Вильям Уайт поднялся на этаж, поздоровался с полицейским, стоящим у дверей, и прошел в квартиру.
Ричард Синклер в распахнутом коротком халате лежал на спине в просторной прихожей, широко распластав руки. Одна его нога была согнута, другая выпрямлена. Взгляд широко открытых глаз был устремлен в белый потолок, рот слегка приоткрыт, словно он увидел на гладкой поверхности нечто ужасное, от чего у него перехватило дыхание, на губах застыл немой испуг.
Но Вильям Уайт прекрасно понимал, что вряд ли Синклеру открылось какое-то откровение, – обыкновенный предсмертный болевой рефлекс, сжавший тисками его простреленное сердце.
В комнате аккуратно: ни разбросанных на полу вещей, ни пятен крови; собственно, ровным счетом ничего такого, что могло бы привлечь внимание. Выстрел был произведен с близкого расстояния, почти в упор. Ричард Синклер по своей природе был человеком очень осторожным и крайне недоверчивым, в квартиру он мог впустить только очень хорошо знакомого человека.
Вильям прошел в гостиную, подошел к окну и отдернул плотные темные занавески. Из окна открывался прекрасный вид на Темзу. В какой-то момент, глядя на проплывающий по реке белый корабль, директор позабыл о королевской службе и о трупе, лежавшем за спиной. Наверняка в минуты усталости Синклер любовался городом, лежавшим за спиной. Потрясающая панорама способна была снять любое напряжение.
Обернувшись, он увидел Фредерика Фарси, своего заместителя, крупного рыжеволосого мужчину лет пятидесяти. Тот стоял у порога и терпеливо дожидался, когда директор налюбуется видом из окна. Боссов столь значительного калибра, как Вильям Уайт, чаще можно было увидеть в кабинете, чем на оперативной работе. Было заметно, что Фарси испытывал некую неловкость, словно застал шефа за чем-то непристойным.
– Я распорядился пока не впускать никого, – будто бы оправдываясь, произнес Фредерик Фарси. – Решил, что вы должны взглянуть на него раньше Скотленд-Ярда. Все-таки этот человек из нашего директората.
– Очень разумно, – сдержанно согласился директор. – А что вы скажете по этому поводу?
– Немного… Застрелили его почти в упор. Шансов, чтобы выжить, у него не было никаких. Стрелял кто-то из его знакомых, – коротко ответил Фарси. – Пока это все.
Вильям Уайт слегка кивнул; оценка Фарси всецело совпадала с его личным мнением. Он подошел к убитому и присел на карточки, заглядывая в его лицо, будто хотел прочитать в его глазах имя убийцы.
Ричард Синклер был сравнительно молодым человеком, в прошлом месяце ему исполнилось тридцать семь. Самое время, чтобы заниматься серьезными делами: он как раз и стоял на пороге большой карьеры, и кто знает, возможно, что через три-четыре года сумел бы занять кабинет Уайта, не окажись в его груди случайной помехи в виде деформированного свинца. Обычно персонал разведки набирают из кадров Министерства иностранных дел, реже из вооруженных сил и полиции, но особенно ценились выпускники Кембриджского и Оксфордского университетов, где традиционно учились отпрыски самых аристократичных фамилий Британии. Из них как раз и получались лучшие сотрудники. Обеспеченные, с хорошей репутацией, они нуждались только в адреналине, и служба МИ-6 предоставляла им его в полном объеме.
Была еще одна причина, почему Вильям Уайт появился на месте преступления. Ведь именно он присмотрел Ричарда Синклера в стенах Кембриджа, когда тот учился на физическом факультете. В то время в университете Уайт исполнял роль преподавателя и очень умело и осмотрительно подбирал для МИ-6 подходящие кадры. А Ричарда Синклера он и вовсе считал редкой находкой и был уверен, что тот не затеряется даже среди мастодонтов разведки. Собственно, так оно и получилось: Синклер сразу привлек к себе внимание своим мощным аналитическим мышлением. Значительное время он работал в директорате специальной разведки и разрабатывал для прочих подразделений МИ-6 современные оперативно-технические средства. Однако его деятельный характер требовал куда более серьезных впечатлений, чем усовершенствование «ручки-патрона» или еще чего-нибудь подобного, и он обратился с заявлением о переводе в директорат внешней контрразведки и безопасности. Просьба его была удовлетворена лишь через полтора года: директору специальной разведки очень не хотелось расставаться с толковым сотрудником.
Следующие шесть лет Ричард Синклер провел за границей: два года в Лагосе, где у Британии были серьезные интересы в области нефтяной индустрии, затем год работал в Гонконге, в одной из шпионских столиц мира, а еще три года прослужил в Вене. Надо признать, что у Англии не было интересов в Австрии, но в этой стране существовали многочисленные диаспоры русских и турок, за которыми требовался присмотр. И надо отдать должное Ричарду Синклеру, что с этой задачей он справлялся блестяще. Он сумел стать своим в русской общине и систематически получал там нужную информацию. Тогда Вильям даже представить себе не мог, насколько изобретательна разведка русских, и с помощью хитроумного Синклера ему удалось не только выявить засекреченных агентов, но и раскрыть их некоторые многоходовые операции.
И вот сейчас Ричард лежал неподвижным на паркетном полу, унеся с собой многие личные и служебные тайны.
– Чем он занимался? – спросил Вильям Уайт у Фредерика Фарси, успевшего закурить. – Ведь вы его курировали последние полтора года?
Вильяму было известно о том, что Фредерик бросил курить три месяца назад – и вот теперь, не удержавшись, он вновь попыхивал дымком.
Вне зависимости от должности сотрудники уходили на пенсию в пятьдесят пять лет. Надо признать, не самый пожилой возраст, а если говорить откровенно, то для мужчины это и вовсе расцвет его аналитических способностей. Да и силенок при этом еще немало. А Фредерику Фарси, разведчику в четвертом поколении, очень не хотелось уходить на покой, и он с содроганием думал о том, чем же займется после службы. Разве что будет сидеть на лужайке перед своим большим домом и пролистывать свежий номер «Таймс».
Лицо у него было скорбным. Наверняка в это время все его мысли были заняты близкой отставкой.
– Точно так… В основном он занимался террористами. Последние полтора года работал советником в Афганистане, потом изучал обстановку в Восточной Африке. Подготовил серьезную аналитическую записку, в которой изложил свои наблюдения о том, что центр мирового терроризма понемногу смещается в Африку.
– Куда именно?
– В частности в Сомали.
– Ему приходилось бывать в Сомали?
– Два раза. У него в Сомали осталась очень серьезная агентура. Насколько мне известно, он был тесно связан даже с лидерами кланов.
– Можете назвать какое-либо имя?
– Юсуф Ахмед.
– Это действительно серьезно. Чего же они от него хотели?
– Финансовой помощи. Хотели получать современное оружие.
– Хм… Думаю, что такая информация многим бы не понравилась.
– Что поделаешь, у Британии тоже имеются собственные интересы.
– Разумеется, – невесело буркнул Вильям. – Он ни о чем таком не говорил? Может, за ним кто-то следил?
