Стрельцов взглянул на водителя:
– А ты, боец, так вообще ни черта не понял. Ехал туда, куда говорил я. Останавливался там, где я приказывал. У рынка к машине подкатила толпа и начала орать, угрожая расправой. Ты закрылся в салоне. Потом подошли мы. Ты слышал две очереди, в конфликт не вмешиваясь. Затем я приказал тебе возвращаться на базу. Ясно?
– Так точно, товарищ старший лейтенант! Что же дальше будет?
– Хуже будет, солдат, гораздо хуже!
– Это плохо!
Раневич сказал:
– Тебе-то чего волноваться? Будешь отираться при медпункте под охраной.
– Так-то оно так, но все одно боязно.
– Держи хвост пистолетом. Ты же десантник!
– Я держу… Подъезжаем. Где встанем?
– У штабной палатки комбата.
В 11.47 санитарный «УАЗ» остановился у временного командного пункта командира усиленного батальона подполковника Голубятникова.
Глава восьмая
Из воспоминаний Героя России, подполковника ВДВ Голубятникова С.Н.:
Из Моздока сводному полку, в состав которого входил и подчиненный мне усиленный парашютно-десантный батальон, предстояло совершить марш до Грозного. В определенное время мы начали движение колонной. Марш проходил тяжело. Во-первых, мешали метеоусловия, во-вторых, из-за того, что колонна растянулась на многие километры, управление подразделениями осуществлялось с трудом. Ну и в-третьих, нашему движению мешали заслоны местных жителей. Я думаю, они не по своей воле выходили на дорогу, выставляя поперек трассы собственные машины. Кто-то руководил ими, а точнее, принуждал к этому. В основном разблокирование маршрута производилось после переговоров, но чем ближе подходили к Чечне, тем настроение местных жителей, мужчин главным образом, становилось все более агрессивным. Стали возникать ситуации, угрожающие жизни подчиненных. В некоторых случаях приходилось открывать предупредительный огонь, идти на таран заграждений из автомобилей. От милиции практической помощи мы не получили. А позже она исчезла. Движение затруднял рельеф местности. Подъемы сменялись спусками и наоборот. Вокруг степь и холмы, с которых можно было вести прицельный огонь по колонне. Но, видимо, боевики не решились выставить на высотах огневые точки, понимая, что ущерб войскам они нанесут минимальный, а в ответ получат такой удар, от которого не только огневых точек, холмов не останется. Вот так и шли к Чечне: медленно, с вынужденными остановками, в постоянном напряжении. Разведка работала постоянно. И это был только марш, и колонна двигалась по Ингушетии. Впереди нас ждала неизвестность. И это не могло не беспокоить…
Стрельцов с Раневичем вышли из машины, водитель спросил:
– Мне вас ждать или к медпункту ехать?
Раневич произнес:
– Шмонать «санитарку» вряд ли будут, так что постой пока здесь, тебе ж тоже наверняка придется писать объяснительную.
Офицеры зашли в палатку, где, кроме комбата, находились начальник штаба майор Кувшинин и особист полка майор Лифанов.
Стрельцов обратился к Голубятникову:
– Разрешите, товарищ подполковник?
– Входите, гусары!
И в слове «гусары» чувствовалось недовольство. Впрочем, его можно было воспринимать и как насмешку.
– Присаживайтесь за стол и рассказывайте, чего в Моздоке учудили.
– Так вы уже знаете о конфликте у рынка?
– И не только я. Глава администрации города позвонил Семенову. Полковник «обрадовал» меня.
– И, конечно, глава администрации представил нас вооруженными хулиганами, ограбившими бедных торговцев и чуть не поубивавшими полгорода, так?
– Не совсем. Мэр оказался вполне приличным человеком. А вот начальник милиции поднял бучу. Среди тех, кто хотел призвать вас к порядку, назовем это так, находились и его подчиненные. Одному из которых – уж не знаю, кто из вас – чуть челюсть не свернули.
Стрельцов удивился:
– Ни хрена милиция в этом Моздоке? Вместе с бандитами делишки проворачивает?
– А где сейчас по-другому? Но не в этом суть. Я хочу услышать вашу версию произошедшего, правдивую версию!
Стрельцов рассказал комбату обо всем, что произошло в Моздоке, начиная со встречи с Капустиным, заканчивая стычкой у машины. Упустил одно – покупку водки. Но оказалось, комбат знал и о спиртном. Выслушав взводного, спросил:
– Все?
– Так точно, все, как на духу.
– Ничего не забыл?
– Да нет, память у меня хорошая.
– А как насчет ящика водки, купленного через дворника на том же рынке?
Юрий покачал головой:
– Надо же, и это раскопали…
– Что было раскапывать-то? Или ты думаешь, Джума хромой не связан с теми, кто наехал на вас у машины? Да они все под местным авторитетом Казимиром ходят. А того крышует начальник милиции. Все, как везде. Ну, практически везде. Где водка?
Стрельцов вздохнул:
– В машине.
– Что, так открыто и привезли в батальон?
– Да нет, водитель рассовал по тайникам. Внешне незаметно.
Командир батальона взглянул на Раневича:
– Сходи-ка, Виталий, принеси спиртное сюда.
– Пару бутылок оставить разрешите? Не пьянства ради, здоровья для. Погода стоит хреновая, занятия каждый день, так и простудиться недолго.
– Вместо лекарства просишь оставить водку?
– Так точно!
– Ну хорошо, литр оставьте. Но смотрите, почувствую от кого запах, ввалю по самое не могу! Ступай!
Раневич вышел. Стрельцов спросил комбата:
– И чего нам теперь ждать? Скажу сразу: водила не при делах, он ничего не знал, ни в чем не участвовал, выполнял мои приказы. В том числе и по водке.
– О водителе мог и не говорить. Ясно, что он без твоего приказа не поехал бы ни на какой рынок, а купил бы пойло в ближайшем магазине. Кстати, почему вы с Раневичем этого не сделали?
– Капустин сказал, что в магазине одно «палево» продают. И только на рынке можно нормальную водку взять.
– Понятно. Спрашиваешь, что вам теперь будет за устроенный скандал в городе с применением оружия?
– Мы дали предупредительные очереди. Вынуждены были открыть огонь, так как толпа уже поперла на нас. После того, как их старшой кинулся на меня с ножом, а я отбил нападение. И это правда. Вдвоем мы против десятка вооруженных казбеков долго не продержались бы. Не думаю, что нас убили бы, но оружие забрали бы точно.
– Да, тогда бы вам не избежать трибунала. Благодарите особиста. Александр Петрович оперативно связался с комитетчиками Моздока. Те, видимо, так же оперативно поговорили с начальником милиции. Потому как перед самым вашим приездом позвонил глава администрации и передал, что инцидент исчерпан. Никто ни к кому претензий не имеет. Короче, замяли дело.
