Распрямившись, уборщица строго посмотрела на подошедшего Алексея. Роста она была немалого, да и статью не была обижена. Горделиво приподняв подбородок, со шваброй в руках, женщина напоминала скульптуру девушки с веслом, какие любили устанавливать в городских парках в эпоху развитого социализма.
В строгих глазах укор.
– Ох, уж мне эти беспамятные! Все время что-нибудь забывают. А я, стало быть, одна за всех вас должна помнить. У меня же голова не дом министров! Я же сюда приставлена, чтобы за вами дерьмо убирать, – бесхитростно поведала женщина.
Внутри что-то гулко оборвалось. Видно, с таким стоном уходит последняя надежда.
– Так, значит, не видели? – убито переспросил Алексей.
– Как же не видела? Видела! – с вызовом ответила уборщица. – Я все вижу!
Анастасия обрадованно вскрикнула.
– Так, значит, куртка у вас? – заглушая крик радости, спросил Алексей.
– Здесь она. Кому же нужно такое старье? – удивленно посмотрела уборщица на ликующую Анастасию. – Хотела ее на тряпки изорвать, даже никак не думала, что за ней кто-то придет… Валя! – громко крикнула уборщица буфетчице. – Куртку молодым людям дай, что я на тряпки приготовила.
– Сейчас… Где она там у меня… – наклонилась буфетчица под прилавок. Некоторое время она отсутствовала, была видна лишь ее покатая спина да слышалось непонятное бормотание. Затем женщина распрямилась. – Это ваше, молодые люди? – положила буфетчица на стойку куртку.
– Она самая! – не скрывая ликования, крикнул Алексей.
Анастасия отпустила руку Алексея, но только для того, чтобы захлопать в ладоши:
– Леша, это она!
– Еще немного – и вам бы пришлось ее по частям собирать.
– Даже не знаю, как вас отблагодарить. Хотите, я для вас вприсядку станцую, – предложил Алексей, распираемый чувством благодарности. – А то и гопака!
Уборщица с недоумением посматривала на молодых людей. Кто бы мог подумать, что эта старая куртка способна вызвать столь буйный прилив радости. Лет двадцать назад этой женщине пришлось побывать на футбольном матче, вот так же восторженно ликовали фанаты, когда их любимая команда сумела пробиться в финал чемпионата.
– Вы так радуетесь, как будто я вам подарила миллион, – сказала уборщица.
– Вы нам подарили гораздо больше, если быть точнее, – сиял Алексей. – Так как насчет гопака, станцевать?
– Иди себе, – вяло отмахнулась уборщица. – Натопчешь тут мне, а я уже вымыла. Опять же снова убирать.
– Проверь, закладная действительно там? – попросила Анастасия, как только они вышли из ресторана.
– Она должна быть в накладном кармане, – Алексей принялся расстегивать пуговицу. Получалось у него плохо, суетливо, пуговица будто бы вросла в джинсовую ткань.
– Не торопись, поаккуратнее, – советовала Анастасия, беспокойно следя за суматошными движениями Алексея.
– Сейчас… Обожди, – наконец расстегнул карман Алексей. – Ты вот что, возьми меня за руку, что ли, а то я чего-то нервничаю.
– Мы с тобой и в самом деле как близнецы, – проворчала Анастасия, бережно взяв Алексея за руку чуть повыше локтя.
Осторожно, как если и в самом деле он опасался, что закладная способна исчезнуть, Алексей расстегнул карман куртки и, не скрывая вздоха облегчения, вытащил из него вчетверо сложенную бумагу.
– Вот она.
– Разверни ее, – волнуясь, потребовала Анастасия, – с ней ничего не случилось? Мало ли… Поаккуратнее, порвешь.
– Куда еще аккуратнее-то, – буркнул Алексей, разворачивая каждый уголок. – Можешь вздохнуть, с ней ничего не произошло, – он внимательно осмотрел закладную со всех сторон.
– Будет лучше, если закладная останется у меня.
Елисеев протянул ей билет:
– Если ты настаиваешь. Пожалуйста! Но уверяю тебя, здесь дело совсем в другом. Главное, чтобы мы были вместе.
Девушка улыбнулась, достав из сумки паспорт, объявила:
– Я положу закладную за обложку. Отсюда она уже никуда не денется.
– Хотелось бы в это верить, – буркнул Алексей.
– Так будет надежнее, я всегда самое ценное прячу за обложку паспорта.
– Давай пройдем в буфет, выпьем, что ли, по чашке кофе.
– Я не возражаю, – ответила девушка.
В буфете народу было немного, всего-то три пары. Взяли кофе, расположились за круглым столиком.
– А что ты будешь делать со своими деньгами? – неожиданно спросила Анастасия.
– А разве мы больше не вместе? – насупился Алексей, помешивая ложкой кофе. – Неужели ты не поняла, что судьба пытается нас связать, а ты все упрямишься. Ведь она и наказать может.
– Удивляюсь я тебе, Алексей, – нахмурилась девушка, – как ты веришь во всю эту чушь, которую тебе наговорила какая-то темная и необразованная цыганка?
– Вот как ты заговорила, когда у тебя оказался закладной билет! Правду говорят, что деньги меняют человека.
– Ой, началось, – Настя всплеснула руками. – Ты хочешь взять меня замуж?
Алексей сделал глоток. Кофе показался очень горьким. Внутри так и скрутило!
– Я тебе уже говорил об этом.
– Ты ошибаешься на мой счет. Я совсем не такая, как ты себе вообразил. Я люблю веселые компании, иногда курю, могу выпить с подругами, посудачить по поводу мужиков…
– Мне на это наплевать!
– Знаешь, что я думаю на этот счет? – сделав глоток, девушка поставила чашку на блюдечко, протестующе звякнувшее. – Мне еще рановато выходить замуж. Все эти пеленки, распашонки, – Анастасия поморщилась, – пока еще не для меня.
– Сейчас нет пеленок, сейчас всюду памперсы!
– Вот видишь, насколько я не подготовлена к семейной жизни, я даже не знала об этом. А потом, я еще просто не дозрела. Можно сказать, что я и с мальчиками-то толком не встречалась. Мне хочется еще потанцевать, немного похулиганить, а замужество – такая ответственность… А я еще очень молода. Вот сколько тебе лет?
– Двадцать шесть.
– Ну, вот видишь, двадцать шесть лет! Ты ведь тоже еще совсем молодой. У тебя все впереди, тем более с такими деньгами. Найдешь себе девушку посимпатичнее и более привлекательную, чем я. У тебя ведь масса достоинств, любая другая просто счастлива будет выйти за тебя замуж!
– Мне не нужна другая, пойми, мне нужна только ты!
– В отличие от меня, та девушка будет тебя очень любить, и ты меня скоро позабудешь.
– Это не так.
– Уверяю тебя, что так оно и будет, ты даже забудешь мое имя!
Алексей лишь горестно покачал головой.
– Чего только не наговорит девушка, когда захочет расстаться!
