– По-хорошему, сейчас нужно было бы узнать, какое районное управление расследует это убийство, отправить на место преступления людей с фотографией Ахмета, чтобы они там всех опросили. Если кто-то опознает данного субъекта, то у нас будет железный повод его задержать. Кроме того, нужно отправить людей в дом Дмитрия, пусть покажут фотографию Ахмета соседям, людям во дворе. Если уж Ахмет с Паршиным такую легенду заранее приготовили, то он должен был прийти за жестким диском. С процессорного блока нужно снять отпечатки – пригодятся. Не мешает квартиру еще раз основательно посмотреть. Уж очень меня эти деньги в тайнике интересуют. Слабо верится мне в их подлинность. Как же не вовремя я с Орловым и Крячко поругался!.. – Гуров вздохнул.
– Мне бы ваши заботы, – заявил Степан. – Давайте сюда ваш телефон. Я снимок этого хмыря кое-куда отправлю, данные на убитого – тоже, да и остальное народу растолкую.
Гуров отдал ему телефон, открыл блокнот на странице, где было записано имя погибшего, и Савельев быстро все организовал.
– Вот и все, – сказал он, возвращая сыщику телефон. – Эту проблему мы решили. Дай бог, чтобы и остальные были не сложнее.
– Как у вас все просто делается, – удивленно сказал Гуров.
– Фирма! – с притворной скромностью ответил тот, разводя руками. – Кстати, надо мне своих озадачить, чтобы знали, куда наших молодых отвезти.
Он вылез из машины, Гуров вслед за ним. Они пошли ко входу в склад, откуда в это время выбрались Дмитрий с Надей. Судя по их разгоряченным лицам, они занимались не только сборами.
– Нашли время! – осуждающе сказал Лев Иванович. – Не могли немного подождать!
Дмитрий смутился и опустил глаза, а вот Надежде это было как с гуся вода. Она только довольно улыбнулась. Тем временем Степан, стоявший возле неприметной, обшарпанной «Газели», махнул рукой, и все пошли к нему.
– Значит, так, – начал он. – Сейчас вас отвезут в одно место, где вы будете жить. Из дома не выходить, да вам и не дадут. Это я на всякий случай предупреждаю. Надя, отдай мне свой сотовый, – потребовал он.
– Я не дура и понимаю, что звонить никуда нельзя будет, – возмутилась она.
– Надюша, так надо, – поддержал Савельева Дмитрий. – По нему можно твое местоположение засечь. Ты же не хочешь, чтобы нас нашли?
– Значит, вот почему ты свой телефон разобрал, – поняла она. – Так я же не ты, в технике ничего не смыслю, вот и не подумала, – виновато сказала Надя и безропотно отдала телефон Степану.
– Теперь в машину и вперед. Вас ждет, конечно, не медовый месяц, но несколько дней сможете пожить в свое удовольствие, – продолжил он. – Все необходимое там есть, продукты тоже, так что голодными не будете.
«Газель» уехала, а Гуров достал телефон и позвонил Монаху.
– Все, Мотю можете больше не искать. Я его сам нашел, – сказал он.
– Живого? – поинтересовался тот.
– Вполне. Парень ни в чем не виноват. Его подставили, так что не лютуйте.
– Мирза тебе помог? – спросил Монах.
– Это вы Мизоева так зовете? – Гуров усмехнулся. – Помог. Очень даже! Но там все равно еще семь верст до небес и все лесом.
– Хоть одно дело ты свалил, – утешил его Монах. – Если еще чего по нашей части для этого дела надо будет, обращайся.
Отключив телефон, Гуров задумался, а потом с досадой сказал:
– А ведь с Орловым все равно придется связаться, чтобы он Мотю с розыска снял.
– Не надо, Лев Иванович, пусть пока ничего не знают, – остановил его Степан. – Помочь они нам все равно не смогут. Как бы утечки не было, раз такая прорва людей в курсе.
Гуров, подумав, согласился, а Савельев спросил:
– Как я понимаю, мы теперь к сестре Паршина направимся?
– К ней самой, – подтвердил сыщик и сказал адрес, а чуть позже, когда уже они ехали в машине, продолжил: – Очень мне интересно, на какие это деньги она при своем-то тяжелом материальном положении брату посылки отправляла и на кого ребенка больного оставляла, когда к нему на свидания ездила. А еще мне очень хочется покопаться в документах Паршина. Она же наверняка из той съемной квартиры, где его взяли, все вещи к себе домой перевезла.
– Понял. На фотографию хотите посмотреть, – сказал Степан. – Есть у меня одна мыслишка на этот счет, и фотографию посмотреть действительно надо. Вдруг ошибаюсь?
– В былые времена ты встречал эту Наташу на великосветских тусовках? – спросил Лев Иванович.
– Скорее машину, – поправил его Савельев. – Была там одна дамочка, которой муж именно такую подарил. Особа эта супермодная, одеваться ездила только в Милан, так что машина у нее сейчас наверняка другая. «Майбахи» уже несколько лет не производят, а она привыкла идти в ногу со временем. Поспрашивать есть кого и о чем.
– Старые связи не порвал? – поинтересовался Лев Иванович.
– А зачем? – удивился Савельев. – Мало ли для чего пригодиться могут.
Дальше они ехали молча. Гуров поглядывал в его сторону и думал о том, что чудны дела Господни. Вот Степан родился в Средней Азии, откуда его родные сбежали после известных событий в Астрахань. Жил впроголодь и, может, погиб бы, если бы не тот сосед-уголовник, который его и подкармливал, и жизни учил.
С отцом, который о его существовании ничего не знал, Степан встретился уже после армии, когда поступил в институт. Парень внезапно окунулся совсем в другую жизнь. Николай Степанович олигархом не был, но занимал среди российских бизнесменов отнюдь не последнее место. Для единственного сына, перед которым до сих пор чувствовал себя виноватым, он ничего не жалел. Купил квартиру в центре Москвы в престижном доме и роскошную тачку.
Степан покрутился немного в этом незнакомом ему мире, отдал дань всяческим тусовкам. Потом ему это надоело, и он занялся настоящим мужским делом.
За этими размышлениями Лев Иванович не заметил, что они уже приехали к нужному дому.
Потом он понял это, собрался выйти из машины, но Степан остановил его.
– Лев Иванович, я вот что подумал: не стоит нам вдвоем к ней идти.
– Так оставайся здесь, – не стал возражать Гуров.
– Вы меня не так поняли. Это я к ней пойду.
– Объясни, почему так! – потребовал Лев Иванович.
– Она здесь явно не при делах. Вряд ли брат посвящал ее во все тонкости своего бизнеса. Он же не дурак, понимал, что если его сестру возьмут, то ее дети пойдут в детдом. Если вы перед ней своими корочками помашете, она перепугается насмерть. По нашему делу толком сказать все равно ничего не сможет, но едва вы выйдете за дверь, свяжется с братом. Тот мигом насторожится. А он, напоминаю, расконвоированный, так что если что-то заподозрит, то и подорвать может.
– Я могу удостоверение не предъявлять, – возразил Гуров.
– Предъявляй – не предъявляй, а ваша профессиональная принадлежность, Лев Иванович, написана у вас на лице крупными буквами, – заявил Степан. – Совсем другое дело, если к ней придет тип, который раньше с ее братом дела вел, и объяснит, что у Халвы какой-то страшно нужный ему номер телефона есть. Мне ведь надо только на фотографию посмотреть.
