Он и его сводный брат продали виллу и прочее имущество. Похоронили своих родителей, заплатили долги и разделили все оставшееся. Очевидно, унаследовав значительно меньше, чем то, на что они, похоже, рассчитывали, и это, пожалуй, стало одной из причин, почему они, судя по всему, не имели с тех пор никаких контактов. Получив диплом экономиста, брат Бенгта Монссона сразу же переехал в Германию и в течение пяти лет проработал там в качестве аудитора на дочернем предприятии шведского лесного концерна. Женился на немке и поселился около Штутгарта. Он отказался разговаривать с полицией, когда ему позвонили и спросили о его брате. А в самом семействе Монссона все либо уже умерли, либо прервали с ним всякие отношения.
В двадцать пять лет он получил работу администратора в отделе культуры муниципалитета Мальмё. И тем же летом повстречался с дочерью капитана авиалайнера, тогда трудившейся в аэропорту Стурупа и подменявшей во время отпусков сотрудников наземного персонала. Он нашел себе новую работу руководителя проектов в муниципалитете Векшё и тотчас же переехал вместе со своей подругой в квартиру, которую будущий тесть устроил для них. Год спустя у пары родилась девочка. А еще через год их пути разошлись. Он обзавелся квартирой на Фрёвеген, где с той поры и проживал.
В одиночестве, имея право на общение с дочерью, хотя в последние годы виделся с ней все реже. С месячным доходом без вычета налогов 25 000 крон. С водительскими правами, но без автомобиля. Не обремененный никакими долговыми претензиями или недоплаченными налогами. И все молодые женщины в окружении Монссона, похоже, были влюблены в него.
В свои тридцать пять лет и три месяца он изнасиловал и задушил Линду Валлин на квартире у ее матери в центре Векшё. В результате чего у полиции появилась причина разложить по полочкам всю его известную жизнь вплоть до момента задержания и составить документ, который на полицейском шведском среди полицейских поколения Яна Левина называли краткой биографией преступника.
Анна Сандберг провела допрос с дочерью летчика, и та рассказала об исключительных сексуальных аппетитах Бенгта Монссона. Тогда он занимался с ней сексом фактически каждую минуту, пока она не спала. Однако как только они съехались и она забеременела, он уже почти не прикасался к ней. Взамен активно спал с другими, и, поняв это, она положила конец их отношениям.
В качестве ответа на прямой вопрос она заявила, что он никогда не позволял никаких насильственных действий в отношении ее. Если не принимать в расчет частоту их сношений, они занимались обычным, нормальным сексом. Бенгт Монссон был «самым симпатичным парнем и самым очаровательным неряхой, которого она когда-либо встречала в своей жизни» и то, что он сделал месяц назад, просто-напросто не укладывалось у нее в голове. Дочь летчика беспокоили, кроме того, другие проблемы, и прежде всего судьба их семилетней дочери. Начало школьных занятий девочки пришлось отложить, и не далее как вчера она и ее муж приняли решение переехать из Векшё.
Вечерние издания предложили ей большие деньги, если она захочет пойти на сотрудничество и рассказать о своей жизнь с убийцей и о том, каково это быть матерью его единственного ребенка, вдобавок маленькой девочки всего семи лет от роду. Человек, зверски убивший молодую женщину, сам является отцом маленькой девочки. Однако к решению покинуть Векшё бывшую жену Монссона подтолкнули не мужчины-репортеры вечерних газет, пестревших сенсационными заголовками, а семейная рубрика редакторши «Дагенс нюхетер». Той захотелось сделать большой, принципиально важный и сентиментальный репортаж о том, как жена убийцы, ее новый муж и их дочь, в свою очередь, стали жертвами охоты со стороны средств массовой информации. О переносе начала школьных занятий дочери, о том, какой душевной травмой явилось для нее известие, что ее «настоящий папа» — убийца, и об их планах поменять место жительства, возможно, даже имена, а также ходатайствовать перед властями о включении их в программу защиты свидетелей. Узнав о таком намерении, она и ее муж сразу же отказались от интервью и решили переехать.
В пятницу Анна Сандберг и ее коллега женского пола из полиции Векшё провели допрос матери Линды в летнем коттедже той на озере Оснен.
Допрос оказался почти бессмысленным. Мать Линды была не в лучшем состоянии. Шок, который она испытала, узнав об убийстве дочери, теперь, спустя месяц, сменился так называемым посттравматическим синдромом. И ситуация еще ухудшилась, когда полиция задержала убийцу Линды и она осознала свою роль в этой истории. Сейчас она находилась на больничном, под действием сильных успокоительных препаратов, практически каждый день встречалась со своим психиатром, и за ней постоянно присматривала ее лучшая подруга.
Она уже решила для себя больше никогда не переступать порог злополучной квартиры в Векшё, и даже думать не могла о том, как ей потом поступить с ней. Ее городское обиталище прославилось как «место убийства» для всех, кто читал газеты, слушал радио или смотрел телевизор. Соседи по кварталу, где она по-прежнему была прописана, разделились на два лагеря. Во-первых, те, кто пытался заглянуть в окно квартиры, проходя мимо. А во-вторых, те, кто обходил ее дом стороной. Она уже получила анонимное письмо от одного из соседей, который беспокоился за падение цены на свое жилье и обвинял ее в этом. Но мать Линды подобное в данный момент меньше всего волновало.
В последний раз она разговаривала с Бенгтом Монссоном более трех лет назад. И с той поры вообще не имела с ним никаких контактов. Просто-напросто не хотела, а он не делал ни малейших попыток связаться с ней. Их встречи прекратились по ее инициативе, когда она обнаружила, что между ними в принципе нет ничего общего и что она даже особенно не интересовала его. В остальном ее показания совпадали с рассказанной им самим историей. Относительно того, как они встречались, насколько долго и где, Анна Сандберг не задала больше никаких конкретных вопросов. И даже не думала задавать их.
Дочь сама поведала ей о том, что встречалась с Бенгтом Монссоном. Приблизительно через год (это был трудный период в ее жизни и в жизни Линды, когда та переехала в дом своего «обожаемого папочки») она выложила свою новость в связи с их очередной ссорой. Линда не говорила, что спала с Бенгтом (это ее мать все равно подозревала), а просто в запале упомянула о своих встречах с ним. На следующий день Линда позвонила и извинилась. Попросила не принимать всерьез слова, произнесенные со злости. Сегодня мать Линды казнила себя за то, что еще тогда сама не пошла к нему домой и не прибила его.
— Я виновата в случившемся, — сказала она, устремив в пространство пустой взгляд.
Анна Сандберг наклонилась к ней через стол. Взяла несчастную женщину за руки и сильно сжала их, чтобы привлечь ее внимание.
— Послушайте меня, Лотта, — сказала она. — Вы меня слышите?
— Да.
— Хорошо, — продолжила Анна Сандберг. — Сказанное вами столь же нелепо, как если бы вы утверждала, что Линда сама виновата в своей смерти. Вы слышите меня?
— Да, слышу. Я слышу, — повторила Лотта Эриксон, когда Сандберг крепче сжала ее руки.
