Командир полка, увидев, что офицеры ознакомились с планом, приказал:
– Провести пристрелку оружия, все перепроверить. Мероприятия закончить до 17.00 завтра, 29 ноября. В 15.00 провести смотр техники, в 17.00 – строевой смотр всей боевой группировки с оружием. Вопросы ко мне?
Вопросы задавали все – от начальника вещевой службы полка до начальника артиллерии. Командир полка, его заместители отвечали на них. В 17.10 совещание закончилось. Голубятников вернулся в батальон, где объявил совещание офицеров и прапорщиков подчиненного ему подразделения, являвшегося базовой основой боевой группировки, которой предстояло выполнение боевой задачи в Чечне. Стрельцов вышел из штаба батальона вместе с Раневичем. Тот на улице неожиданно воскликнул:
– Ну не гадство, в натуре?
Юрий удивленно взглянул на товарища:
– Ты чего это вздыбился?
– Как чего, Юра? Прошедшей ночью первый раз переспал с Ольгой. Предложил ей руку и сердце. Она приняла предложение, строили планы на будущее, хотели уже у ее бабки благословения просить, свадьбу сыграть – а тут на тебе, вперед в Чечню, порядок наводить. А чем, интересно, у нас внутренние войска МВД занимаются? Чиновников охраняют? Зэков? Митинги разгоняют?
– Не волнуйся, в Чечню и вэвэшников бросят. Туда загонят всех! И нас, и пехоту, и авиацию, и спецназ всех силовых ведомств. Там, Виталик, дел всем хватит.
– Вот и говорю, гадство сплошное! Ну что мне так не везет? Только личная жизнь складываться начала, как сразу же облом.
– Ну почему облом? Подождет тебя твоя красавица. Думаешь, мне легко с Катей расставаться? Но если навалимся всей вооруженной махиной на дудаевские банды, то быстро разделаем их под орех. И вернемся с победой и наградами.
– Или в цинковых «бушлатах»… Но тоже с орденами и с победой. Только на хрена мне тогда нужны будут ордена и победа?
– Ты это брось, Виталик! Все будет нормально.
– А-а, чего теперь об этом говорить… Давай водки, что ли, после ужина выпьем. Все равно теперь в казарме сидеть, пока не перебросят на Кавказ.
– Ты с комбатом переговори, может, и отпустит к молодой невесте.
– А ты чего не переговоришь? Или тебя уже не так тянет к Катюше?
– Из одной роты двоих взводных не отпустят. Одного еще могут, так что я тебе уступаю дорогу. Как молодому. Ведь как в песне поется? Именно молодым везде у нас дорога, а старикам только почет!
– Старик, тоже мне, нашелся! Но спасибо… А как к Голубятникову подкатить? Напрямую или через Макарьева?
– Через ротного. Без него обращаться к комбату не положено.
– Да знаю я. Но Макар может шугануться и развернуть на 180 градусов. И тогда кранты, к комбату не попадешь.
– Ну, давай вместе к ротному подкатим! Да и что от него особенного требуется? Разрешить обратиться к Голубятникову? В принципе, обязан разрешить, мало ли какие дела у подчиненного к старшему начальнику…
– Ладно! Тебе нечего светиться, глядишь, самому потребуется в город слинять, пойду один. А там что будет, то будет.
Раневич ушел. Вернулся через полчаса довольный.
– Отпустил батя, Юрик! До 6.00 завтрашнего дня. Так что свалил я!
– Сержантов своих предупреди.
– Уже предупредил. Если что, помоги им.
– Давай вали! Помогу. И присмотрю за твоими архаровцами.
Раневич исчез из казармы, словно растворился.
А Стрельцов прошел в кабинет. По служебному телефону позвонил дежурному по полку, попросил связать его с городом, назвав номер.
Катя быстро подошла к телефону:
– Алло?
– Это я, родная!
– Что там у вас? Когда приедешь?
– У нас все по плану, но сегодня домой не приеду. Переведен на казарменное положение.
– А как же ужин?
– Ужин? Поужинай одна.
– Ты и завтра можешь не прийти?
– И завтра, Катюша, и послезавтра. Попробую отпроситься, но получится или нет, сказать не могу.
– Что ты сегодня ел?
– В обед первое, второе, третье, как положено!
– А вечером?
– Чаю попью. На ночь есть вредно.
– Ну уж нет! Я беру ужин и еду к тебе. И, пожалуйста, без отговорок. А чтобы не мозолить глаза перед вашим КПП, ты встреть меня. Где-то минут через сорок!
– Катя…
– Я уже собираюсь! Встретимся, поговорим!
Стрельцов услышал короткие гудки. Покачал головой. И охота переться сюда, чтобы котлетами мужа накормить? Но ничего не поделаешь. Придется встречать. Он зашел в канцелярию роты. Макарьев составлял какие-то списки. Не отрываясь от работы, спросил:
– Что у тебя, Юра?
– Ничего особенного. Позвонил домой предупредить, что не приеду сегодня, так моя сюда собралась ужин привезти.
– Ну и что? Хорошо! Жена заботится о муже.
– Я пойду встречу ее?
– Иди! Мог бы и не спрашивать, сержанта предупредил бы, и все!
– В общем, я на КПП.
Выйдя из казармы, Стрельцов встретил Лихолетова. У Юрия еще было полчаса как минимум до приезда Кати.
– Как дела, Серега?
– Все пучком! А у тебя?
– Не жалуюсь.
– Видел, как Раневич в обход КПП к ДОСу рванул. За водкой, что ли, его отправили?
– Нет, комбат к невесте отпустил.
– А! То-то, смотрю, Виталик ПТУРСом через плац пролетел! Любовь! А ты как насчет того, чтобы литруху в каптерке раздавить после отбоя?
– Да можно! Хрен его знает, что нас завтра ждет.
– Завтра то же, что и сегодня, а вот чуть позже – да, этого не знает никто. И, – старлей указал пальцем в небо, – похоже, даже он!
– Кого за пойлом отправим?
– Никого. Домой иду! На обратном пути в ларьке затарюсь.
– Ты сейчас на хату пойдешь?
– Да.
– Тогда я с тобой.
– На хрена?
– Катя должна подъехать!
– А! Ну, это святое! Пошли, коль так.
Офицеры направились через плац к контрольно-пропускному пункту полка.
Лихолетов свернул в проулок, Стрельцов пошел дальше. И встретил жену с объемной сумкой у магазина:
– Катюша, разве можно тебе таскать тяжести! Не представляю, что ты могла наложить в сумку.
– Все то, что тебе нужно. В основном продукты. Знаю, как кормят в столовых.
Юрий забрал сумку. Они медленно пошли к контрольно-пропускному пункту.
Екатерина, взглянув в глаза мужа, спросила:
