– Мы, Славик, люди подневольные, – сказал Стрельцов. – Нам приказали, мы прилетели. Прикажут идти на Грозный, пойдем. Потому как приказы не обсуждаются. Сам-то служил?
– А как же? В автобате! Оттрубил два года от звонка до звонка. И никто тогда ни о какой войне даже не думал. Замполиты, конечно, забивали мозги империалистической угрозой, Китаем, третьей мировой, но все понимали, ничего не будет. И служили, зная, если не случай какой, то домой вернемся. И ждали дембеля, готовились, альбомы раскрашивали, жестью обивали… Да что говорить. Сейчас дембелям вашим не до альбомов…
Капустин сделал еще несколько глотков из горлышка бутылки, и тут его развезло.
– Ну все! Позвонили, посидели, ступайте с богом, а я прилягу, покемарю.
Раневич спросил:
– В магазине, куда ты заходил, водка нормальная продается?
– Охренел? С чего ей быть нормальной? «Палево» голимое. Спирт с водой! Хорошо еще, не технический спирт, но с привкусом. Для меня пойдет. А чистяк можно только на рынке у Казимира купить. Дороговато, но зато настоящая, московская. А мне она и на хрен не нужна. Мне лишь бы по мозгам била.
– А где находится рынок?
– Рынок-то? Как ехали, так и езжайте до второго поворота, потом направо, в рынок и упретесь.
– А Казимира этого как найти?
– Ты че, Казимира, в натуре, не знаешь? Ах да! Вы ж чужаки, приезжие. Казимир чувак крутой, под ним все пойло на рынке. Искать его не надо, увидите хромого дворника, Джуму, он там постоянно метлой перед входом машет, ему бабки дадите, скажете, что взять у Казимира и куда доставить. На тележке прямо к машине привезет! А лучше валили бы к себе, ребята. Тут вам не Москва, тут законы другие. И ножи у каждого. Что не так, сразу за нож. Такие законы. Развалили страну, жизнь порушили, теперь только ножи да автоматы. И на хрена такая жизнь?
Язык Капустина начал заплетаться.
– Идите! Дверь прикройте на защелку. Хлопните дверью, короче, она и закроется, а я на боковую!
Офицеры вышли на улицу, прошли до проулка, куда водитель по совету Славика загнал «уазик». Сели в салон.
Стрельцов посмотрел на Раневича:
– Ну что, назад?
– А рынок? Водки надо взять, кассет! Да посмотреть, что за шмотки здесь продают и почем. Сувенир какой-нибудь для Ольги, на память об Осетии.
– Ты же слышал, что говорил Славик?
– И что? Он же пьяный, вот и нес всякую чушь. Ну посуди сам, кто на рынке на нас, вооруженных офицеров-десантников, дернется?
– А черт его знает, может, найдутся те, кто и дернется.
– Дернутся – успокоим! В первый раз, что ли? Чего ты опасаешься, Юра? Здесь прекрасно знают, что рядом целая группировка армейская развернута и войска все прибывают. А значит, если что, то разнесут этот Моздок к чертям собачьим.
Стрельцов махнул рукой:
– Ладно, едем! – Наклонился к кабине: – Солдат! Сейчас выезжай на улицу, по которой заехали в город, и езжай прямо, на втором перекрестке сверни направо. Увидишь рынок, найди место, припаркуйся. Взглянул на часы: – У нас с тобой, Виталик, на рынок не более часа. Иначе опоздаем. И тогда машину обшмонают, а нам по выговору влепят.
– Испугали ежа голой ж…! А вот насчет водки, верно, обидно будет, если конфискуют. Но за час управимся, лишь бы выйти на дворника, а через него на крутого Казимира.
– Выйдем! Найдем! Только действуем так: дворника к Казимиру, сами на рынок. Там прикрываем друг друга, передвигаемся в толпе спиной к спине.
– Если будет еще эта толпа.
«УАЗ» повернул направо и метров через пятьдесят остановился. Водитель из кабины доложил:
– Приехали, товарищи офицеры. Рынок, вход в него метрах в тридцати.
Стрельцов и Раневич посмотрели из салона на вход в рынок, увидели метущего тротуар хромого дворника. Стрельцов проговорил:
– А вот и Джума! Нормально! Пока все идет по плану.
Он повернулся к водителю:
– Мы сейчас уйдем, а ты, солдат, разверни автомобиль мордой к выходу, пересядь в салон, захватив ключи, и сиди внутри, наружу не выходи. Хромого, что метет тротуар, видишь?
– Так точно!
– Он должен будет притащить ящик водки. Примешь его. Деньги мы заплатим. И прикинь, где спрятать водку, чтобы она не бросалась в глаза при беглом осмотре!
– Ящик спрячу! – улыбнулся водитель. – Есть тайничок, ни один патруль не найдет!
– В полк, что ли, пойло возил?
– Бывало…
– Ну, тогда мы спокойны. Если подойдут местные и начнут буянить, не отвечай.
– А если будут бить стекла?
– Тогда стреляй вверх. Но только вверх! Мы тут же подойдем и снимем проблему. Но вряд ли кто полезет на санитарную машину.
Офицеры вышли из «УАЗа», удачно припаркованного за крупным деревом, почти невидимого со стороны рынка, и направились к дворнику, перешедшему на сторону, по которой двинулись офицеры. Они подошли к пожилому и худощавому мужчине. Стрельцов спросил:
– Джума?
Дворник, внимательно осмотрев офицеров, ответил:
– Джума, и что?
– Здравствуйте!
– Салам!
– Нам нужна водка, хорошая, от Казимира, ящик!
– А вы кто будете? Что-то я раньше десантников в городе не видел.
– Какая разница, Джума! Так сделаешь водки?
– Откуда о Казимире знаете?
Раневич повысил голос:
– Ты что, следователь, вопросы задавать? Тебя спросили: можешь достать водки? А что и кого мы здесь знаем и откуда появились, тебя не касается.
Джума кивнул:
– Хоп! Водку так водку. Давайте деньги!
– Сколько?
Дворник назвал сумму.
– Ни хрена себе, цены здесь! – воскликнул Раневич.
Но Стрельцов остановил товарища:
– Не суетись, нас предупреждали, что хорошее пойло и стоит дорого.
Он отсчитал купюры, передал дворнику. Тот спросил:
– Сюда принести водку?
– Нет! – ответил Стрельцов. И указал на крупное дерево, из-за которого виднелась лишь часть «УАЗа»: – За деревом машина стоит, в машине солдат. Ему и передашь водку.
– Хоп! Полчаса вас устроят?
– Устроят. Только чтобы водка была настоящей! Проверим. Палево вернем назад, самому Казимиру. Так что без шуток, Джума.
– Какие могут быть шутки? Вы на рынок?
– А что?
– Ничего. Неспокойно на рынке в последнее время…
– Да ты никак угрожаешь нам?
– Ну что вы, я человек маленький, дворник, просто не хочу, чтобы шум поднялся. Терпеть не могу шума.
