Что думал и на что надеялся майор Сапожников, было непонятно. Валентин Иванович умел скрывать свои чувства под маской интеллигентной невозмутимости.
Антон же Денисов откровенно волновался. Он даже попросил у генерала разрешения включить Интернет, думая, что если в Ингушетии что-то случится, то Мировая паутина сообщит об этом раньше, чем кто-то позвонит Сапожникову.
Майор к компьютеру не подходил. Он сходил куда-то и принес три стакана чая в тяжелых подстаканниках из нержавейки. Генерал сделал всего пару маленьких глотков, а Антон вообще к угощению не притронулся. Сам же Валентин Иванович, как казалось Денисову, спокойно попивал чай.
Наконец-то майору позвонили, но не на стационарный телефон, рядом с которым сидел генерал Славин, а на мобильник. По репликам Сапожникова можно было догадаться, о чем шел разговор. Валентин Иванович завершил его, убрал аппарат, вдруг расплылся в широкой, во все лицо, улыбке и заметно расслабился.
— Отработали!.. — сообщил он.
— Что там? — спросил Славин.
— Мне сказали, что мы справились с задачей на «отлично». Была машина, начиненная взрывчаткой. Бронетранспортер ребята пожалели, все-таки не копейки стоит. Когда машина неслась на него, они прострелили передние колеса и насмерть положили самого водителя. Машина врезалась в дерево. Взрыва не произошло. Посчитали, что он может быть инициирован со стороны каким-то наблюдателем, подключили блокировку радиосигнала на всех возможных частотах. Робот не мог произвести осмотр машины. Потому саперам пришлось рискнуть. Они нашли взрыватель нажимного типа, установленный под бампером. Из машины вытащили двадцать два килограмма гексогена. Взрыв должен был состояться при лобовом столкновении с бронетранспортером, но вышло так, что машина врезалась в дерево правой стороной. Бампер треснул и отвалился.
— Удачно, — оценил генерал работу ингушских спецслужб.
— Одновременно с этими событиями в аэропорту спецназом были блокированы обе машины такси и террористы, скрывавшиеся в кустах, — продолжал рассказывать майор Сапожников. — Все было предсказано точно, с той лишь разницей, что у одного из бандитов вместо гранатомета был с собой огнемет «Шмель». Эта штука гораздо более опасная, и не только для президента республики, но и для всего его окружения. После выстрела никто в кортеже не смог бы, думаю, выжить. Таким образом, благодаря нам, а особенно, конечно, Антону Ивановичу…
Генерал Славин встал и заявил:
— Рад, что вам удалось заполучить такого ценного сотрудника. Прошу меня извинить, но мне давно уже пора быть в другом месте. Поэтому я откланиваюсь. Вам, как я понимаю, есть чем заняться и без меня.
— Будем составлять документы, — сказал Сапожников. — Акт выполнения задания я сейчас напишу, а остальные бумаги стандартные. Я распечатаю все для Антона Ивановича, пусть он дома в спокойной обстановке перечитает, ознакомится, даст жене посмотреть. Завтра мы встретимся и перейдем к официальным делам. Да, как только подпишут акт выполнения заказа, я сразу схожу в бухгалтерию. Как у вас сейчас с финансами, Антон Иванович?
— Вообще никак. Даже на автобус нет. Вчера последнюю мелочь жене отдал, а сегодня меня в полицию везли за казенный счет.
— Я попрошу в бухгалтерии. Обычно у нас выплаты производятся в течение месяца, но сегодня особый момент. В крайнем случае схожу к руководству управления. Думаю, проблему решим. А потом я вас отправлю домой на машине и завтра за вами ее пришлю. Прямо с утра.
— Мне нужно на работе договориться.
— Антон Иванович, я, человек, не обладающий никакими экстрасенсорными способностями, для чего сижу в этом кабинете? Чтобы решать организационные вопросы. Управляться с ними я обязан сам. Я сегодня же обо всем договорюсь. Вы можете в своей ремонтной мастерской уже не появляться. И трудовую книжку вашу я заберу сам, и в нашем управлении кадров все оформлю. Вам только документы принесу на подпись. Устроит вас такая забота, товарищ рядовой контрактной службы?
— Еще как устроит, товарищ майор.
Подполковник Виктор Николаевич Сидоркин командовал не только сводным отрядом спецназа ГРУ, но и батальоном в бригаде, в которой служил старший лейтенант Крамолов. Он весь вечер ходил, держа в руке сотовый телефон, и дожидался звонка от командира взвода, отправленного на операцию.
Подполковник Сидоркин знал, что в районе ее проведения мобильная связь отсутствует. Но он заранее договорился со старшим лейтенантом Крамоловым, что тот после выполнения задания найдет возможность поговорить с подполковником с какого-нибудь местного стационарного телефона. Например, из ближайшего села. Разговор шел конкретно об участковом инспекторе полиции, который должен был быть в курсе того, что происходит у него под носом, чтобы, в случае чего, не соваться туда, куда ему не следует, и не мешать спецназовцам работать.
Телефона участкового инспектора подполковник Сидоркин не знал, как и самого этого человека. Время для звонка с докладом командира взвода истекло. Согласно всем расчетам, операция уже должна была бы завершиться. Командир сводного отряда не выдержал, засел в своем кабинете за телефон и стал тормошить оперативный штаб антитеррористического комитета республики.
Во взводе что-то произошло, или же ему требовалось подкрепление для завершения начатого дела. Любой из этих раскладов требовал личного и немедленного вмешательства Виктора Николаевича.
У республиканского штаба тоже не было никаких сведений о завершении операции. Если бы она закончилась, то он так или иначе получил бы их. Хотя бы косвенные.
Ведь после каждого боестолкновения, тем более уничтожения банды, на место выезжает группа из окружного военного следственного комитета. Ей, как правило, выделяют прикрытие, состоящее из бойцов полицейского спецназа. То есть военные следователи сперва обратились бы в оперативный штаб, а тот, в свою очередь, связался бы с МВД.
Сидоркин добился, чтобы дежурный по оперативному штабу созвонился с республиканским МВД и нашел телефонный номер участкового. Несмотря на позднее время, это удалось сделать за пятнадцать минут. Когда ты настойчиво требуешь, тебе могут пойти навстречу даже ночью.
Виктор Николаевич сразу набрал домашний номер участкового инспектора. Трубку не брали долго. Это и понятно. Уже давно наступила ночь. Хотя участковому инспектору, наверное, следовало бы побыстрее реагировать на телефонные звонки. Все-таки он единственный в селе представитель полиции.
Но ответил не сам старший лейтенант, а заспанный женский голос, причем на каком-то местном языке, которого подполковник не знал. Было бы скверно, если бы эта женщина не умела разговаривать по-русски. В отдаленных селах сейчас такое встречается сплошь и рядом. Но имя ее мужа, конечно же, должно звучать одинаково на всех языках.
— Здравствуйте. Извините за поздний звонок. Подполковник Сидоркин, спецназ ГРУ, из Махачкалы. Я хотел бы поговорить с Гусейном Дамадаевичем.
— Его сейчас нет дома, — вполне сносно, только с легким акцентом, ответила женщина по-русски. — Он на выезде.
