— Да ничего бы тогда не было, Артур. Мое мнение о тебе не изменилось бы. Цену твоей дружбы я узнала в тот день, когда ты явился ко мне в дом с этим чудовищным предложением. Со смертью Клима для меня умерло все, а ты вот так буднично предложил мне свою постель. Ты ведь даже не понял, почему я отказалась тебя видеть после этого. И требовать часть прибыли твоей фирмы я не стала бы никогда, уж это ты мог бы понять.
— Ты слишком эмоциональна, это сложно просчитать. Зато вот с этим слизняком ты запросто вскочила в койку, да? А до этого с Марконовым.
— Это не твое дело, Артур. Я бы никогда не стала спать с тобой, даже если бы стала вдруг нищей.
— Почему?
— Потому что ты — моральный урод. Тебе при зачатии не хватило каких-то хромосом, чтобы ты смог стать человеком, и ты завис где-то между ящерицей и сапиенсом, вот потому я бы ни за что не стала с тобой спать!
Он дернулся, как от удара, взводя курок — но слишком поздно. Я задержала дыхание, а газ с шипением вырвался из заточения. Он инстинктивно нажал на курок, грянул выстрел, пуля отбила кусок двери, и два тела упали на пол. Ну что ж, надо бы окна открыть, что ли, мне ведь тоже дышать нужно.
Дверь отлетела в сторону, потом я услышала, как упали несколько тел. Ребята, это просто смешно…
21
— Я в толк не возьму, когда вы все это провернули, Ольга Владимировна!
Фролов обиженно сопит, закрывая окна. Газ улетучился, Артура утащили бравые ребята из охраны «Металлинвеста», равно как и попавших под воздействие газа охранников, сгоряча сунувшихся в мою квартиру. А мы сидим в гостиной, на диване приходит в себя Валерий, а мы с Фроловым ссоримся под пристальным наблюдением Миши Семеновых, который уже нашел на кухне марконовский чай и соорудил себе полную чашку этого напитка.
— Я купила тампоны, разрезала один пополам, еще в машине, отрезала хвостик, и когда мы поднимались в квартиру, сунула половинки себе в нос. Только и всего. Нет, можно, конечно, было задержать дыхание, но мало ли, чисто случайно бы потянула носом, инстинктивно — а я была нужна самой себе в сознании. Потому проделала все это, уж извините.
— А я ничего не заметил.
— Конечно. И никто бы не заметил.
— Дьявольская ловушка у вас в доме, знаете ли…
— Конечно. Это изобретение моего мужа. Когда делали ремонт в купленной квартире, Клим оборудовал ее таким вот девайсом — на всякий случай.
— Но вы знали, знали, что Прохоров ждет вас в квартире!
— Предполагала, исходя из знания его личности.
— И вы знали, что это он пытался убить вас?
— Предполагала, потому что не знала причины, и узнала только сегодня. Да, это могло быть из-за документов, которые я изучала в вашем офисе, но тогда зачем он открыл контракт и на детей тоже? Я должна была это понять, и мне дали намек, но, чтобы знать наверняка, нужно было с ним поговорить.
— Но он мог вам не сказать, а просто пристрелить с порога.
— Нет, он никогда бы так не поступил. Это было не в его характере. Ему было важно, чтобы я понимала, почему он так делает.
— Но вы могли мне сказать, хотя бы намекнуть!
— А зачем бы я стала делать за вас ваше домашнее задание?
Миша фыркнул, поперхнувшись чаем.
— Да, Оль, ты все такая же заноза в заднице. Костя, ты иди, отдыхай, а мы тут с Ольгой поговорим еще.
Фролов удаляется, злобно нахмурившись и всем своим видом показывая, как я не права, и что если бы не прямой приказ шефа, он бы еще не так со мной поговорил. Но он, конечно, знает, что нет у него на меня управы, разве что убить, но это в любом случае неудачная идея.
— Валера, ты как?
— Пить хочу…
Он с трудом сел на диване, обхватив голову руками.
— Что за вещество? Голова как пивной котел…
— Обычный снотворный газ, очень концентрированный. Действует мгновенно, поэтому я задержала дыхание и быстренько открыла окна — он очень летучий.
— Так вот каким был твой план Б в тот день, когда приходил Серега с теми двумя!
— Ну да. Я собиралась проделать все это, но вместо меня поработали Пупсик с напарником.
Мы молчим, все трое. Я думаю о том, что мне нужно к моим детям. Миша, наверное, планирует завтрашний день. А Валерий, скорее всего, собирается отчалить в Мексику на свои раскопки. И это к лучшему, учитывая обстоятельства. Я не гожусь ему ни в жены, ни в любовницы. Я и Марконову не гожусь. Единственный человек, который бы понял меня и одобрил, — это Клим. Но его нет, а значит, я просто доживу свою жизнь так, как она идет.
Зазвонил мой сотовый, и я вздрогнула, увидев номер. Это Пупсик.
— Привет, рыбка моя. Как жизнь?
— Привет. Да ничего жизнь, бьет ключом.
— Гаечным?
— Типа того. И все по голове.
— Думаю, это уже в прошлом. Послушай, там у тебя целый комитет серьезных людей, а потому дай трубу большому боссу.
— Скажешь, в чем дело?
— Все просто. Контракт на тебя принял один неприятный гражданин, и мы с напарником его слегка успокоили, но за ним надо бы приехать и забрать.
— И спрятать?
— Ну, это уж на усмотрение принимающей стороны. Дай трубу большому человеку, рыбка моя, недосуг трепаться.
Я протягиваю сотовый Мише, он удивленно поднимает брови, минуту слушает, потом выходит из комнаты, унося с собой мой телефон.
— Кто это был? — Валерий смотрит на меня потемневшими глазами. — Черт, голова-то как болит теперь…
— Ну, прости. Ты сам его впустил.
— Я думал, он твой друг.
— Он был когда-то моим другом, ты невнимательно слушал.
— Так кто звонил-то?
— Да Пупсик звонил. Надо ему что-то от Миши.
— Понятно.
Он поднимается и идет на кухню, я слышу, как он наливает себе воды. Ну вот и весь роман, собственно. Марконов далеко, ему не до меня, да и не гожусь я ему, а этот гражданин… Археолог, что с него взять…
— Оль, послезавтра летим в Тель-Авив.
Миша Семеновых возвращает мне сотовый, а уж о чем там они с Пупсиком договорились, я знать не хочу.
— Мне доктор звонил, что послезавтра…
— Вот-вот. Так что послезавтра утром я заеду за тобой, будь готова лететь. А завтра отдыхай, на тебе лица нет.
Это просто макияжа на мне нет, а лицо на месте.
— Да что мне готовиться, паспорт взяла и сумку со шмотками, вот и все сборы.
— Ты идеальная женщина. Я еще тогда это Климу говорил. Ладно, Оль, до встречи. Больше ни о чем не беспокойся. Кстати, если ты не против, то отныне кабинет на пятом этаже твой.
