– Нет, он женится сейчас! – грозно объявил бородатый мужчина и для пущей верности помахал перед носом священника дулом автомата.
Йоланда в страхе отпрянула в тень.
После таких угроз священника не пришлось долго упрашивать. Он быстро облачился в церковные ризы и приступил к совершению обряда. Их повенчали за считаные минуты. Выслушав венчальные клятвы, священник объявил молодых мужем и женой, добавив при этом:
– Вот теперь вы женаты. Глаза бы мои вас больше не видели!
Йоланда совершенно не прочувствовала важности момента, а Андреас степенно перекрестился и сказал:
– А теперь поспешим к деревенскому голове. Он должен узаконить наш брак. Пусть сделает запись в своей книге.
В доме головы все повторилось. И снова самым весомым аргументом стало дуло автомата, после чего свидетельство о браке было выписано без излишних пререканий. Свои подписи под документом они поставили уже с первыми лучами восходящего солнца. Бородатые мужчины хором прокричали здравицу Chronia Polla, многие лета. И даже деревенский голова растрогался и в порыве чувств выставил кувшин вина, чтобы поздравить новобрачных.
– Добро пожаловать на мою родину, кирия Андронаки! – Андреас крепко расцеловал молодую жену и надел ей на палец серебряное кольцо в виде двух переплетенных обручей. После чего они пригубили вина. – Будем считать это нашим свадебным завтраком! – улыбнулся он и добавил: – Впрочем, все основные торжества еще впереди.
Было уже совсем светло, когда они снова тронулись в путь. Их эскорт ушел далеко вперед, оставив новобрачных наедине. В узкой лощине, там, где дорога делала крутой поворот и снова устремлялась в горы, Андреас сделал привал. Он выпряг из повозки мула и оставил его пастись на привязи. Потом достал алое шерстяное одеяло и бросил на траву под ближайшей оливой. Они легли и стали целоваться. Какая необычная брачная ночь, подумала Йоланда, заметив первые солнечные лучи, пробежавшие по траве. Необычная, но от этого не менее волнующая. Она откинулась навзничь в ожидании того, что должно произойти.
Сколько долгих месяцев каждый из них сдерживал в себе свою страсть, сколько бессонных ночей провела она в ожидании именно этой, самой главной ночи в ее жизни. И вот она утопает в объятиях своего возлюбленного и желает лишь одного – чтобы это мгновение продлилось вечность. Андреас был терпелив и нежен. Как истинно любящий муж, он сделал все, чтобы она не почувствовала стыда или неловкости при первых взрывах страсти. Но что стыдного может быть в этом нетерпении тел слиться друг с другом, в этих ненасытных поцелуях, которыми он снова и снова осыпал ее? Она лежала в его объятиях, поражаясь тому, как много событий вместил в себя всего лишь один день ее жизни. День, который навсегда изменил ее судьбу. Йоланда Андронаки, звучит красиво. Вот она и стала наконец настоящей замужней женщиной.
Весь день они шли горными тропами, поднимаясь все выше и выше, туда, где расположилось родовое гнездо Андреаса. Вокруг расстилались горные склоны, усыпанные расцветшими маками, маргаритками, тюльпанами и нарциссами. И чем круче была тропа, тем более захватывающий вид открывался с нее на морское побережье внизу. Надо сказать, Йоланда стала заметно нервничать, почувствовав, что конечная цель близка. Как родители Андреаса встретят его молодую жену? Ведь он тоже нарушил все семейные традиции: женился на иноверке, привел в дом городскую девчонку, даже не поставив родителей в известность о своем намерении. Он не получил ни их благословения, ни их одобрения. А она? Кто она такая? Сейчас заявится к незнакомым людям в чем стоит: бесприданница, у которой за душой ничего нет. Ни денег, ни оливковых деревьев, ни домашнего скарба. Всем известно, критяне относятся к браку очень серьезно и совсем не так представляют себе это событие. А что, если родители Андреаса в ужасе отшатнутся от нее или встретят холодным презрением?
Но страхи Йоланды оказались напрасными. Ее встретили доброжелательно. А если удивление и присутствовало, то только самую малость и в самом начале. А потом сразу же начались хлопоты, связанные с подготовкой свадебного торжества. Размах подготовки предполагал, что на свадебное застолье в обязательном порядке будут приглашены все жители деревни. Это впечатляло. И одновременно пугало. Йоланда представила себе, в каком глубоком трауре сейчас находятся ее родители. Позволительно ли ей в такую минуту предаваться танцам и песням? Но ради мужа она готова на все. Отныне христианские традиции – это ее традиции. Что сделано, то сделано, и жалеть об этом поздно.
Итак, теперь все разговоры в доме с утра и до самого позднего вечера крутились вокруг одной темы: сколько нужно заколоть ягнят, где достать хорошую муку для свадебных пирогов, где раздобыть масло и яйца. Все знали, что в Ханье продуктов нет и люди там голодают. Оставалась лишь одна надежда, последняя, на те запасы, которые рачительные крестьяне сделали по осени. Правда, на местные свадебные застолья не принято ходить с пустыми руками. Каждый приглашенный что-то да несет с собой, а потому никто из гостей, сколько бы их ни было, не уйдет из дома голодным.
– Это как в известной притче, – смеялась кирия Димитра, мать Андреаса, – когда Иисус накормил пятью буханками хлеба и пятью рыбинами целую толпу людей. Это, конечно, чудо, но жизнь постоянно подтверждает: многое всегда получается из малого.
Йоланде предложить было нечего, разве что свою золотую цепочку, но родители мужа даже отказались взглянуть на нее. Велели спрятать свою реликвию подальше, так сказать, на черный день.
Вечером накануне свадьбы мать Андреаса извлекла из шкафа скромное белое платье с тонкой полоской кружева по вороту и рукавам. От платья шел слабый запах камфары.
– Вот тебе мое свадебное платье, – сказала она, протягивая наряд Йоланде. – Как раз по твоей фигурке. Вы, городские девушки, все такие худенькие, словно воробышки.
В этом наряде Йоланда и предстала перед сгорающими от любопытства гостями. И что за жену привез себе из города Андреас? Чужачка, городская девушка… Правда, сейчас на дворе война, а потому трудно требовать соблюдения устоявшихся обычаев.
А потом начались танцы. По существующей традиции невеста должна перетанцевать на свадьбе со всеми красивыми мужчинами, присутствующими на торжествах, и каждый партнер по окончании танца кладет ей в специальный кошелек немного денег. Порхая в танце, Йоланда чувствовала себя самой настоящей феей. И боялась только одного: вот сейчас она проснется, и этот волшебный сон закончится, а вместо музыки она услышит голоса мамы и тети Мириам, громко спорящих о чем-то своем.
Все быстрее и быстрее кружится она в танце, и вот уже лица гостей сливаются перед глазами, но тут взгляд выхватывает из толпы молодую женщину, и Йоланда останавливается. Не может быть! Неужели? Но эти огненно-рыжие волосы? Какой неожиданный, какой замечательный сюрприз! Но может ли она радоваться открыто, не боясь привлечь внимания к своей подруге? Ведь их тут никто не знает. Да никто и не должен знать о том, какое прошлое их связывает. И все же, почему нет?
– Пенни! – не выдерживает она напора собственных эмоций. – Ах, моя дорогая Пенни, и ты здесь!
