Свернув на боковую асфальтовую дорожку, подсвеченную двумя фонарями – одним в начале пути, другим на самом выходе, – мужчина непринужденно двинулся по ней, слегка помахивая пустой банкой. Дальше шел небольшой отрезок, почти неосвещенный.
Еще один шаг, и мужчина вошел в полосу сумрака, почти сливаясь с окружающей темнотой. Белел лишь только ворот рубахи.
Вадим поднял к глазам бинокль ночного видения и глянул на белое пятно. Линзы приблизили неясный силуэт, наделив его множеством существенных деталей. Теперь Петляков увидел, как мужчина, приостановившись, принялся лихорадочно вытряхивать содержимое банки на растопыренную ладонь. Но прежде чем он успел извлечь это содержимое, соседние кусты шевельнулись и из них выскочили четыре человека. Мужчину тотчас переломили коротким ударом в живот и сковали руки за спиной наручниками.
– Пойдем, – сказал Петляков, повернувшись к Ковалеву. Вытащив телефон, негромко скомандовал: – Отведите его куда-нибудь в темное место, и пусть поймет, что с ним никто не собирается шутить. Чем страшнее, тем лучше.
– Понял, – раздался голос Савельева.
Для более правильного осмысления ситуации пленному дважды тюкнули в живот, а когда он, сложившись, принялся хватать губами спасительную порцию воздуха, посадили на скамейку.
Подошедшему Петлякову пленник не показался раздавленным, он скорее выглядел удивленным. Сидеть в наручниках было неудобно, чуток склонившись, он заострил хмурый взгляд на Петлякове, сразу же определив в нем старшего.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Петляков, присаживаясь рядом.
Получилось несколько иезуитски. Все равно что спрашивать у приговоренного на смерть, а не жмет ли ему на шее веревка?
По бегающим глазам было понятно, что клиент ситуацию осознал и теперь лихорадочно подбирал надлежащую форму поведения.
– Что вы со мной собираетесь сделать? Я американский гражданин.
Линия защиты выбрана неверно. Невесело усмехнувшись, Петляков сказал:
– Ничего особенного, то, что и полагается делать в таких случаях: расчленим на пяток кусков, а потом закопаем, чтобы никто не отыскал. Ты что-то имеешь против?
Даже в темноте было видно, что лицо контактера побелело, рот перекосила невольная судорога, обнажив верхний ряд зубов.
– Вы не посмеете… Меня будут искать. А потом вы ведь… из разведки. Такие вещи там не приняты.
– Ты меня с кем-то спутал, Майкл. Если бы я был из разведки, то я бы взял тебя в тот самый момент, когда ты взял закладку. Наделал бы еще в придачу кучу фотографий, отснял бы фильм о твоих похождениях и предоставил весь этот материал твоему начальству в качестве мотива для торга. А тебя мы повязали далеко от того места, но зато поближе вот к этому. И знаешь почему? – Майкл молчал. – Не хочешь отвечать, зато я тебе могу сказать: чтобы не слышно было твоих криков, когда мы будем допрашивать тебя с пристрастием. Да и удобнее будет закапывать труп, если мы не сумеем договориться.
– Но ведь доказательства...
– Я не нуждаюсь в доказательствах, – перебил его Петляков, – для меня важно знать, что это именно ты поднял контейнер.
– На кого же вы тогда работаете?
– Я работаю на Семена Шевцова. Приходилось слышать? – усмехнулся Вадим, заметив, как осунулось лицо Майкла. – Я – Петляков, возглавляю службу безопасности компании. Надеюсь, что мою фамилию ты тоже слышал.
Майкл продолжал молчать, демонстрируя завидную выдержку.
– Что вам от меня нужно?
– Первое, что меня интересует, – как нейтрализовать логическую бомбу?
– Однако вы далеко продвинулись в своем расследовании. Вы оставите мне жизнь, если я вам расскажу?
– Все зависит от того, насколько откровенны будут твои ответы. На каком участке планируется взрыв? Итак, я жду!
– В районе Тобольска.
– Как должна сработать система?
Майкл нервно сглотнул.
– ЦРУ встроило секретный код в программное обеспечение, ответственное за управление турбинами и насосами. По команде извне этот код изменит настройки скорости их работы. Давление газа станет намного больше, чем могут выдержать швы и стыки газопровода.
– Почему будет отдана такая команда?
– Нам не удалось договориться о сотрудничестве с Шевцовым, поэтому было решено уничтожить всю систему.
– Сколько у нас времени на устранение неполадки?
– Его уже нет... Код заработал. Взрыв может произойти в любую минуту.
– А если поменять дефектное оборудование?
– Процесс уже запущен, взрыв произойдет даже в том случае, если поменять дефектные турбины.
– Взрыв можно отсрочить, если прекратить подачу газа?
– Прекратить подачу газа придется на очень значительное время и по всему отрезку «Западная Сибирь – Урал – Поволжье». Но в этом случае вы понесете значительные экономические потери.
– Ты кадровый разведчик?
Майкл молчал.
– Я слушаю! – громко произнес Петляков.
– Да.
– Кто твой начальник?
– Джон Бейкон.
Петляков усмехнулся.
– Глава восточного отдела, директор национальной охранной службы, не так ли?
– Откуда вам это известно? Так вы все-таки...
– Кому ты должен отдать распоряжение? Он работает в правительстве? Ну?! – рявкнул Петляков, удивив стоявших рядом охранников.
– Я и так вам многое сказал.
Вытащив фотографию, Петляков протянул её задержанному. Теперь важно не ошибиться в своих выводах. Судорожный глоток невольно выдал волнение Майкла. Вадим понимал, что находится на правильном пути, вот только ступать по нему было крайне опасно.
– Да, это он, – негромко произнес пленник.
– В машину его! – распорядился Петляков.
Когда пленника затолкали в машину, Петляков распорядился:
– Мне нужен Паушкин из отдела электронной разведки. Он в городе?
– Да, – кивнул Ковалев.
– Он сумеет перепрограммировать код автосигнализации?
– Для него это пустяки, – уверенно ответил Ковалев.
– Чтобы через час был у меня, я ему объясню, что нужно делать.
– Хорошо.
Отступив на несколько шагов в сторону, Петляков набрал номер и негромко произнес в трубку:
– Михаил Иннокентьевич, у меня есть серьезный разговор.
* * *
В «минивэне» было жарко, но Шелест и не думал открывать окно. Он вообще забывал обо всем, когда находился за аппаратурой. Его взгляд был устремлен на небольшую неоновую лампочку, вкрученную в панель.
– Как ты нашел нужную линию? Я бы просто запутался во всех этих проводах.
