Но все прошло гладко, Настя показалась на лестнице через четверть часа и, улыбаясь, точно на свидании, шла к нему через толпу. Денис, чтобы иллюзию не нарушать, тоже сделал вид, что рад ей до смерти, но улыбку вымучивать не пришлось, она появилась сама собой и была как нельзя более уместна.
— Все отлично, — сказала, подойдя, Настя, — не хотели без паспорта брать, но я скинула цену. Ничего, нам хватит. — Она приоткрыла драную сумку, и внутри оказались деньги, по виду — хорошая сумма, которой и правда должно хватить.
— Не жалко? — повторил он, понимая, что выкупить дорогую безделушку вряд ли удастся.
— Не трави душу. — Настя сразу поскучнела и принялась вдумчиво изучать витрину косметического магазина.
Дальше все было и вовсе легко: Денис взял со стойки бесплатную рекламную газету, нашел аж пять сразу предложений «квартира по часам», и через четверть часа они оказались у третьего подъезда старой блочной пятиэтажки. Райончик был тот еще, довольно отдаленный от центра и под завязку заселенный мелкоуголовной публикой. На фоне пацанов с энергетиками, заполонивших раздолбанную детскую площадку, хозяйка квартиры имела вид вдовствующей императрицы. Высокая дородная бабка с седым начесом, в очках на идеально прямом носу, она два раза пересчитала деньги, выдала Денису ключ, пожелала приятно провести время и напомнила, что через три дня вышвырнет их отсюда, если они не продлят контракт или не уберутся сами. «Три дня», — ухнуло в голове, точно срок ему кто отмерил. Денис эту мысль поскорее отогнал и пошел осматриваться.
За несколько тысяч наличными им досталась тесная двушка, из тех, что в народе называют «квартира вокруг сортира». Две комнаты по обеим сторонам коридора, и еще короткая кишка, что вела в кухню, где имелся старый холодильник, довольно чистая плита, стол с табуретками под ним и полки, где нашлась кое-какая посуда. В каждой комнате помещалось по дивану, телевизор был только в одной, и Денис без колебаний уступил ее девушке — сам он «ящик» редко включал, если уж совсем нечего делать было: от сериалов тошнило, новости нагоняли сон, а боевики — тоску.
Настя первым делом сунулась в ванную и сразу закрылась там, только бросила шубу на тумбочку в прихожей. Полилась вода, Денис подошел, прислушался, постучал, услышал что-то вроде «отвали» и вернулся в кухню. Открыл пустой холодильник и задумался, глядя на его блестящие полки: есть хотелось невыносимо. Промахнулись они, конечно, когда к дому шли, видел он по дороге два магазина, могли бы и заскочить, но не до того было. А теперь, в полном соответствии с пирамидой потребностей, удовлетворив главную — в крыше над головой, на очереди была вторая — потребность в чем-нибудь съедобном. Денис проверил содержимое всех шкафчиков и полок на кухне, но зря старался. Квартирка сдавалась под строго определенные цели, предполагалось, что в кормежке любовники не нуждаются. Даже картошки не нашлось, даже паршивых макарон — ничего не было, даже соли.
— Ну, как? — показалась в дверях Настя. Денис слегка оторопел и не сразу нашелся, что ответить — выглядела та потрясающе. Вид не портила даже желтизна на лбу, девушка точно живой воды в душе отхлебнула — свежая, веселая, глаза блестят, мокрые волосы завернуты в полотенце. Ага, на шампуни и прочее бабка расщедрилась, а вот с остальным…
— Жрать хочу, — сказал Денис, отводя от девушки взгляд, — а нечего. Еще немного, и я за себя не отвечаю, заделаюсь каннибалом. — «Мне уже без разницы», — последнее он оставил при себе и снова посмотрел на Настю, снова откровенно оценивающе, точно примерялся, с какой части тела начать, и глаза разбегались.
— Я тебе пока живой нужна, — точно не замечая его взгляда, сказала та, стянула с волос полотенце и принялась тереть их мокрой цветной тряпкой, — можно пиццу заказать. И еще что-нибудь…
Денис был уже в коридоре, нашел в кармане газету, порадовавшись своей привычке не бросать мусор мимо урны, а при отсутствии таковой забирать отходы с собой, нашел требуемый раздел. И через пару минут уже звонил в одну из контор по доставке готовой еды.
Привезли заказ быстро, волосы у Насти даже не успели толком высохнуть. Тощий очкарик отдал Денису коробки, откуда по квартире пополз умопомрачительный запах еды, забрал деньги и смылся. Денис, борясь с желанием слопать все в коридоре, отнес коробки на кухню, открыл первую и схватил сразу два довольно горячих куска. Настя аккуратно оторвала себе половинку и принялась жевать.
— Ты же на диете, — с набитым ртом сказал Денис.
— Плевать, — невнятно отозвалась та, — белки и углеводы вместе, какой ужас… Как вкусно, мама дорогая… Надо было три штуки брать, чтобы на завтра хватило…
Оба посмотрели друг на друга и отвели взгляд. «Завтра» — вот чего боялись оба и не хотели об этом говорить. Завтра, послезавтра, через три дня — деньги закончатся, их выкинут из этой норы, и что потом? «Ненавижу». Денис почувствовал, что есть больше не хочет, поганая неизвестность и липкая безнадежность напрочь отбили аппетит. Что дальше, что? Они не могут сидеть тут вечно, даже если отдадут старухе все деньги, а потом убьют ее, выиграв для себя еще дня два-три. Но отсюда уйти придется, и куда — снова на улицу, где, как ему сегодня казалось в приступе паранойи, их караулит каждая собака, чтобы сдать полиции или Никольскому, хотя это для них одно и то же. Квартира — не больше чем передышка, она надолго не затянется, и потом…
Настя чувствовала что-то похожее, она потянулась было ко второму куску, но отдернула руку и закрыла коробку.
— Ешь, — сказал Денис, — остынет и станет резиновой.
— А ты? — спросила девушка.
— Не хочу.
Он ушел в «свою» комнату и, не включая свет, подошел к окну. Темень, чуть разбавленная светом, падавшим из окон домов поблизости, тени людей и собак, снующих в полумраке меж сугробов и кое-как припаркованных машин. Мрак, безысходность, тоска — в точности как у него на душе сейчас, это не кошки, что называется, скребут, а крысы: облезлые, слипшиеся хвостами, они волокут за собой своих дохлых собратьев и от писка того и гляди стошнит…
Позади шевельнулась тень, Денис глянул на отражение в стекле и увидел Настю. Она стояла в дверях, провела ладонью по косяку, поправила волосы и сказала:
— Зачем тебе все это? Неужели из-за денег?
— Да, — помедлив, отозвался Денис, — из-за денег. Или ты думала, что я так развлекаюсь?
Что она там себе думала, Настя оставила при себе, вошла в комнату и присела на край дивана и молчала. Было очень тихо, Денис слышал и топот в подъезде, где, судя по грохоту, понимался взвод, не меньше, и пьяные крики с улицы, и лай. Рамы в окнах стояли старые, деревянные, выкрашенные незабвенной белой краской, что, засыхая, собирается на поверхностях тяжелыми гладкими каплями, да так и остается на века. Звуки и холод они пропускали прекрасно, и Денис поежился от острого сквозняка, которым ощутимо тянуло сквозь щели.
— Думаю, что у тебя случилось что-то… ужасное, — сказала Настя, и пружины под ней легонько скрипнули. Она помолчала и продолжила: — Ты не убийца, ты…
