Бережно, словно хотел смахнуть с отворота соринку, Вадим ухватился за лацкан его пиджака.
– Ну, я жду! – неожиданно жестко он вцепился пальцами в его лицо. – Ты, кажется, не очень хорошо меня понял. Когда ты передаешь ему отчет?!
– Завтра вечером я должен оставить конверт в контейнере в парке Дружбы, – прогнусавил Петр Герасимович. – Там есть условленное место.
– Во сколько часов ты должен туда прийти?
– Это не имеет значения, но обычно я прихожу туда часов в одиннадцать вечера.
– Что это за контейнер?
– Обыкновенная банка из-под пива, в которой будет лежать сложенный листок бумаги. Обычно в это время парк уже не убирают, так что пустую банку можно смело оставлять.
Вадим разжал пальцы, теперь Петр Герасимович мог говорить вполне внятно.
– Когда он обычно забирает контейнер?
– Сказать трудно. Но я как-то хотел проверить – пришел утром следующего дня, а контейнера уже не было.
Пленник говорил быстро, опасаясь, что железные пальцы вновь сомкнутся на его лице.
– Что ты должен написать сейчас?
– Как проведена акция... Если она прошла успешно, то удостовериться, действительно ли Шевцов мертв.
Вадим, наконец, убрал руку. На лице Петра Герасимовича остались багровые следы.
– Чем же таким не угодил вам Шевцов?
– Есть подозрения, что он догадывался о логической бомбе и мог воспрепятствовать осуществлению акции.
– Понятно, – протянул Петляков. – Невеселую ты мне поведал историю. Ладно, придется тебе пока поверить на слово, а там посмотрим, что с тобой делать дальше. В машину его!
Грузовик уже успел догореть, оставив после себя черный остов с обугленными людьми. У пепелища, затрудняя автомобильное движение, остановилось четыре машины: две легковые и одна большегрузная фура. Водителям было о чем поговорить, собравшись в круг, они оживленно размахивали руками. С двух противоположных сторон шоссе, распугивая плетущиеся машины, подъехало три экипажа ДПС. Самое время, чтобы незаметно исчезнуть.
ГЛАВА 27
ЗАКЛАДКА КОНТЕЙНЕРА
Место для закладки контейнера было выбрано идеально. Парк Дружбы располагался в северо-западной части города, почти на окраине, неподалеку от Речного вокзала. Без особой нужды в этот район не пойдешь, так что большую часть года парк выглядел едва ли не заброшенным. А немногие прохожие, что случайно забредали на его аллеи, чувствовали себя едва ли не единственными представителями человечества на планете. Теперь стало понятно, что весьма комфортно здесь ощущают себя и шпионы разных мастей, если облюбовали этот городской уголок для закладки своих тайников.
– Вы меня не убьете? – спросил Петр Герасимович, покосившись на своего сопровождающего.
– Не хочу тебя пугать, но и обнадеживать тоже не собираюсь, – сказал Петляков. – Все зависит от того, как ты справишься со своей задачей. А теперь давай, пошел! Или ты тут ночевать собрался?
– Нет, но...
– И чтобы не плелся мне, шел естественно, как и положено.
Послушно кивнув, Петр Герасимович зашагал по аллее. Пройдя с полсотни метров, он сел на скамейку под густой липой, достал из портфеля баночку пива, ловко открыл ее и с аппетитом, как человек, который понимает вкус жизни, принялся поглощать напиток небольшими неторопливыми глотками.
Агент был не лишен дара лицедейства. В действительности банка была пустой изначально – каких-то полчаса назад, опустошив её, он аккуратно засунул в неё небольшой листок бумаги, упакованный в пластиковый пакет. Задрав подбородок кверху, Петр Герасимович изобразил, что допивает последние капли, после чего непринужденно сунул банку под лавку. Еще некоторое время он сидел, сцепив ладони на затылке, наслаждаясь тишиной вечернего парка, а потом, легко поднявшись, зашагал по узкой аллее.
* * *
Пошел четвертый час ожидания, а контактер все не появлялся. Петляков начинал нервничать. Неожиданно в руке завибрировал телефон.
– Что там? – спросил Петляков, приложив телефон к уху.
– Кажется, это гость, которого мы ждем.
– Он далеко?
– Метрах в стапятидесяти от вас, – доложил Савельев.
– Не дышите ему в спину, пускай отойдет на предельное расстояние, не исключено, что он подстраховался и где-то рядом идет второй.
Парк выглядел абсолютно вымершим, пустынными были даже главные дорожки. На скамейке между разросшимися кустами можно было заприметить только молодую пару, пришедшую в парк для уединения. А в остальном – благолепие. Досаждали комары, но к ним надобно относиться спокойно и воспринимать как издержки профессии.
Наконец, свернув с боковой аллеи, пройдя прямиком через газон, к скамейке вышел мужчина лет сорока. Вида обыкновенного: среднего росточка, худощав; одет простовато – джинсы и легкие кроссовки, просторный джемпер открывал худую шею. В его внешности не было ничего примечательного, за что можно было бы зацепиться взглядом. О таких говорят: «Без особых примет». Некоторое время он простоял у скамейки, словно выбирал место, чтобы присесть.
Вадим Петляков внутренне напрягся, ожидая от незнакомца следующего действия, но тот, казалось, совершенно не торопился: сел на скамейку, расслабился и смотрел прямо перед собой, будто увидел в густых ветках что-то занимательное; затем закурил, глубоко затянувшись. По тому, как он вел себя, можно было предположить, что он готов провести здесь остаток ночи.
Рядом, теряя терпение, зашевелился Ковалев, Вадиму достаточно было послать ему недружественный взгляд, чтобы призвать к терпению.
В какой-то момент Петлякову показалось, что мужчина смотрит в их сторону, взгляд его поменялся, сделавшись пристальным. Вадим поймал себя на том, что ему захотелось укрыться за деревом, но уже в следующую секунду осознал, что мужчина не мог их видеть, – затаившись в кромешной тьме между густыми акациями, они вряд ли могли быть различимы. Зато мужчина, сидящий близ фонаря, был хорошо виден, словно находился на освещенной сцене. А комедиант он был прекрасный – не сделал ни одного фальшивого движения.
Видимо, контактер был из тех людей, что предпочитают побыть в одиночестве. Возвращаться в городскую суету ему не очень-то и хотелось, а потому он стремился отодвинуть встречу с городской реальностью. В том, что это был именно контактер, Петляков не сомневался и теперь опасался пропустить момент, когда тот поднимет контейнер.
Все произошло быстрее и естественнее, чем можно было предположить. Нагнувшись, якобы для того чтобы отряхнуть штанину, мужчина взял пустую банку и быстро поднялся со скамьи.
– Не спускайте с него глаз, – предупредил Петляков, почувствовав волнение.
– Он никуда от нас не денется, возьмем на том самом месте, где и договаривались, – пообещал Савельев.
