопиться.
Она обернулась и показала на троицу стоящих поблизости мужчин.
– Это – Чу Вай! – представила она лишь одного из них, парня лет тридцати, с виду ее соотечественника. – Он мой оператор.
Котов и Анна обменялись с ним рукопожатиями. Остальные двое, смуглолицые мужчины с оттопыренными подмышечными кобурами полами пиджаков, смотрели не столько на русских, сколько по сторонам – эти явно были «гардами».
– Время… – На Ли посмотрела на наручные часы. – Время – половина пятого. Надо успеть прибыть на место до темноты… но мы успеем. Чу Вай! – обратилась она на английском к соотечественнику. – Поможешь Толье нести вещи!
Китаец тут же взгромоздил на спину один из двух дорожных баулов, с которым прилетели сюда русские.
– За мной! – скомандовала бойкая китаянка, направляясь не к выходу, не к площади перед длинным низким строением пассажирского терминала, а к служебному проходу. – Наш транспорт находится здесь же, в аэропорту!
Сопровождаемая местным сотрудником, смешанная компания выбралась из здания аэропорта. Хотя Кветта, столица Белуджистана, находится на плоскогорье, на высоте тысяча шестьсот метров, дышится на удивление легко. Здесь особенный микроклимат, к тому же этот древний город, окруженный вырастающими на горизонте горными грядами, тонет в зелени – Кветта славится своими фруктовыми садами.
На полосе, ближе к торцу длинного приземистого строения аэропорта, обнаружился поджидавший их вертолет, окрашенный под цвет пустыни. Один из двух пилотов встречал вышедшую из терминала компанию, держа открытой боковую дверь.
Анна, мониторившая не так давно Интернет по случаю присланного мужем сообщения, состоящего из одного короткого слова – bell, – увидев знакомые ей уже очертания винтокрылой машины, ахнула про себя. Может, это и совпадение, но геликоптер, на котором им предстоит вылететь к месту назначенного на завтрашний день мероприятия, тоже принадлежит к этому классу воздушных аппаратов. Да, это был вертолет Bell 412, такой же, судя по ее изысканиям, равно как и ее догадкам, как тот, что разбился некоторое время назад неподалеку от базы Кемп Бастион в афганской провинции Гильменд…
Прибывшие из Исламабада россияне и их китайские коллеги, а также двое прикрепленных к ним «гардов» забрались в салон. Учитывая, что он рассчитан на тринадцать пассажиров, на шестерых им хватило места с избытком…
Анна уселась по правому борту возле иллюминатора. Двое пилотов в пятнистой униформе без знаков отличия, судя по смуглым лицам и по тому, что между собой они переговариваются на одном из здешних наречий «урду», местные, граждане Пакистана. Не исключено, что они военные или сотрудники местной спецслужбы. Антонов, кстати, предупреждал «журналистов» во время инструктажа, что мероприятие, на которое они отправляются, будут плотно опекать люди из ISI
[38]
, у которых есть соответствующая договоренность с имеющими большое влияние в их стране «китайскими товарищами».
– Мы направляемся в городок Зхоб! – перекрикивая шум винтов, сообщила китаянка, устроившаяся в кресле рядом с Котовым. – Час с небольшим лета отсюда!..
Затем круговым жестом руки На Ли показала обернувшемуся пилоту, что тот может взлетать.
Вертолет, ступенчато набирая высоту, вначале летел над «кандагарским» шоссе. Затем пилот плавно переложил штурвал; пролетев в прогал между двумя невысокими горушками, Bell 412 взял курс на северо-восток.
В салоне было не вот чтобы шумно, но Анна все равно надела наушники. Город Зхоб, в который они направляются, главный населенный пункт одноименного округа, расположен всего в километрах тридцати от того места, где в августе восемьдесят четвертого разгорелись ожесточенные бои.
Для нее, для Анны Козаковой, несмотря на все ее архивные изыскания, несмотря на получаемую регулярно информацию по этой теме от кураторов, многое в тех давних событиях по-прежнему остается загадкой.
Хронология тех событий, как ей самой представляется, как подтверждено было в разговоре с Антоновым в канун их выезда в Шереметьево, такова.
Двенадцатого августа около 16.40 по местному времени в квадрате 44-а, фактически на самой линии афгано-пакистанской границы – довольно условной, но все же границы – потерпел крушение советский военный летательный аппарат. В тот же день, фактически уже в сумерках, чего обычно избегали – в районе падения аппарата был высажен вертолетный десант: до сорока бойцов кандагарского ООСПН. Кстати, теперь она точно знает, какой именно самолет разбился – то был фронтовой бомбардировщик «Су-24М», а никакой не «Су-25», не «Грач», как это было затем записано во всех докладах (а со временем и эта документация, как она смогла убедиться лично, подверглась редактуре).
Почему, зачем командование ОКСВа, а затем и военно-политическое руководство страны засекретили эту информацию? Да еще и вместо одного летательного аппарата, именно «Су-24М», в бумагах комиссии, расследовавшей данное ЧП, как и в одном из обнаруженных журналов боевых действий, фигурирует штурмовик «Су-25»?.. На эти вопросы до поры не было ответа. Но сейчас, к сегодняшнему дню, кое-что и по этой части уже прояснилось.
Антонов на эту тему сам лично общался с одним из участников тех событий. С тем самым генералом, который не захотел раскрывать эту информацию приехавшей для разговора с ним в Монино журналистке.
Причин для засекречивания данного ЧП по меньшей мере две.
