— А о ком тогда? — спросил Юханссон настороженно.
— Ты же сам хочешь поехать туда. — Голос Хольт звучал так, словно она разговаривала с упрямым ребенком. — Но поскольку это невозможно, тебе приходится взамен посылать нас.
— А ты психолог, Анна, — заметил Юханссон и криво улыбнулся. — Я не ждал, конечно, что вы будете аплодировать мне стоя, но посчитал уместным хотя бы в общих чертах оценить ситуацию.
— Естественно, — кивнула Хольт. — Оценить ситуацию, не придумывать ничего лишнего, не верить в случайные совпадения. Три золотых правила Ларса Мартина Юханссона при расследовании убийств, и мы с Лизой уже, можно считать, находимся на месте в Векшё.
— Точно, — подтвердил Юханссон. — Хотя как раз в данном случае и при условии, что вам придется прибираться после Бекстрёма, есть еще четвертое правило.
— Я слушаю, шеф, — сказала Лиза Маттей с видом первой ученицы в классе, которой даже больше не требовалось поднимать руку.
— Будьте осторожны со спиртным, девочки. Добрый совет от немолодого человека, не раз принимавшего участие в подобных мероприятиях. — И Юханссон взял еще одну маленькую печенинку со своего большого блюда.
71
Стокгольм, среда 20 августа — воскресенье 24 августа
Хольт и Маттей потратили почти двое суток на подготовку к поездке в Векшё, чтобы перенять эстафету у коллеги Бекстрёма. С практическими моментами Хольт с помощью шефа Бекстрёма разобралась за полчаса. На чтение же материалов дела, которое им предстояло расследовать, ушло целых двадцать часов, и пока все было как обычно. Единственная странность состояла в том, что шеф не докучал им своим присутствием вплоть до второй половины дня в пятницу, когда неожиданно появился в дверях их кабинета.
— Надеюсь, я не помешал вам, — сказал он, опускаясь на стул. — Хотел бы услышать, какое у вас обо всем этом мнение теперь? — Последовал кивок в сторону стопки папок, лежавшей на столе между ними.
— А что ты сам думаешь? — спросила Хольт. Она знала Юханссона несколько лет и работала с ним ранее.
— Знаешь, Анна, — сказал Юханссон, — на мой взгляд, здесь все просто и естественно. Это кто-то, кого она знала. Его, вероятно, также знала ее мать, или, по крайней мере, встречалась с ним. Жертва впустила его добровольно, все началось по обоюдному согласию, а потом вышло из-под контроля, и он прикончил ее.
— Да, примерно так и мы с Лизой считаем, — согласилась Хольт.
— Приятно слышать, — констатировал Юханссон. — Поскольку мы говорим о Векшё, а жертва и ее мать, похоже, обычные, нормальные люди, выбор в принципе не так велик. Отправляйтесь туда и поймайте этого изувера. Такой не должен гулять на свободе. Наверняка не так трудно найти его.
— Почему же они не сделали это? Не нашли его, я имею в виду, — спросила Маттей и с любопытством посмотрела на шефа. — Они проверили многих за это время.
— Все дело в Бекстрёме, возможно, — ответил Юханссон и тяжело вздохнул.
— А Левин? — возразила Хольт. — Он ведь тоже там. И остальные коллеги. Они все вроде на своем месте, насколько я знаю.
— Они, видимо, не подумали о таком варианте, — сказал Юханссон и снова вздохнул. — Поскольку это обычный, приличный, нормальный человек из числа тех, кого и в голову не приходит заподозрить в подобных преступлениях. Или же у них попросту не было времени подумать, поскольку они постоянно носились с чертовыми ватками, — добавил он и пожал плечами.
— При мысли о том, что он сотворил с жертвой, нельзя сбрасывать со счетов, что у него, похоже, хватает и других качеств, — возразила Хольт. — Не столь приятных.
— Я как раз об этом и говорю, — уточнил свою мысль Юханссон. — В данном случае рухнули все преграды, у него сорвало крышу, и итог известен. У меня было как-то похожее дело. Много лет назад. Убийство Марии, так звали жертву, она работала учительницей, кстати, как мать Линды. Я, наверное, уже рассказывал о нем?
— Не-а, — сказала Хольт.
«Он точно как ребенок».
— Расскажите, шеф, — попросила Маттей с неподдельным интересом в глазах.
— Хорошо, раз вы просите, — сказал Юханссон.
И он поведал историю Марии тридцати семи лет, которая жила в Эншеде около Стокгольма и преподавала в гимназии в Сёдермальме. Она была одинокой приличной женщиной. Ее любили друзья, знакомые, товарищи по работе и ученики, и все, с кем разговаривала полиция. Судя по всему, она уж точно не могла иметь скелета у себя в шкафу, и даже не известного никому вибратора в тумбочке у кровати. И все равно ее нашли изнасилованной и задушенной в собственной квартире. Произошло это среди недели, в разгар зимы. И она не была в кабаке, а просто сидела дома и проверяла письменные работы перед тем, как все случилось.
— Сначала мы действовали по стандартной схеме, — констатировал Юханссон. — Мужчины, с которыми она имела связь, знакомые, товарищи по работе, соседи, все другие, к кому просто, возможно, забегала перед нападением. Потом традиционные классические меры, предпринимаемые всегда, как только полиция сталкивается с подобными преступлениями. Проверка всех — от известных насильников до обычных эксгибиционистов, и прочих, кто мог находиться поблизости и в прошлом каким-то поступком засветился в полицейских досье.
— И что это дало? — спросила Хольт, хотя уже знала ответ.
— Ничего, — ответил Юханссон.
— Но тогда один из нас стал размышлять относительно таинственного автомобиля, который видели за пару дней до преступления, и сутки спустя замаячил свет в конце тоннеля, — констатировал Юханссон с довольной миной.
«Интересно, кто это был такой умный», — подумала Анна Хольт, хотя даже ребенок мог угадать ответ.
Автомобиль стоял по-идиотски припаркованный перед въездом в гараж, и, когда это произошло во второй раз, разъяренный владелец гаража позвонил в полицию и пожаловался на хозяина машины. Заявление находилось среди гор материалов следствия, но, поскольку хозяин машины оказался совершенно обычным, нормальным, несудимым человеком сорока с лишним лет, бумагу отложили в сторону.
И все равно один из членов разыскной группы стал размышлять о том, что этот автовладелец мог там делать.
— Жертва ведь жила в самом обычном микрорайоне. Кроме того, автомобиль стоял у гаража поздним вечером. Владелец машины был женат и имел двоих детей, работал инженером в энергетической компании «Ваттенфалл» в Роксте и жил в многоквартирном доме на окраине города, далеко от места происшествия.
— Понятно, я заинтересовался, с какой стати ему приспичило находиться там в такое время, — сказал Юханссон, который наконец решил снять маску или просто дал волю воспоминаниям.
— И как все обстояло? — поинтересовалась Хольт, уже зная ответ и, главным образом, с целью опередить молодую коллегу, слушавшую затаив дыхание.
Обычная, старая, грустная история, если верить Юханссону. Кроме того, почти в самом заурядном варианте.
