— Его никто не держит, — мягко заметил Михаил.
На лице женщины, заметно возбужденном, отобразилось сомнение:
— Так почему же он не идет?
— А это вы у него спросите! — кивнул Чертанов в сторону Василия, который уже пришел в себя после знакомства с группой захвата и теперь выглядел соколом, только что разодравшим голубку.
— Ну сказано же, — несколько раздраженно протянул Василий, — о пустяках говорим.
— Пока вы его не отпустите, я не уйду! — твердо заявила женщина.
Задушевный разговор следовало перенести на более благоприятное время. Женщина не отстанет. Это точно! Впрочем, есть один подходящий способ: связать бабоньку по рукам и ногам и смирнехонькую, с кляпом во рту, уложить на лавочку. Жаль, что так поступать никак нельзя. Такие женщины отважны и безрассудны, когда дело касается домочадцев. В минуту опасности в них пробуждается могучий материнский инстинкт, и даже сынок-дебошир или пьяница-муж видятся им в подобных ситуациях милейшими созданиями. Костьми лягут, но в обиду их не дадут.
— Иди, — сказал Чертанов, обращаясь к Василию, — и постарайся не особенно засиживаться в темных дворах.
Парень, понимающе кивнув, поднялся. Причем не спеша, с показной ленцой. Дескать, хотя вы ребята и приятные во всех отношениях, и тем для разговоров нашлось немало, но не обессудьте, надо идти. Жена пришла. Тревожится, знаете ли. Он швырнул недокуренную сигарету под куст сирени. Красный огонек брызнул сорвавшейся звездой и погас в ночи. По-хозяйски обхватив супругу за плечи, он направился в сторону дома.
Вот и еще одна ниточка оборвалась. Скоренько, однако.
* * *
Полковник Крылов явно был недоволен своим подчиненным.
— Сколько дней телефон Ростовского стоит на прослушке? — спросил он, грозно нахмурив брови.
— Дней десять, — со вздохом ответил Чертанов.
— И что, за это время ничего не нарыли? — удивленно спросил Геннадий Васильевич.
Чертанов отрицательно покачал головой:
— Ничего! Ровным счетом. Хотя на прослушивание поставили его и служебный телефон, и домашний. Сейчас Ростовский живет отдельно от своей подруги на Кутузовском проспекте.
— Может быть, не там ищем? — насупился Крылов.
— Искали хорошо, Геннадий Васильевич. Мне кажется, что он здесь совсем ни при чем. У меня сложилось о нем самое благоприятное впечатление. Да он и внешне подкупающе выглядит, очень открытое лицо, спокойный…
— Ладно, давай без лирики.
— Я тут о нем кое-что насобирал…
— Источники серьезные?
— Да. Внушают доверие. Как мне сказали, Ростовский человек очень волевой, решительный. Если так можно выразиться, очень рисковый бизнесмен, но ни разу не проигрывал. Очевидно, у него потрясающее деловое чутье. Свой бизнес ведет честно, и у людей, которые его знают, имеет высокий кредит доверия.
— С криминалом связан?
Чертанов вспомнил свою последнюю встречу с Кузей. Так уж повелось, что у них сложились доверительные отношения, и твердо ответил:
— У меня таких данных нет. Правда, года два назад, когда он работал в Магадане, на него был совершен серьезный наезд. Кажется, в этом деле были замешаны дагестанцы, но он сумел разобраться с ними собственными силами. Больше к нему никто не совался.
— Золото очень серьезный бизнес: многие бы хотели дать ему «крышу»…
— Мне ничего такого не известно. Так что если у него «крыша» и есть, то в самых верхах, куда такой мелкой сошке, как я, хода нет.
— Понятно. А с кем-нибудь из мэрии он связан? Надо бы это проверить!
— Уже проверил, Геннадий Васильевич, — отозвался Чертанов. — В мэрии он никому постоянно не платит. Наоборот, там в нем заинтересованы. У этого парня очень серьезные позиции в Магаданской области. Там его ценят, отсюда у него и уверенность.
— Значит, ведет свой бизнес самостоятельно, — задумчиво протянул Крылов.
— Похоже, что так.
— Может быть, прослушивание снять? По этому поводу меня уже теребил прокурор. Это не может продолжаться бесконечно долго.
Чертанов вздохнул и твердо заявил:
— Геннадий Васильевич, я бы попросил оставить прослушивание еще хотя бы на неделю. Поговорите, пожалуйста, с прокурором.
Крылов задумался. Сейчас он напоминал мужичка, впервые выбравшегося откуда-нибудь из владимирской глубинки в столицу.
— Ну, предположим, с прокурором я поговорю, — сказал Геннадий Васильевич, — думаю, что он мне не откажет. Не далее как вчера вместе водку пили на одном дне рождения. Ну а дальше-то что? Чего ты ждешь? Я же должен ему как-то объяснить свою просьбу. Мужик-то он тертый. А потом, насколько я понял из твоих рассуждений, Ростовский ведь не охотник, а жертва, так ведь?
— В общем-то, да, — уклончиво отвечал Чертанов.
— Тогда чего же ты ждешь?
— Вам отвечать начистоту?
— Разумеется, майор.
— Если бы я сам знал! — выдохнул Михаил.
Полковник широко улыбнулся:
— Я тебя понимаю. Что-то чувствуешь, но до конца еще не осознал. Это и есть интуиция, а она одна из составляющих профессионализма. Хотя что-то она тебя подводит последнее время. Я слышал, ты ребят Половцева по тревоге поднял, но промашка вышла?
— Вышла, — кивнул Чертанов. — Товарищ полковник, ну вы же сами знаете, как это бывает… Обознались.
— Ладно, не ошибается только то, кто ничего не делает, — махнул рукой полковник. — В общем, так, еще неделю, майор, я тебе обещаю, но больше не проси.
— А мне больше и не требуется, товарищ полковник, — облегченно поднялся Чертанов.
— Да, и насчет маньяка, что девушек режет, не забывай! — крикнул ему вслед Крылов.
Глава 22 ПРИКАЗ НА ЗАДЕРЖАНИЕ
— Это Ростовский, — Тарантул говорил спокойно и совершенно уверенно. — Резвана Мугаметова, Шуркова и Сафронова замочил он.
В голосе Тарантула слышалось удовлетворение от хорошо выполненной работы. Шеф приказал разобраться, и он разобрался — причем куда быстрее, чем милиция или кто-то еще.
— С чего ты взял? — спросил Варяг. — До сих пор, если у него возникали проблемы, он всегда обращался к нам.
— Здесь не тот случай. Он их убивал не из-за бизнеса.
— А из-за чего?
— Из-за Лады, — решительно заявил Тарантул. Он не знал, как Варяг среагирует на такое известие, но сказать ему об этом он был обязан.
— При чем тут она? — напряженным голосом спросил Варяг.
— Она вышла за Ростовского замуж. Уже довольно давно, больше года назад. У них за это время успел родиться сын. И знаешь, Варяг, наверное, тебе будет неприятно это слышать, но, по-моему, они любят друг друга.
