Ростовский, словно загипнотизированный, следил за зажженной сигаретой. Тлеющий огонек миллиметр за миллиметром уничтожал темно-желтый табак, оставляя после себя лишь серый пепел. Рука Ильи слегка дернулась, и длинный, чуть скрюченный пепел, кувыркаясь, полетел вниз.
Стукнувшись об острый носок ботинка, он рассыпался, окончательно превратившись в прах. А огонек, не заметив потери, побежал дальше, к основаниям пальцев. Илья наблюдал за его передвижением с философским спокойствием, словно ему хотелось знать: ужалит его огненный кружок или все-таки погаснет где-нибудь на середине пути.
Огонь, остановившись у самых пальцев, пребольно куснул. Ростовский выпустил сигарету.
Добрался-таки! Громко скрипнул табурет, поднявшись, Илья заторопился к двери.
— Ты куда? — в ужасе спросила Лада.
— Я убью его! Сейчас же! Я знаю, где его надо искать, — глухо проговорил сквозь зубы Ростовский, не оборачиваясь.
Сказано это было с тем же холодным спокойствием, с каким он наблюдал за огоньком, подбирающимся к пальцам. И поэтому звучало особенно страшно. Было бы легче и понятнее, если бы он закричал или бегом направился к двери с проклятиями. Но Илья говорил очень спокойно, взвешенно, как о давно принятом решении.
Несколько секунд Лада молча смотрела на Ростовского. До нее как будто бы не доходил смысл сказанного, и, только когда Илья уверенно шагнул в коридор, скрипнув половицами, девушка с отчаянным криком бросилась следом:
— Не уходи!!
Табурет, сбитый по пути, отлетел в сторону и, стукнувшись о край дивана, застыл.
— Я принял решение.
— Илья, прошу тебя! Не ходи!! — повисла Лада на ногах Ростовского. — Они тебя убьют!
Ростовский пытался освободиться от крепких девичьих объятий. Пытался приподнять Ладу, но она крепкими путами оплела его ноги и не желала отпускать.
— Что же ты со мной делаешь, Лада? Отпусти! — обессиленно взмолился Илья. — Я не могу простить. Я должен отомстить! Я должен убить его! Иначе как мне после этого жить?!
Мольба Ростовского до нее не доходила. Скорее всего она его просто не слышала.
— Я их знаю, они настоящие звери, они убьют тебя! — кричала девушка. — Не ходи, у меня, кроме тебя, больше никого нет!
Сдавшись, Илья опустился рядом, обхватив Ладу за плечи. Он уткнулся лицом в ее волосы и заговорил:
— Прости меня, пожалуйста! Прости меня, ради бога! Это я во всем виноват, я не должен был отпускать тебя, я обязан был находиться рядом. Я уехал, поэтому все так случилось.
— Не надо себя винить, ты ни в чем не виноват, — горько рыдала Лада, вытирая мокрые щеки обеими руками. Короткий халат на ней задрался, обнажив бедро. Да и сама она в эту минуту выглядела как-то нелепо, будто поломанная кукла. — Это я такая невезучая. Дай мне слово, что не пойдешь к ним!
Из своей комнаты выглянула тетя Тося.
— Ну, чего ты смотришь! — прикрикнул Ростовский. — Не видела, что ли, как люди плачут?
— А я ничего, — смущенно проговорила женщина и громко захлопнула за собой дверь.
— Ну, пойдем, — бережно приподнял Ростовский Ладу.
Девушка с трудом встала на ноги, одернула задравшийся халатик.
— Если с тобой что-нибудь случится, то я просто этого не переживу, — сказала Лада. — Я не знала, что ты мне так дорог.
— Успокойся, девочка моя, успокойся, — гладил Ростовский ее по волосам. — Я что-нибудь обязательно придумаю.
— Только дай мне слово, что не будешь с ними связываться! — настаивала Лада.
— Хорошо. Обещаю.
Они прошли в комнату, заперли дверь на ключ.
— Я тебя никуда сегодня не отпущу, — заверила его Лада.
Илья постарался улыбнуться:
— А я никуда и не собираюсь уходить. Ты от меня еще и не избавишься. Ты сегодня ждешь кого-нибудь? — смущенно спросил Ростовский.
Лада положила голову на колени Илье, будто бы собиралась уснуть. Его широкая ладонь бережно поглаживала ее волосы.
— Нет, — всхлипнув, произнесла Лада.
— А завтра? — натянутым голосом спросил Ростовский. Ладонь его застыла.
— Завтра… — Лада всхлипнула и приподняла голову. В глазах ее была невыносимая тоска.
Ладонь ожила и продолжила свой неторопливый путь.
— Не надо, ничего не говори, — попросил Ростовский. — Я все понял.
— Нет, Илья, я хочу, чтобы ты все знал, у меня не должно быть от тебя тайн. Выслушай меня, пожалуйста, пусть я тебе сделаю больно, но я не могу обмануть тебя.
Ростовский попытался подбодрить Ладу улыбкой.
— Я слушаю тебя, девочка.
— Завтра субботник. Это когда девочки бесплатно обслуживают братву. Обычно Резван никогда не брал меня на такие мероприятия. Берег, что ли, не знаю. Но сейчас сказал — быть непременно! Все равно, говорит, с разбитой рожей пока никому не нужна, а тут хоть польза от меня какая-то будет, — ее губы дрогнули, получилось нечто похожее на улыбку.
В данный момент улыбка выглядела нелепой. Ростовский тяжело помолчал, затем вздохнул:
— Ты молодец, что сказала. Верно ты говоришь, между нами не должно быть тайн. — Ладонь Ростовского приподнялась, но лишь для того, чтобы мягко опуститься на завитки волос. Пальцы нырнули в шелковистые пряди и легко затерялись в них. — Не бойся, все будет хорошо. Я тебя не брошу, — пообещал Ростовский.
Глава 8 ЖЕНЩИНУ? СТО ДОЛЛАРОВ В ЧАС!
— У меня с ней ничего не получается! — в отчаянии воскликнул Герасим. — Я просто не знаю, что это за женщина! Она все время спрашивает про тебя! Ведь ты же расстался с Анной, правда? — с надеждой спросил он, крепко ухватив Ростовского за рукав.
Илья аккуратно освободился от его крепкой хватки и как можно более убедительно произнес:
— Правда.
Герасим Полозов прилетел в Москву два дня назад и все эти сорок восемь часов пребывал в расстроенных чувствах. Анна не пожелала перебираться в столицу, сославшись на то, что они не подходят друг другу, потому что совершенно разные люди. Самый лучший вариант для обоих — это расстаться!
Илья Ростовский впервые видел Герасима в таком подавленном состоянии. Такой он уже не работник! Следовало срочно приводить его чувства в норму, но вот каким рецептом воспользоваться? Илья пока не знал.
— Тогда почему она все время только о тебе и говорит? — сетовал Полозов. — Ну вот скажи мне, Илья, по-дружески. Что у тебя есть такого, чего нет у меня?
Ростовский невольно улыбнулся. Как говорится, вопрос был по существу.
— А черт его знает! — в сердцах воскликнул Ростовский. — На этих баб ведь не угодишь! Сегодня им одно надо, завтра потребуют совершенно другое. Сейчас она соседу глазки строит, а завтра на шею к прохожему бросится.
