О том, что день не задастся, интуиция подсказывала ему с самого утра. Во-первых, ныло колено, покалеченное в молодости, а к подобным вещам он относился с особой предусмотрительностью. Возникла даже мысль послать все дела к черту и отсидеться дома. Но была пятница, следовательно, он должен ехать в ресторан «Звезда Востока», где в приватном зале во время весьма недурного ужина проведет сходняк со смотрящими районов. За неделю всегда набиралось немало вопросов.
Такой порядок был заведен давно, к нему привыкли. И каждый участник сходняка ожидал сходняка с некоторым волнением. Одни с трудно скрываемым страхом, потому что опасались последствий правилки, а другие в приподнятом настроении, потому что Батяня умел не только карать за нерадивость, но и оценивать заслуги людей.
Вторым предупреждением явилось то, что по радио он случайно услышал гороскоп на предстоящий день. Обычно он не придавал подобным вещам никакого значения, но в этот раз, услышав дурные предостережения, всерьез задумался. Следовало бы, конечно, остаться дома, но Фартовый подумал о том, что людей, родившихся под знаком Льва, изрядное количество и вряд ли у каждого из них предстоящий день будет плохим.
Последним предостережением, от которого законник с легкостью отмахнулся, как и от первых двух, было то, что, выходя из дома, он зацепился носком ботинка о порог и катился бы кубарем с крыльца, если бы его не поддержал один из «быков», топающих рядом.
На месте Фартового более проницательный человек заперся бы дома и не выходил бы из него неделю кряду, а он поперся испытывать судьбу.
Дурень старый! И вот нарвался.
Хотя поначалу все вроде пошло как обычно. Проехав по точкам и сделав пару важных внушений нерадивым, Батяня покатил в «Звезду Востока», где его обычно в это время ждали. Хозяином ресторана был отставной военный, с которым у Фартового сложились весьма приятельские отношения. По сравнению с другими рестораторами его кабак находился в привилегированном положении и отчислял в общак не обременительную десятину.
Фартовый всегда держался в ресторане достойно и заказывал самое лучшее, причем на всех, с кем являлся. Халдеи Батяню любили, потому что он всегда отваливал им немалые чаевые, среди них постоянно возникал спор, кому обслуживать столь важного и денежного клиента.
В какой-то степени в подобном поведении Фартового была заложена педагогическая нотка. Своим поведением он как бы внушал молодняку: ресторан, а также люди, которые в нем работают, принадлежат мне, но я все-таки сполна плачу по счетам.
Позже Батяня осознал, что прозвучал и еще один звоночек, — хозяин не встретил его, как это было заведено между ними прежде. Следовало бы спросить, куда подевался Алексеевич, а потом скоренько двигать до своей берлоги, а он, по-прежнему отмахнувшись от дурных предчувствий, уверенно перешагнул порог.
Правда, надо отдать должное его обостренному восприятию опасности, в зал законник вошел с явной неохотой. Невнятный голосок нашептывал ему в подсознании, что в кабаке случился какой-то непорядок, и первое, что бросилось в глаза, когда он вошел в зал, так это появление новых официантов. Георгия Георгиевича царапнула скверная мыслишка о том, что прежние выглядели как-то поэлегантнее, но уже через секунду он позабыл о своих сомнениях.
Какое ему дело до обслуги!
Устроившись за своим привычным столом у окна, Батяня уже готов был отведать свое любимое рагу и даже воспринял как должное, когда к нему устремились сразу два официанта. В тот момент он с некоторой ехидцей подумал о том, что парни стараются заполучить его расположение, и готов был снисходительно бросить нечто вроде: «Вы бы особенно не напрягались». Но неожиданно один из них, наклонившись, шепнул ему в самое ухо:
— Советую не дергаться. — В доказательство своих слов он разжал ладонь, в которой лежал небольшой пистолет, направленный точно в живот Фартовому. — Сейчас пойдешь вместе с нами через черный ход.
Фартовый никогда не относил себя к знатокам оружия, но сразу же прекрасно понял, что, несмотря на свои малые размеры, пушка эта серьезная, способная доставить его организму немалый урон. А если учесть еще и возраст Георгия Георгиевича, то последствия могут быть самыми неблагоприятными.
Его охрана находилась за дверьми, а потому не было возможности даже подать им знак. Самое разумное в его положении, так это изобразить оскорбленное самолюбие и с бравым видом идти за «официантами».
За те две сотни шагов, которые он прошел от стола до припаркованного к запасному входу джипу, он не встретил ни одного своего «гладиатора», хотя они должны были сторожить все двери. О побеге нечего было думать, находясь между двумя плечистыми громилами, Батяня ощущал себя птицей, запертой в тесной клетке. Купить их тоже было нельзя, что было видно по строгим непримиримым физиономиям. Фартовый перебирал события за последние пять лет, пытаясь вспомнить своих потенциальных неприятелей, но не вспомнил ни одного, кто посмел бы замахнуться на его авторитет. А те, кто мог бы взять на себя подобную дерзость, находились теперь очень далеко.
В свое время он проявил мудрость, заколотив в гроб с десяток самых несговорчивых, так что правил своей империей безраздельно, опасаться было некого. А потому его охрана имела скорее декоративный характер.
Каким-то странным образом вокруг ресторана тоже не оказалось никого из тех, кому можно было бы подать знак. А ведь в обычное время вокруг пасется целое полчище «быков», готовых исполнить любой его наказ. Порой приходилось продираться через эти полчища, будто через густой лес, а тут никого!
Как будто все повымерли.
— Вы меня убивать ведете? — спросил Батяня и, увидев ироничные ухмылки сопровождающих, понял нелепость своего вопроса.
Если бы его действительно хотели замочить, то сделали бы это в зале еще несколько минут назад, а потом ушли бы неузнанными через черный ход.
Уже садясь в машину, Батяня понял, что его повязала контора! Почерк их, один в один. Взяли изящно, тонко, менты так работать не способны. Фартовый испытал самое настоящее облегчение, понимая, что в ближайшие двадцать четыре часа он не умрет.
— А браслетики защелкивать не будете? — поинтересовался он с сарказмом.
— А ты и так никуда от нас не денешься, — весело заметил скуластый парень, плюхнувшись рядом с ним.
Другой, такой же могучий, устроился с другой стороны, крепко тиснув Фартового сильным плечом. Георгий Георгиевич невольно крякнул.
Фартовый рассчитывал, что его отвезут в областное управление, где обычно проводились допросы, но был очень разочарован, когда машина, минут сорок поплутав по улицам, заехала в какой-то тихий двор на окраине города.
— Куда вы меня привезли? — В этот момент его охватила самая настоящая паника. Было досадно, что он ошибся в своих расчетах.
Машина остановилась.
— А голосок-то у тебя дрогнул, — удовлетворенно отметил широкоскулый. — Вытряхивайся. Не до разговоров.
