– Здорово получается. Один перепил, другого отходняк мучает, что мозги слиплись. Теперь вот Медведь…
– А кто он?
– Местный пахан. В авторитете. Угораздило тебя в этот «Нептун» сунуться.
– Кто бы знал.
– Если на нас его ребята выйдут, тогда хоть политического убежища проси. -
Горбатова удивило, что она говорила об этом совершенно спокойно, между делом, копаясь в сумке. Похоже, этот пресловутый Медведь был ей до «лампочки». – Чуть не забыла, – протянула такой же заклеенный конверт, – здесь твоя доля.
Повертев его в руках, бросил на стол. Ему было все равно, в какую сумму оценен вчерашний труд. Деньги в настоящее время стояли далеко не на первом месте.
– Ты, кажется, про кофе говорил? – спросила она. – Свари, если не трудно, а я пару звонков сделаю.
Семен понял, что она хочет остаться одна. Пройдя на кухню, включил газ, залил уже помолотый и засыпанный в кофейник кофе холодной водой и поставил на конфорку. Пока вода закипала, он вышел в коридор и встал сбоку от двери в комнату, прислонясь спиной к стенке. Отсюда он слышал, как Рита несколько раз подряд накручивала диск. Наконец, линия освободилась.
– Могу я поговорить с Вероникой Сергеевной? – Ритин голос звучал бархатно мягко. – Это ты? Здравствуй, Вероника. Не узнаешь?… Да, это я… Работа, семья. Мой ненаглядный сегодня в командировку улетел. Сижу дома, скучаю. Как у тебя?… Да что ты говоришь? Выходит, тоже на неделю свободная женщина? Поздравляю… Что?.. Лариса? Какая?… Боже мой, какое горе!!! И когда это случилось?… Муж обнаружил?… Господи, за что же ее? Такая милая женщина… В общем – то ничем…Поздновато… Хорошо, диктуй адрес. В конце концов, такси возьму. Пока, начинаю собираться.
На кухне зашипел переливающийся через края кипящий кофе. Семен метнулся на кухню. Подхватив с огня, перенес горячий кофейник к раковине. Дождавшись, пока перестанут стекать черные струйки, поставил на плетеную подставку. Оглянулся. В дверях стояла она.
– Ты все слышал. Поэтому объяснять ничего не буду. Собирайся!
– Рита, ты в своем уме? – Он застыл с горячим кофейником в руке. – Необходим перерыв. Подождать надо. Нельзя вот так, каждый день…
Она закурила. Пальцы, подносившие спичку к сигарете, слегка подрагивали.
– Можно! – докурив сигарету, сказала она. А ты что предлагаешь? Бросить все?
– Нет, но…
– Вот именно! Мне нужны деньги. Тебе, я думаю, тоже. Мы по уши погрязли во всем этом. Так, что, остановиться на полпути? Дать ментам время разобраться во всем? Просчитать нас? Нет! – Она была близко к истерике. – Ты что, на заводе работать сможешь?.. Вот и помалкивай! Если все удачно пройдет, сматываемся отсюда. Денег нам на несколько лет безбедной жизни хватит. Вика же денежный мешок. Муж торгаш. Сейчас на юга в отпуск укатил, с любовницей, и, представляешь, она об этом знает. Да по сравнению с ней, Лариска – нищая. Почему и я не могу по-человечески жить? – Она перешла почти на крик.
– Конечно, ты этого заслуживаешь, – как можно мягче, сказал Семен. – Только объясни, каким образом ты им без мыла в… душу залезла?
– Под крутую молотила. Муж дипломат и все такое. Знал бы ты, какие подарки я врачам преподносила. Анька очень помогла. Все новое и фирменное в больницу тащила, не говорю о коньяке и другом дорогом «бухле». Вокруг меня, кончая заведующим отделением, все, без исключения, крутились.
Она на удивление быстро взяла себя в руки.
– Ты готов? Тогда пошли. Ствол свой не забудь. Может, попугать придется, – насмешливо добавила, – килер.
Горбатов прежде не слышал этого слова и не представлял, что оно означает. Достав пистолет из тайника, обтер его сухой тряпкой и вложил за пояс.
В этот раз все закончилось отвратительно. Поначалу шло, как по маслу. Как и двумя днями раньше, никем посторонним не замеченные, зашли в широко распахнутую хозяйкой дверь. Без труда ее связали. Растерявшаяся Вероника не оказала никакого сопротивления. А дальше проявила завидную стойкость духа. Ни угрозы, ни побои не возымели действия. Она наотрез отказалась добровольно выдать злодеям потом и кровью нажитое.
– Не надейся, сучка, что ты от меня хоть копейку получишь, – хрипела Вероника в коротких перерывах между истязаниями. – Все равно в живых не оставишь. Зачем же я тебя обеспечивать буду! Теперь я знаю, кто Ларису убил!
Вновь и вновь на несчастную женщину сыпались удары, но, похоже, это ее все больше распаляло.
– Крыса, моромойка! Как ты нас с Ларисой вокруг пальца обвела? Хоть обоссысь здесь, ничего не добьешься.
– Молчи, дура!!! – зашипела вся бордовая Марго.
– Это ты молчи, тварь!! Я у себя дома! – ответила полная достоинства Вероника. – Расшипелась тут, змея. Думаешь, не найдут? Еще как найдут!! Сгниешь в тюрьме!! А козла этого, что с тобой приперся, расстреляют!! – последние фразы она кричала в голос.
– Молчи! Последний раз говорю!!
– Что, отсосала не нагибаясь? Шалава!! Могу предложить тебе гондон использованный, в мусорном ведре лежит. Сходи, посмотри. – Она открыто торжествовала.
– Заткни-и-сь!!! – протяжно завизжала Рита. Заткнись!!! – Схватив со стола деревянный молоток для отбивки мяса, которым она, чуть раньше, дробила Викины пальцы, стала беспорядочно наносить удары.
– Заткнись!! Заткнись!! Заткнись!!!..
Отбросив молоток в сторону, полностью опустошенная, опустилась на стул.
Горбатов, не вмешиваясь, смотрел на расправу. Если и потребовалась бы помощь, он просто не мог подойти к истерзанной жертве – он боялся. Боялся этой миниатюрной женщины, вышедшей победителем в неравной схватке.
Такой он видел Марго впервые. Удивился ли он? Скорее нет. Она была очень жестока. Не по человечески. Она была монстром. Монстром, которого он Бо-го-тво-рил!
– Уходим отсюда, – проговорила устало. Встав, слегка покачиваясь, пошла к двери. – И еще, – остановилась, – не бери ничего.
В принципе, забирать из квартиры было нечего. Пятьсот рублей наличности и драгоценности, частично снятые с Вики, сразу перекочевали в ее сумочку. Не тащить же на себе хрусталь или огромный телецентр. Оставались, правда, шмотки, но они были ни ему, ни ей без надобности.
Три последующих дня она пила. Несколько раз звонил Максим – как всегда, очень скоро кончились деньги. Семен не приставал к ней с расспросами и советами. Он прекрасно понимал, что загул скоро закончится. Как он и предполагал, в субботу она встала утром, как ни в чем не бывало. Попросила сварить ей кофе. Пока он закипал, шумно плескалась в ванной. Появилась оттуда посвежевшая и веселая.
– Можно подавать кофе, – крикнула из комнаты, расчесывая волосы, – очень есть хочется.
Он разлил кофе в чашки, положил на тарелку несколько бутербродов с сыром и все это, на подносе, поставил перед ней. Сам сел рядом. Отхлебнув ароматный напиток, Рита с аппетитом принялась за еду. Утолив голод, потянулась к пачке сигарет. Закурив, развалилась в кресле.
