Воронцов говорил, что Гонтарь сгорел заживо, но информации по этой теме не было. Вроде бы менты шли по следу Гонтаря, но Хворостин и на этот счет ничего не смог выяснить. Возможно, Воронцов соврал, выдав себя за Гонтаря. Игорь этого не исключал, и Хворостин тоже.
– Надо было пальчики с него снять, – в раздумье сказал полковник. – Он там у тебя ни к чему не прикасался?
– Ну, может, и прикасался, – пожал плечами Игорь. – Но там у меня пыль два раза на день протирают… Да и четки у него в руках были, он их все время крутил… Может, к Заварихиным экспертов послать? Воронцов там жил, может, и пальчики там оставил…
– Сам сделаешь?
– Ну, можно…
Сам Игорь к Заварихиным не поехал. Ни Юлю не хотел видеть, ни Веронику Ивановну, о которой был не лучшего мнения. Он поставил задачу Джазу, и тот организовал ментовского криминалиста. А Буков дал ему людей в сопровождение…
Все бы ничего, но Юля прицепилась к этим людям, потребовала встречи с Игорем. И получила отказ.
А вечером у него появилась интересная мысль. Вдруг Воронцов сам спровоцировал свое похищение?
Игорь помнил, что с ним были двое, некто Анатолий Строганов и Олег Бойко. Он ничего не говорил про них, и приставленные к нему «топтуны» не видели никого. Но, может, эти Строганов и Бойков были где-то рядом? Может, они и организовали похищение?..
Зачем Воронцову нужна была такая инсценировка, Игорь не знал. Зато понял, что ему нужно повидаться с Юлей. Причем по вполне серьезному поводу – и про Строганова спросить, и про Бойко.
Лике он ничего не стал говорить. И с Юлей он решил встретиться в сторожке у ворот дома. Там для нее приготовили помещение, туда ее и привезли.
Голова наклонена вниз, глазки опущены, руки на коленках. Длинные волосы уложены в косу, платье с виду простенькое, скромное, хотя и дорогое. Юля сидела на стуле в позе святой невинности.
– Ты хотела меня видеть? – спросил Игорь.
Он смотрел на Юлю с решимостью бойца, поднимающегося в атаку. С решимостью победить, хотя и знал, что вражеская пуля может сразить его в любой момент. Он должен был устоять перед этой показной скромностью и реальной красотой, но хватит ли у него для этого сил? Он очень надеялся, что да.
Юля подняла на него глаза и спросила:
– Почему твои люди снимали отпечатки пальцев?
Она требовала ответа, но голос ее звучал робко. И взгляд нерешительный. Понимала, что не в том она положении, чтобы качать права…
– Зачем вы сюда приехали? – жестко спросил Игорь, усаживаясь в кресло напротив нее.
– Тебя предупредить!
– И думаешь, я в это поверю?
– Ну, не знаю… Что с Женей?
– А что с ним?
– Зачем тебе нужны отпечатки его пальцев?
– Твой Женя выдал себя за человека, которым, возможно, не является.
– Где он? – с тревогой спросила Юля.
– Он тебя бросил, – стараясь не выдавать своего злорадства, усмехнулся Игорь.
– Он меня бросил?!
– Помнишь, ты говорила мне, что Женя тебя бросил. Ты сказала, я поверил. И остался в дураках. Ты меня тогда обманула. Почему я должен верить тебе сейчас?
– А ты мне не верь… Ты просто скажи, где Женя?
– Откуда вы приехали?
– С Пальмы.
– С кем?
– Сами.
– А Олег с Толиком?
– Они дома остались.
– Где дома?
– Ну, ты же знаешь, где… Мы не меняли адрес… Мы верили, что ты оставил нас в покое. И это действительно так. – Юля с благодарностью посмотрела на Игоря. – Женя сказал, что ты настоящий мужик. А Цуката он терпеть не мог. Из-за меня… Эта сволочь меня… Со мной… – Она стыдливо опустила глаза.
– Мне совсем не интересно знать, что там было у тебя с этой сволочью! – скривился Игорь.
Юля ему не принадлежала, и он не должен был спрашивать за ее унижения с какого-то там Цуката. Хватит и того, что он долгое время искал эту бешеную собаку по ложному следу… Но Цукат действительно бешеная собака, и если он обидел Юлю, то его за это нужно наказать. Игорь чувствовал в себе такую потребность и сейчас боролся с этим чувством. Не должен он был заступаться за Юлю. И не будет. Пусть Воронцов этим занимается.
Но Воронцова нет. Похитили его. Кто же теперь защитит Юлю? Игорь злился и на себя, и на ситуацию, в которой оказался. И даже на Юлю, которая заставляла его то бледнеть, то краснеть.
– Раньше тебе было интересно, – вздохнула она, с упреком глянув на него.
– Раньше ты была моей, а теперь чужая.
– Так вышло… Это не моя вина.
– А чья? Кто меня водил за нос здесь? Кто тыкал в себя шилом там? – Игорь махнул рукой на юго-запад, в сторону испанской Пальмы.
– Просто я влюбилась… И если ты меня любишь, ты должен меня простить.
– Если люблю, то должен простить! – усмехнулся он. – Очень хорошо! Только я как-то не подумал об этом сразу! И не простил! А теперь я тебя не люблю. Значит, и прощать тебя не должен…
Юля чуть не расплакалась от обиды, глядя на него, и воскликнула:
– Неправда, ты меня любишь!
И такой она казалась жалкой, что у Игоря тоскливо сжалось в груди. Он резко выдул застоявшийся в легких воздух, с озадаченным видом провел рукой по волосам, зачесывая их назад. Хотел сказать, что не любит Юлю. Хотел. Но не смог.
– Повязали твоего Женю, – глухо произнес он, стараясь не смотреть на нее.
– Кто?
– А куда он сегодня ходил?
– На почту он ходил, на переговорный пункт, Олегу хотел позвонить. Ну, ему хотел позвонить и Толику.
– А почему из дома не позвонил? Или от вас нельзя международный звонок заказать?
– Можно. Только Женя не хотел из дома звонить.
– Почему?
– Моих не «хотел светить»…
– «Светить» не хотел? А ты знаешь, кто он такой?
– Знаю… – опустив голову, ответила Юля. – Он с ворами был, на них работал. Цукат меня к нему привез. Женя меня охранял. Он с меня пылинки сдувал… Там я в него и влюбилась… Прости! Прости за то, что я тебя обманывала! – Она всхлипнула и закрыла лицо руками.
– Да уже до фонаря!
Юля всхлипнула еще громче и разрыдалась. Игорь не мог смотреть на нее такую без жалости. Он вышел из сторожки, на ходу доставая сигарету, остановился у ворот и затянулся до головокружения.
А когда вернулся, Юля уже не плакала.
– Где Женя? – спросила она, глядя на него красными от слез глазами.
– Я же сказал, повязали его.
– Кто?
