– Я же не знал, что там старуха! – в отчаянии возопил злополучный вор. – Дом в
– этом районе огромных денег стоит… – невпопад добавил он.
– Так ты что, решил дом украсть? – развеселился Шапиро, но тут же, спохватившись, принял серьезный вид.
– Нет, конечно! Но раз дорогая вилла, то и хозяева должны быть богатыми. Вспомнив внешний вид и внутреннее убранство «дорогой виллы», Дан хмыкнул
– и подивился живучести стереотипов.
– Ладно, продолжай.
–
– Ну, залез я в дом, замок там – плевое дело, в прихожей еще эти дикие вазы стоят…
– Не ушибся о них? – заботливо поинтересовался полицейский.
– Нет, свет проникал с улицы, я их сразу заметил.
– Не всем так повезло, – ухмыльнулся Шапиро, вспомнив Алекса.
– Вы, о чем? – подозрительно спросил Шломи.
– К тебе не относится, продолжай.
– Так вот, я говорю, прошел я в салон, даже еще не успел оглядеться, что к чему, как вдруг как получу по голове!
– Что?
– Сказал же, схлопотал я по голове ни за что ни про что… Я и шагов-то не слышал, а у меня уши, натренированные на хозяев квартир, – всякое случалось. Наверно, за дверью пряталась! Только зачем старухе по ночам за дверью своей комнаты сидеть – это я не понимаю.
– Ты уверен, что тебя ударила именно хозяйка?
– А кто же еще? Не охранника же она наняла!
– Дальше что?
– Дальше вообще чепуха какая-то! Очухался я через некоторое время, не знаю, сколько прошло. Поднялся, в голове шум, шишка на затылке болит, из стороны в сторону мотает. По моим прикидкам, я должен быть уже в полиции – все-таки взяли прямо на месте преступления, но вокруг тишина, ни звука. Ничего не понимаю, но твердо знаю, что надо срочно уносить ноги, ощупью к двери пробрался и бежать. Не знаю я, что там произошло в это время!
– Мизрахи снова схватился за стакан, потом полез за сигаретами.
– В это время, – размерено и четко произнес старший инспектор, – Сара Бакар
– была убита тяжелой статуэткой, и на этой статуэтке обнаружены отпечатки твоих пальцев.
– На Шломи было жалко смотреть. Рука, державшая стакан, затряслась так, что вода пролилась, и джинсы промокли насквозь. Он, казалось, не замечая своего мокрого состояния, пытался засунуть сигарету в рот и прикурить со стороны фильтра.
– Нет, клянусь, я ее пальцем не тронул! Не тронул… Какая статуэтка? Отпечатки?
–
– Успокойся и отвечай по существу.
– Не трогал я ее… Я ведь только вор! Какие отпечатки?! – вдруг взревел он так, что Дан замер от удивления. Никогда старший инспектор не мог представить, что такое тщедушное тело может породить такие звуки.
– Какие отпечатки!!! – продолжал вопить Шломи. – Я же был в перчатках! Срочно вызванный Алекс, в который раз просматривал протоколы допроса и
– результаты экспертиз по делу об убийстве Сары Бакар.
– Полная чушь, – бурчал старший инспектор. – Ты подумай, – продолжил он, обращаясь уже к помощнику, которому оставалось только тупо кивать головой, потому что Дан не давал ему вставить слово, а, главное, потому, что разумных слов по данному делу у него не имелось, – мелкий домушник идет на кражу в перчатках. Нигде, повторяю, нигде в доме не оставляет следов, и, будучи застигнутым на месте преступления хозяйкой дома, не бежит через открытую дверь на улицу, пользуясь темнотой и беспомощностью пожилой женщины, а аккуратно, как джентльмен, снимает перчатки, и бьет по голове несчастную жертву. При этом он оставляет на орудии убийства отпечатки пальцев, которые, заметь, хорошо известны в полиции и, одев перчатки, удаляется из дома ничего не взяв!
– Произнеся сей замечательный монолог, Дан наконец выдохся и замолчал. Алекс продолжал машинально кивать, но вовремя спохватился и, так как мыслей по существу дела у него не появилось, решил заполнить паузу нейтральной просьбой.
– Попить дай, – попросил он шефа.
– Последнюю бутылку допиваешь, – гостеприимно заметил Шапиро, – все вы любите попить за чужой счет. Вот этот убийца – джентльмен всю мою воду выдул, – прибавил он, подвигая помощнику пластиковый стаканчик.
– Левин протянул руку, чтобы взять со стола стакан с водой, но замер, удивленно
– глядя на шефа. Тот сидел с ошарашенным видом, тупо рассматривая руку подчиненного.
– Эй! Ты чего? Я старуху не убивал, она не в моем вкусе! Шапиро мучительно сморщился.
– Погоди, есть одна мысль, в голове свербит.
–
– Голову давно мыл? – участливо поинтересовался Алекс. – Иногда помогает, чтобы не чесалась!
– Кончай свои шуточки, – буркнул Дан, – я понял, что меня насторожило.
– Что? – Алекс моментально стал серьезным.
– Согласно заключению экспертизы, удар был нанесен справа.
– И что? Я это заключение уже наизусть выучил!
– А то, что у меня на допросе Мизрахи беспрерывно пил воду, хватаясь за стакан левой рукой!
– Он что – левша? – удивленно переспросил Алекс.
– Похоже на то. Надо срочно выяснить это.
– Через полчаса они снова, все так же сидя в кабинете, мрачно смотрели друг на друга. Шломи Мизрахи действительно оказался левшой. Его фантастическая версия случившегося начинала все больше походить на правду. Полицейским от этого легче не стало. Следствие зашло в тупик.
– Отпустив помощника, Дан погрузился в размышления.
– «Что же там произошло, в этом проклятом доме? Ограбления не было, мести – тем более. Наследство? Но адвокат Сары Бакар сообщил, что она завещала продать дом после ее смерти, а деньги перевести в фонд помощи солдатам. Случайный грабитель? Но два грабителя в одном, достаточно непривлекательном для воров месте, – это уже перебор».
– Эти мысли осаждали старшего инспектора, пока он в очередной раз просматривал фотографии с места убийства. Протоколы допросов и результаты экспертиз Дан больше не читал – он знал их наизусть. Несколько раз заглядывал Левин, но, увидев выражение лица начальства, счел более разумным, для сохранения собственной нервной системы, ретироваться.
– Комната общим планом, часть комнаты с убитой на полу, орудие преступления, прихожая с вазами… Инспектор хмыкнул, вспомнив идиомы помощника, и продолжил
– изучение фотографий. Но следующую Дан уже рассматривал и не видел. Перед глазами стояли дурацкие вазы.
– Морщась и машинально теребя себя за ухо, Шапиро продолжал бормотать, не замечая, что разговаривает сам с собой.
– Что меня зациклило на них? Монумент идиотизма и дурного вкуса. Хорошо, хоть они не являются орудием преступления, а то бы пришлось, пожалуй, втаскивать их в лабораторию, или, чего доброго, сюда, в кабинет. Что же на этих фотографии мне не нравится?
