– Ты уже спросил, – холодно посмотрел на него Дергун.
– Как это спросил?! Телега где? Эфиоп где? Валидол, Денатурат… А Груздя завалили?..
– Это не наши, это Мирон, – подал голос Сабур. Оказывается, он уже пришел в себя, но виду, что очухался, не подавал.
– Ах ты, мразь! – Сантос врезал ему ногой по ребрам, срывая злость.
Но больше бить не стал. И сам понимал, что это лишнее, и Дергун смотрел на него с укором.
– Мирон?! Мирон пацанов моих валил? А в доме на Люксембург?
– Там валили моих пацанов. Мирон меня подставил. Он знал, что моих завалят. Знал, что ты уходить будешь… Вы уходить стали, а вас из гранатометов…
– Из каких, на хрен, гранатометов? Мины в машинах были.
– Да?.. Ну, тогда он точно моих под убой подставил. Своя бригада у него, профи там какие-то.
– Профи не профи, а двоих мы завалили, – торжествующе ухмыльнулся Сантос. – И твоих пачками валим… И дальше валить будем!
– Если повезет, – тихо сказал Дергун. Он смотрел на Сантоса спокойным взглядом.
А ведь он прав, этот пацан. Сегодня им чертовски повезло, а что будет завтра? Сабур и раньше мог подставить под ружье с полсотни бойцов, а сейчас за ним еще и Промышленный район, наверняка он увеличил штаты. Его можно было убить, но вместо него встанет кто-то другой. И хорошо, если Сантос успеет ударить прежде, чем октябрьские успеют к этому подготовиться. А если нет? Если кровавая фортуна отвернется от него?
– Не повезет… – покачал головой Сабур.
Он сидел на полу, спиной прислоняясь к стене. Сантос едва удержался, чтобы не врезать ему ногой в живот.
– Менты сейчас на ушах, там из Москвы спецгруппа, РУОП, СОБР, все дела. Начнете стрелять, вас, как слепых щенков, задавят.
– Это мы еще посмотрим!
– Ты, Сантос, крутой пацан, я это признаю! – Сабур приложил руку к груди, но в глаза не посмотрел. Стыдно ему, и слезы глаза режут. Только что на танке в преклоненную Москву въезжал, а тут вдруг самого на гусеницы намотали.
Сантос невольно расправил плечи.
– Мне до этого какое дело?
– Не думал я, что ты поднимешься, – продолжал Сабур. – Но ты поднялся. И я не могу с тобой не считаться. Давай договариваться. Давай все как было. За мной Октябрьский район, за тобой – Промышленный. Дружбы не будет, но и войны тоже…
– А как же Мирон? – деловито спросил Дергун.
– Ну, Мирон за городом смотрит, мое дело ему на общак отстегивать…
– И как он наш договор примет?
– Если вы отстегивать будете, то ему все равно, – пожал плечами Сабур.
– Отстегивать?! – возмутился Сантос. – Ему?!
– Ну, не хочешь – не надо. Все равно следующая выплата через два месяца. Мы отдали Мирону с запасом, он только через два месяца с вас будет брать. А там уже вам решать, отстегивать или нет. Если нет, так и скажите. Мне лично все равно, как вы этот вопрос решите.
– Шкуру свою сохранить хочешь?
– Если есть возможность, то да. Если нет, умру достойно.
– И в штаны не навалишь? – ухмыльнулся Сантос.
Сабур с укором глянул на него. Не понравился ему этот вопрос. Как будто он тут что-то значил.
А может, действительно заключить с Сабуром договор? Слишком уже много крови пролилось в Тиходольске, чтобы продолжать убийства и расстрелы, а без этого власть во всем городе не взять. Тем более что еще совсем недавно Промышленный район казался пределом мечтаний. Целый район будет под ним, плюс роскошное казино в Москве, которое приносит кучу денег. Сабур понимает, что кровь дальше лить нельзя, поэтому он больше за чужим караваем на вилы не полезет. А с Мироном можно вопрос решить…
– Как выйти на Мирона? – в унисон с его мыслями спросил Дергун. – Где он живет?
– Шифруется он. Зачем ему открываться? Он свой куш уже сорвал, ему можно не светиться…
– Ты не знаешь, где он живет? – пристально глядя на Сабура, недоверчиво спросил Игорь.
– Знаю.
– Ну, так скажи.
– Нет его уже там. Я же говорю, он хаты, как перчатки, меняет. То в Кобылках снимет, то в Низинке. Он, как тот волк, вокруг Тиходольска кружит. И кружить будет, пока не уляжется… Он тебя, Сантос, ищет и, пока не найдет, не успокоится.
– Без меня упокоится, – криво усмехнулся Сантос.
– Решить с ним хочешь?
– А тут или пан, или пропал…
– Ну, с ним договориться можно.
– Зачем?
– Он кучу бабла ворам отвез. Сюда, в Москву. Ясак за ярлык.
– Чего?
– Дань отвез. За воровской титул. Коронуют его. Если коронуют, то тебя воры проклянут, если его тронешь. Ты срок мотал, знаешь, что это такое – законного вора убить.
– Не коронуют его, – покачал головой Сантос. – Косяк за ним. Лохмач он беспредельный.
– Ну, знаю я эту историю. И что?.. Ерунда это все. Ворам главное, чтобы слам на общак шел. И пока он идет, Мирона ничем не сдвинешь. Коронуют его. А если нет, все равно ему на смену кто-то придет. Воры нас в покое не оставят. На крючке мы у них, так что лучше не дергаться, а то жабры вырвут…
– Осторожный ты.
– Жизнь такая.
– А чего ты такой неосторожный, на заводских рыпнулся?
– Я бы не рыпнулся, если бы не Мирон. За ним реальная сила, и ты сам это понимаешь.
– Я с тобой сейчас не о Мироне говорю, а о тебе. Рыпнулся зачем, спрашиваю?
– А ты меня на свое место поставь, – Сабур отвел в сторону глаза.
– Я тебя сейчас к стенке поставлю!
– Тебе решать… Поверь, пощады просить не буду.
Сабур очень хотел надеяться, что его нервы выдержат страх перед расстрелом. Он говорил, а голос его предательски дрожал.
Сантос достал из-за пояса пистолет, передернул затвор и приставил пистолет к голове Сабура. Бригадир зажмурил глаза, но не заскулил.
– Десять секунд на «Отче наш»! – милостиво разрешил Сантос.
Отпущенное время прошло, но Сабур даже звука не издал. Он действительно был готов достойно умереть. А раз так, то с ним можно было иметь дела.
– Ну, хорошо, будем договариваться, – вернув пистолет на место, сказал Сантос.
Сабуру понадобилось время, чтобы прийти в себя.
– Я согласен, – наконец выдавил он.
– Что ты там про ментов говорил? В чем меня обвиняют?
– Твои пацаны моих пацанов положили, на Люксембург. Все стволы, из которых стреляли, в машине обнаружили. Всех моих покойников на твоих списали… Но тебя все равно ищут.
– Менты?
