ГЛАВА 8
КРУШЕНИЕ ВЕРТОЛЕТА
Подобные совпадения всегда настораживают: только вчера он хотел позвонить Модесту Курбанову, чтобы побеседовать с ним о Шевцове, а уже сегодня стало известно, что тот застрелен снайпером. Оборвалась еще одна нить, которая могла привести его к раскрытию преступления. Из чего следовало, что ему противостоит опытный и очень влиятельный противник, которого не остановят никакие жертвы. А если так, то следует заручиться поддержкой на самом высоком уровне.
Обращаться с просьбами к вышестоящему начальству Дмитрий Степанов не любил. Надо признать, и оно не жаловало тех, кто донимает его разного рода челобитными. Но это был тот самый случай, когда обойтись без этого было нельзя.
Называйте это как угодно: интуицией, повышенным чувством опасности, чрезмерной подозрительностью, но майор Степанов чувствовал, что Петляков знает значительно больше, чем говорит. Что он предпринял собственное расследование и находился к разгадке значительно ближе, чем сам Степанов.
Последняя встреча с ним состоялась вчера, когда Степанов направлялся в здание больницы, чтобы взять показания у Ани.
Они едва не столкнулись в дверях. Петляков, возможно, так и прошел бы дальше, лишь холодно кивнув, если бы Степанов не окликнул его.
Озадаченно повернувшись, Петляков спросил:
– Вы что-то хотели спросить?
– Вы навещали Анну Елизарову?
– А что, это возбраняется? – прозвучал сухой вопрос.
– Совсем нет, просто я хотел спросить, как она себя чувствует? – Степанов поймал на себе холодный изучающий взгляд.
– Она молодец, держится. Если у вас нет больше ко мне вопросов, я пойду. Дела, знаете ли!
– Напрасно вы так, мы же с вами не враги. Давайте поделимся информацией. Вместе мы отыщем преступника гораздо быстрее.
Всего-то на какой-то миг на губах Вадима Петлякова промелькнула снисходительная улыбка.
– Товарищ майор, вы меня с кем-то путаете. Расследованием у нас занимаются оперативные и следственные органы. А я всего лишь частное лицо.
– Зря вы так.
– Возможно.
На том и распрощались. Однако Степанова не покидало ощущение, что Петляков от него чего-то скрывал.
Странное дело, при общении с Петляковым у него начинали слегка покалывать кончики пальцев. Подобное чувство возникало только тогда, когда он вплотную приближался к отгадке.
* * *
С генерал-майором Михаилом Иннокентьевичем Захаровым Степанов познакомился пять лет назад, когда принял участие в розыске шестнадцатилетней девицы, сбежавшей из родительского дома с тридцатилетним бесталанным рэпером. Ситуация, на первый взгляд, совершенно банальная. Любовь, с кем не бывает! Ведь известно, что она не признает ни разницу в возрасте, ни общественное положение, не смотрит на социальный статус.
На памяти Дмитрия случались куда более занимательные истории. К подобным случаям следовало бы относиться если уж не с пониманием, то, во всяком случае, с некоторым сочувствием, если бы только девочка не была дочерью директора департамента по контролю за наркотиками. Ситуация принимала весьма скверный характер, впоследствии она могла перерасти в весьма громкое дело. Тем более что рэпер был человеком весьма свободных взглядов и кроме молодых и красивых девушек увлекался еще и тяжелыми наркотиками. Так что он вполне мог посадить на иглу и девицу.
Поначалу директор департамента пытался отыскать непутевую дочь собственными силами, но вскоре понял, что ему это не под силу, и тогда был вынужден обратиться к своему университетскому другу Михаилу Захарову (тогда еще полковнику), которому всецело доверял. Следовало подобрать небольшую и мобильную группу, которая могла бы справиться с заданием и не скомпрометировать директора. Дмитрий Степанов до сих пор не понимал, почему Захаров обратился именно к нему, ведь в его ведомстве – Федеральной службе безопасности – нашлось бы немало хороших оперативников. Впрочем, он допускал, что выбор был сделан не случайно. ФСБ вообще не допускает случайностей, даже то, что может показаться всего-то чередой или цепью случайностей, в действительности при детальнейшем рассмотрении представляется четкой закономерностью. Так что человек, принимающий решение, имел доступ к его личному делу и, тщательно изучив его, дал добро для привлечения к поискам блудного чада.
Полковник Захаров, пригласив его в кабинет, четко определил задачу: разыскать дочку директора в течение сорока восьми часов, попутно проучив обнаглевшего музыканта. Задача была выполнена в полном объеме. Дочь отыскали к исходу вторых суток, за тысячу километров от папенькиного дома, в одном из мрачнейших наркотических притонов (просто чудом было то, что девушка еще не пошла по рукам, ведь с ней могли сделать все что угодно любители свеженького девичьего тела). Парня, невзирая на протесты девицы, скрутили, а позже осудили за сбыт наркотиков.
Именно после этого случая Захаров дал ему свой мобильный телефон и наказал звонить в любое время, как только потребуется помощь. Записав телефон, Дмитрий никогда не думал, что придется воспользоваться этим предложением. Чаще всего подобная любезность с телефоном подразумевала и правила хорошего тона. Оба как бы играют в одну и ту же нехитрую игру, прекрасно понимая, что никакого звонка не последует. Однако в этот раз Дмитрий решил воспользоваться любезностью.
Набрав номер телефона, он с волнением стал дожидаться, когда абонент отзовется.
– Слушаю, – прозвучал знакомый глуховатый голос.
– Михаил Иннокентьевич, здравствуйте, это вам звонит майор Степанов, – бодрым голосом произнес Дмитрий.
– А-а, – в ответе прозвучала откровенная озадаченность. Похоже, что Захаров не рассчитывал, что Дмитрий способен воспользоваться предоставленным номером. Пусть расхлебывает по полной – надо думать, кому давать телефон. – Что-то случилось?
– Нет, у меня все в порядке. Я бы хотел обратиться к вам с одной маленькой просьбой.
– Давай, выкладывай, что у тебя произошло.
– Это не телефонный разговор.
– Ах, вот даже как, – озадаченность понемногу стала переходить в беспокойство. Захаров уже всерьез сожалел, что поступил опрометчиво. По собственному опыту он знал, что подобные звонки заканчиваются обременительными просьбами, граничащими с нарушением служебных инструкций. – Где находится мой кабинет, знаешь?
– Да.
– Приезжай. Буду тебя ждать. Сделаю все, что в моих силах. Распоряжусь, чтобы тебе выписали пропуск.
Уже через сорок минут Степанов подъехал к массивному серому зданию на Лубянской площади. Слегка робея, открыл тяжелую дверь. Странное дело, нечто подобное он ощущал всякий раз, когда перешагивал порог Федеральной службы безопасности. Если бы сейчас он проходил тест на детекторе лжи, его наверняка приняли бы за резидента сразу нескольких вражеских разведок. А ведь он никогда не совершал ничего противозаконного. Вот разве что курит в неположенных местах и улицу порой переходит вне пешеходной дорожки. Но за это вроде не сажают!
