— Привет. Узнаешь?
— Конечно.
— А ты чего пропал?
— Да… занят был, в общем. Ну знаешь, по работе.
Гарин вдруг вспомнил, что не собирался рвать с Верой, которая ему помогла и вообще оказалась интересной девушкой, не такой, как многие другие. Но после свидания с администраторшей автомойки Дьяченко и последовавших за этим событий Гарин понял, что звонить Вере причин нет. Ведь она сама за это время даже не попыталась с ним связаться.
— Я видела по телевизору. Там в новостях какой-то упырь в форме все эти фирмы называл, которые мы с тобой тогда обсуждали… Помнишь?
Упырь в форме. Пресс-секретарь УВД города действительно смахивал на упыря. Гарин усмехнулся.
— Было дело… Вер, ты извини. Там у друга проблемы были, поэтому я не звонил.
— Что делаешь? Хочешь встретиться?
— Да, почему бы и нет. За тобой куда заехать?
Гарин почему-то обрадовался. Для него это было в новинку, и он пока не хотел думать, что бы это значило. Но Гарин обрадовался.
В самом отвратительном состоянии была личная жизнь Кротова — потому что у него ее не было вовсе. Но что-то сдвинулось и здесь. Он узнал об этом, когда, услышав от медсестры, что к нему посетитель, спустился вниз. Там его ждала робкая Ольга.
— Вы?
— Мы на ты, забыл?
Кротов не забыл. Он не был уверен, что после «шедеврального» завершения их первого и последнего свидания какие-то договоренности еще действуют. Валяясь в больнице, Кротов часто вспоминал Ольгу. Но подумать не мог, что увидит ее так скоро.
— Что вы… ты здесь делаешь?
— Вот, передачку принесла.
Ольга сунула ему в руки пакет с дежурным набором из апельсинов, бананов и сока.
— Спасибо, — улыбнулся Кротов. — Постараюсь съесть. Меня выписывают через два дня. Сказали сегодня на обходе.
— Я заходила к тебе на работу. Там был тот молодой парень, с татуировками на руке. Он сказал, где ты лежишь… Я не знала, что… Вообще-то я думала, что ты… Ну, что тебя убили. Ты был в таком состоянии, когда тебя «скорая» увозила, что…
Она думала, что Кротова забили до смерти. Вот черт.
— В новостях сказали бы, если бы я помер, — мягко ответил Кротов. — Обычно у нас в случае смерти сотрудника спешат об этом сообщить. Считается, что широкое освещение информации об убийствах ментов — это хорошо и правильно. А вообще… Прости. Я должен был сообразить, чтобы кто-нибудь тебе позвонил и сказал. Но я… как бы это выразиться… Я не думал, что после того случая тебе это будет интересно, скажем так.
— Мне это интересно, — смелея, Ольга улыбнулась широко и тепло. — Можно спросить одну вещь?
— Конечно.
— Такое… часто случается?
Кротов невольно рассмеялся, представив себе, что может нарисовать ее фантазия. Приходящий домой Кротов, со скучающим обыденным видом стреляющий в шкаф, где как обычно засел очередной желающий прикончить опера недоумок с пистолетом.
— Нет. Честно говоря, в первый раз.
— Это радует. Только Саш, давай… в следующий раз будем ужинать у меня. Так безопаснее.
6
В понедельник Кротов отправился на работу. За выходные он освоился ходить, сидеть, существовать и вообще жить без корсета. Свою старенькую «Киа» ему удалось втиснуть в середине стоянки, около дорогущего джипа одного из замов Самого Лично. Уже неплохо. Когда Кротов вышел из машины, то услышал рев сирены. Из ворот УВД, ведущих во внутренний двор, вылетела, завывая и сверкая мигалками, машина дежурной группы, рванула направо и умчалась куда-то вдаль.
С возвращеньицем.
На входе стоял какой-то парнишка-сержант, которого Кротов никогда раньше не видел.
— Вы к кому?
— Свои, сержант.
Кротов показал удостоверение. Подозрительно покосившись на фото в «корочках» и на лицо Кротова, постовой кивнул — проходите.
Около дежурки топтались, о чем-то весело сплетничая, Рогов и Лапин. Заметив Кротова, они замолчали. Сделав своему оперу знак подождать, Рогов помедлил, но все же направился к Кротову.
— Здорова, Кротов. Дембельнулся из больнички?
— Голос из подвала вернулся, — иронично согласился Кротов, поддевая Рогова за его старую реплику на разводе у Грищенко. — И тебе привет.
— Как ты?
— К сдаче нормативов не готов, а в целом ничего. Что нового?
— По делу Щербакова?
— Вообще.
— Да все по-старому. — Рогов замялся, не зная, как сформулировать мысль. — Кротов… У нас тут слухи разные ходят… В общем, хрен знает, что там будет. Но если что, ты там… короче, не обессудь.
Кротов был приятно удивлен попыткой извиниться за былое, но вместе с тем насторожен словами о слухах.
— Какие еще слухи?
Рогов предпочел не отвечать. Неуклюже хлопнув Кротова по плечу, он поспешил к Лапину.
Нахмурившись, Кротов свернул в дверь, ведущую в подвал, и сразу окунулся в полумрак. Когда он был здесь последний раз, неподалеку от лестницы вниз горела тусклая лампочка. Сейчас перегорела и она. Кротову понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к полумраку. Когда глаза стали различать очертания ступенек, он осторожно двинулся вниз.
Напротив одной из подсобок, на двери которой висел мощный навесной замок, текли трубы — тонкая струйка журчала и лилась в подставленное кем-то ведро. Ведро давно было наполнено, но менять его руки ни у кого не дошли, поэтому вода просто выливалась, постепенно заливая весь коридор. Чтобы преодолеть лужу, Кротову понадобилось сделать два шага.
— Твою мать…
На двери в их кабинет уже не было импровизированной вывески в виде пожелтевшего от времени и сырости листа формата А4 с надписью «Оперуполномоченные». Были лишь узкие полоски — все, что осталось от кем-то сорванной бумажки.
— Красота, блин.
В кабинете был только Лазарев. При виде Кротова он, широко улыбаясь, отставил кофе и вскочил.
— Санек! Наконец-то. Дай тебя обнять. Вернулся, терминатор!
Лазарев сжал Кротова в объятиях. Ойкнув, Кротов оттолкнул его.
— В больницу меня опять упечь хочешь? Ребра только срослись, е-мое!
— Мда, извини.
— Ты один? Где Гарин?
— Мы недавно зарплату получили, так что… Сам понимаешь. Твои бабки кстати тебя ждут, можешь прямо сейчас идти в бухгалтерию. Там и премия, за Хрыча, помнишь?
Кротов помнил. Он включил компьютер. Привыкшая к бездействию железяка жалобно скрипнула, но лампочка в системном блоке все-таки загорелась.
— Пока меня не было, ты на разводы ходил? Что было?
