— Егор Ильич, вызывали?
— Да, Валер. Заходи, садись.
Шевелев указал Грищенко на стул напротив него, рядом с Хомичем. Хомич помрачнел. Какого черта здесь делает Грищенко? Хомич просил поговорить лично с Шевелевым, наедине. Неужели начальник угрозыска не может себе позволить даже этого?
— Тут Виктор одну штуку предлагает, — кашлянул Шевелев, обращаясь к Грищенко. — Хочу узнать, что ты думаешь по этому поводу. Вить, продолжай.
Ах ты, старый козел, мысленно выругался Хомич. Отлично зная о том, что Грищенко и Хомич недолюбливали друг друга, Шевелев решил угодить и тем, и другим. Дипломат хренов. Помедлив, Хомич продолжил, но теперь с уже куда меньшим энтузиазмом, чем прежде:
— Если вкратце, то, как я уже сказал Егору Ильичу… Я предлагаю создать в УВД экспериментальную, так сказать, опергруппу.
— Что значит экспериментальную? — хмыкнул Грищенко, не понимая.
— Скажем так, особую группу. Освободить ее не только от дежурств, но и от исполнения текущих материалов. Группу по особым делам. Чтобы она занималась исключительно оперской работой по наиболее резонансным и, если надо, по наиболее… щектоливым делам. В общем, эдакую спецгруппу внутри угрозыска.
Хомич сделал акцент на «угрозыске», намекая тем самым, что он как шеф оперов имеет полное право предлагать такие новшества. Но Грищенко и без всяких акцентов понял, куда ветер дует.
— Идея, конечно, любопытная, — кивнул он. — Но пока что я не вижу особого смысла. У нас есть профильные подразделения. Каждое из них наработало большой опыт работы, каждое по своей линии.
— Но вообще идея интересная? — уточнил Шевелев.
Грищенко поколебался, жалея, что начал с дипломатичной фразы — и вот теперь Сам Лично вцепился в нее. Помолчав, он решил действовать прямо и посмотрел Хомичу в глаза.
— И кого, если не секрет, ты предлагаешь в эту спецгруппу? Надеюсь, не Кротова?
— Вообще-то, именно его, — заявил Хомич и поспешно добавил: — А почему бы и нет? Вон как ребята вчера сработали. Разом мокруху раскрыли и серию из 15 краж. А профильные подразделения, между прочим, три недели пытались эту серию раскрыть.
— Просто повезло, — пожал плечами Грищенко, не собираясь сдаваться. — Один раз кому угодно подфартить может. Хочешь их отметить? На здоровье. Давайте им премию дадим. Я только за. Тем более, они заслужили. Но специально под них какую-то экспериментальную группу создавать… Это явно перебор. Без вариантов.
Шевелев кивнул, обдумывая его слова. Чувствуя, что инициатива уходит, Хомич решил, что сейчас самое время доставать козырь из рукава.
— Егор Ильич, у вас в Подмосковье друг, начальник УВД, так? Карташов?
— Валера Карташов, да. При чем здесь он?
— Я узнал тут кое-что. У него в управлении есть такая же особая группа.
У Шевелева была слабость — это его приятель, под которым он когда-то служил на Урале. Сам Лично очень уважал Карташова и старался во всем брать с него пример — даже сейчас, когда Шевелев и сам был на аналогичной должности.
— Группу в управлении Карташова создали при начальнике угрозыска, — добавил Хомич самое главное. — И результаты особая группа показывает очень хорошие. Я специально узнавал в ихнем штабе.
— При начальнике угрозыска, говоришь? — задумался Шевелев. — Хочешь сказать, ты готов? Под свою ответственность?
Грищенко попытался что-то сказать, но Хомич опередил его, уверенно кивнув полковнику:
— Так точно, Егор Ильич.
— Вы им объяснили, что договор типовой? — вопросил Щербаков, пробегая глазами письмо от фирмы-партнера.
— Конечно, Петр Иванович. Они говорят, что их некоторые пункты смущают. И они не готовы подписывать бумаги в таком виде.
— Тогда можете сказать им «до свидания» и пожелать удачи в поисках тех, кто будет прогибаться под них, — отозвался Щербаков, отбрасывая бумагу в сторону.
— А нам стоит? — неуверенно спросила сотрудница.
— Будьте вежливы, но настойчивы, и люди потянутся, — Щербаков сухо улыбнулся. — Мы уверены в себе и у нас отличная репутация, так что мы можем позволить себе не подстраиваться под каждого.
Щербакову было около 40, всем своим видом он старался воплощать успех — лоснящийся, преуспевающий, в дорогом небрежно расстегнутом костюме. Еще в молодости он четко для себя уяснил главное правило жизни: если ты хочешь чего-то — иди к своей цели, невзирая ни на одно препятствие, как будто их нет, и добивайся своего во что бы то ни стало. И мир сдастся — и сам даст тебе то, что ты требуешь. Так он действовал всегда. И во всем. Свою юридическую фирму Щербаков создавал семь лет с нуля, когда другие закрывались из-за очередных слухов об опять-таки очередном кризисе. Щербаков начинал, снимая крохотную комнатушку под офис в убогом разваливающемся здании на окраине. А сейчас в его подчинении более 50 человек — юристов, консультантов и прочих. Из которых пятеро, главные менеджеры фирмы, присутствовали сейчас в его кабинете на рабочем совещании. Поэтому Щербаков был уверен в том, что говорил.
— Надеюсь, сработает, — неуверенно промямлил сотрудник. — Петр Иванович, а если они решат уйти к Сидорову?
— Если они погонятся за дешевизной, это их выбор. Потом сами прибегут назад и подпишут что угодно, лишь бы работать с нами. Не первые и не последние, — отрезал Щербаков. Этот мямля начал его раздражать. Щербаков повернулся к своему заму. — С банком решили вопрос?
Зам не успел ответить, потому что у Щербакова зазвонил сотовый. Взяв дорогой «Верту», Щербаков взглянул на дисплей и улыбнулся.
— Извините, супруга, — после чего нажал кнопку ответа и поднес телефон к лицу. — Да, Алла, слушаю.
В его ухе тут же раздался сдавленный женский крик — звук вырвался из динамика мобильника и заставил Щербакова вздрогнуть. Те из сотрудников, кто сидел рядом, тоже услышали странный звук и удивленно уставились на Щербакова.
— Алла?
Но ответил ему совсем другой голос. Мужской, холодный и безапелляционный.
— Твоя жена у нас. Это похищение. Пока она в безопасности, но я в любой момент перережу ей глотку. Ты меня слышишь? Готовь пять миллионов наличными, или она умрет. Понял?
Сидевшие рядом сотрудники оторопели, слыша отголоски неизвестного абонента и видя лицо Щербакова, немедленно бледнеющее. Щербаков попытался ответить, но не смог — голос подвел его. Лишь со второй попытки он дрожащим лепетом произнес:
— Не… не трогай… Что… Где она?
— Пять миллионов рублей, запомни, — холодный рык собеседника чеканил каждое слово, — Или я пришлю тебе коробку с ее головой. Готовь деньги, и быстро! И запомни: НИКАКИХ мусоров! Узнаем, что ты нас обманул — твоя телка сдохнет.
А потом звонивший отключился. Щербаков опустил трубку, глядя на нее шокированным и неверящим взглядом. Он выглядел так, словно сейчас грохнется в обморок. Сидящий рядом зам дернул сотрудника за рукав и выдохнул:
