Райнер отыскал небольшую таверну неподалеку от главной автострады и с удовольствием ощутил руками приятную прохладу кружки, до краев наполненной холодным пивом. Где-то здесь, совсем неподалеку, находится вилла Ариадна. В свое время на вилле размещался главный штаб немецкого командования на острове. Конечно, самая известная фигура – это генерал Генрих Крейпе, командующий немецкими войсками на Крите, которого похитили уже перед самым концом войны. Кажется, из этой истории американцы даже состряпали весьма прибыльный художественный кинофильм. Какой позор! Ну а уж о последствиях сего события вообще отдельный разговор. Впрочем, он к этой истории не имел никакого касательства.
Если он помнит все правильно, то стоит обойти виллу со стороны боковой лужайки, как обнаружишь вход, ведущий прямо в подземелье. Сегодня вилла находится в распоряжении греческого правительства, а когда-то она принадлежала Британской школе археологии, которая квартировала в Афинах. Интересно было бы взглянуть на виллу снова.
Все оказалось точно таким, как он помнил по тем давним годам. Дом в окружении пальм, щедро залитый лучами утреннего солнца, античные колонны и постаменты, разбросанные в живописном беспорядке на лужайке вокруг виллы. Статуя безголового Адриана стоит на своем прежнем месте, у подножия лестницы. Сохранилась и широкая терраса с той стороны, где много лет назад для немецкого генералитета был устроен парадный обед на свежем воздухе. Да, здание перевидало на своем веку много хозяев: немецкий штаб, госпиталь, убежище, учебный центр. Собственно, именно на этой вилле в 1945 году они подписали акт о капитуляции. Что ж, сегодня это почти памятник истории. Война не задела и Кносский дворец. Ну или почти не задела, были же, в конце концов, бомбежки, артобстрелы. Но все равно землетрясения нанесли ему куда больший урон. Да и последующие баталии времен гражданской войны тоже. Обидно будет, если в один прекрасный день человечество лишится этого выдающегося памятника мировой культуры. Но пока он стоит, и наряду с несметным количеством туристов ведутся раскопки, а значит, совершаются археологические открытия и ученые по-прежнему пытаются докопаться до истины, воплощая свои мечты и надежды в жизнь.
Почему его так тянуло в эти места, размышлял Райнер, разглядывая виллу. Почему ему так страстно хотелось снова побывать на раскопках в Кносском дворце? На вилле в годы войны он никогда не квартировал. Здесь размещалось высшее командование. Что же до дворца… Да, в юности у него было много планов, связанных с археологией. Но война спутала все эти планы, и ничего из того, о чем мечталось, не сбылось. Сегодня Кносский дворец – это царство теней, и только. Пожалуй, он осилит еще одну кружку пива, а потом – прочь из этих мест. Они больше ничего не значат для него.
Июль 1943 года
Первая вылазка в Ираклион не обошлась без происшествий. Где-то недалеко от Ретимно они попали в засаду. Целая банда диких бородатых горцев открыла стрельбу по конвою – правда, бандиты тут же получили достойный отпор. Все чаще партизаны возникали ниоткуда, демонстрируя точное знание всех перемещений немцев. Они всегда появлялись там, где нужно, и тогда, когда нужно, что косвенно свидетельствовало о том, что они внедрили своих людей в структуры, близкие к штабу. К тому же кто-то очень умело координировал их работу, руководя операциями из ставки в Белых горах. С воздуха англичане все время подбрасывали партизанам продовольствие и боеприпасы, а на земле британские агенты умудрились сколотить из разрозненных групп членов Сопротивления вполне дееспособные отряды, доставлявшие немцам много хлопот и прежде всего требовавшие самых жестких карательных мер в отношении тех деревень, которые поддерживали бандитов.
Все чаще на стенах домов появлялись пропагандистские надписи мелом на немецком языке. Сообщалось, например, о капитуляции Италии. Гестаповцы почти не сомневались в том, что к безобразиям причастны уже и свои. Общие настроения в гарнизоне были далеко не радостными: участились случаи дезертирства, потом прокатилась волна самоубийств. Словом, все говорило о деморализации войск. Нужно было решительно и быстро переломить общую ситуацию, для чего был разработан план поимки вражеских агентов, из которых потом намеревались силой выбить все нужные имена и явки. В разработке операции был задействован и Райнер. Для решения некоторых локальных задач, связанных с операцией, срочно требовалось найти надежного молодого человека. Собственно, такой у Райнера в запасе имелся, но нужно было придумать ему правдоподобную легенду, а заодно и еще раз проверить, не является ли он двойным агентом.
Райнер назначил агенту встречу в Кносском дворце. Со стороны – два археолога, блуждающих по руинам и увлеченно обсуждающих какие-то свои профессиональные проблемы. Но это только со стороны, ибо повестка встречи была совершенно иной.
Сказать честно, поначалу Райнер вообще плохо представлял себе, где и в каком качестве он может задействовать агента Ставроса. Довольно необычная смесь английской благопристойности и бешеного греческого темперамента. Светловолосый, голубоглазый, пылкий поклонник идей фюрера и обожатель его самого, ревностный член партии национал-социалистов, приятель Освальда Мосли, ярый антикоммунист и при этом, что немаловажно, отличный теннисист, с которым можно неплохо провести время на корте. Однажды он выиграл у Райнера шесть геймов подряд, а поскольку нога у последнего была уже в полном порядке, то и никаких оправданий такому сокрушительному поражению быть не могло. Просто мальчишка играл лучше, носился по корту как угорелый, давал такие подачи, взять которые было практически невозможно, и все это проделывал с таким решительным выражением лица, которое не оставляло сомнений в его конечной победе. Райнер был вынужден сдаться, и тогда его партнер на безукоризненном английском языке сказал ему:
– Своей победой я всецело обязан школе. Знаете, в английских привилегированных школах любого заставят поползать на собственном брюхе, и все для того, чтобы добиться совершенства.
Ставрос учился в Афинах и увлекался археологией. После прихода немцев охотно пошел на сотрудничество с новыми властями, ни разу не дав повода усомниться в его преданности делу наци. Впрочем, так было во все времена. Самые ревностные проповедники, как известно, получаются из неофитов. Агента проверили в деле: отправили в Италию, где он с легкостью сдал немцам нескольких беглых британских солдат и постарался довести дела до их казни раньше, чем немцы успели проверить, не является ли он сам банальным английским шпионом.
Да, это был редкий экземпляр. Всякие примитивные штучки с ним не прошли бы! Английский джентльмен до самых кончиков ногтей, и при этом все повадки кадрового офицера. Первая попытка внедрить Ставроса в ряды критских партизан окончилась тем не менее полным провалом. Его забросили в горы, где он попытался разыграть беглого военнопленного. В одной из деревень попросился на ночлег, но хозяева не стали играть в благородство. Парня жестоко избили, а утром привезли в полицейский участок и сдали с рук на руки. Сам по себе случай был нетипичным и весьма запутанным. Либо эта семейка являла собой редкий пример лояльности критян к немецкому режиму, либо немцев попросту обвели вокруг пальца, сыграв на их же поле. В любом случае игру пришлось начинать заново и срочно лепить новую легенду для агента. Ведь на третий год оккупации уже трудно дать вразумительные объяснения по поводу того, что он до сих делает на острове в качестве уклониста от военной службы или в качестве дезертира. И те и другие уже давно разбежались кто куда.
