— Как ты? — спросил Ростовский, натянуто улыбнувшись.
— Ничего, все хорошо. Только голова немного кружится. Но это пройдет, — пообещала Лада. — Просто я потеряла много крови. — Неожиданно ее губы дрогнули: — Если бы ты не пришел, то меня бы уже не было.
Соседки по палате, старательно пряча интерес, исподтишка рассматривали Ростовского. Он ощущал себя блохой под внимательным и пытливым взглядом Левши.
— Очень хорошо, что я успел. Наверное, просто почувствовал неладное. Ничего, все будет хорошо. — Он понимал, что сейчас главное подбодрить ее, пусть Лада знает, что она нужна ему.
— Просто я боялась, что ты ушел навсегда, — прошептала Лада.
— Ну что ты, о чем ты говоришь, — с негодованием произнес Ростовский, слегка откинувшись назад.
Спинка стула протестующе заскрипела.
— Мы с тобой как в песне, «два берега у одной реки». Куда же я без тебя?
Лицо Лады просветлело:
— Ты говоришь правду?
Ростовский поднял правую руку вверх и торжественно, полушутливым тоном произнес:
— Клянусь, что говорю правду и ничего, кроме правды!
— Не надо клясться, — неожиданно заволновалась Лада. — Я столько слышала самых разных клятв… Я тебе и так верю. Как же ты без меня? Ты завтракал?
Горький комок перехватил горло.
— Конечно, — отозвался Ростовский как можно более безмятежно. Пусть знает, что у него все в порядке. — Сегодняшнее утро я начал с чашки кофе. Еще бутерброд с сыром. Вкусно!
Соседки по палате потеряли интерес к посетителю. Ситуация прояснилась. Душераздирающей сценой здесь и не пахло, разговор понемногу перетекал в житейское русло. Хоть какое бы представление, а тут ни разбирательств тебе, ни скандалов. Маета одна!
Ближайшая соседка демонстративно и разочарованно отвернулась к стенке. А две других о чем-то вполголоса заговорили. Наверное, вернулись к прерванному его появлением разговору.
— Знаешь, вчера приходила милиция, — тихо сказала Лада. — Расспрашивали о тебе.
— Чего они хотели?
— Спрашивали, где ты можешь быть. Говорили, что заходили к тебе, но не застали дома.
— И что ты им ответила?
— Я сказала, что ты на работе, что претензий к тебе я никаких не имею. А они заявили, что спрашивают тебя совершенно по другому делу. Сказали, что на работе тебя тоже нет. Ты чего-нибудь натворил?
— Лада, ты же меня знаешь, разве я могу совершить что-нибудь дурное? — удивленно спросил Ростовский.
Девушка слабо кивнула:
— Вот и я им сказала то же самое.
На душе у Ильи сделалось тревожно.
— Мне надо идти, — сказал он, вспомнив предупреждение врача.
— Когда ты придешь?
— Я буду заглядывать к тебе каждый день, — пообещал Ростовский и сам поверил в сказанное.
* * *
— Зачем вы его уделали? Сказано же было, обойтись без мокрого дела, — недовольно выговорил Тарантул и перевел взгляд с девицы на парня. — Нужно было только забрать у Сафронова портфель! И все! А теперь вся уголовка на ушах стоит! Сейчас нам только таких проблем не хватало. Ты что, Серый, оборзел…
— Побойся бога, Константин! — завозмущался Серый. — Это не мы. Неужели ты думаешь, что я мокрушник? Чего грех-то понапрасну на душу брать!
Тарантул внимательно посмотрел на парня. Не похоже, что тот лжет, уж слишком искренним выглядит его возмущение. Чтобы сыграть такую сцену, нужно посещать занятия у опытного театрального педагога.
— Тогда кто же это его? — недоверчиво спросил Тарантул.
— Мы сами не знаем, кто это, — взяла на себя инициативу Инна. — Мы сидели в глубине двора, чтобы нас не было видно, влюбленной парой прикидывались. Увидели его, уже хотели подняться, как к нему навстречу вышел какой-то мужчина. Что-то сказал ему, и он остановился. Разговаривали они недолго. Мы все ждали, когда он отойдет, но вдруг Сафронов согнулся и упал. А тот, второй, вытащил из-за пояса «ствол» и выстрелил ему в голову. Я чуть не закричала от страха, — сдержанно призналась девица. — А тот мужик спокойненько так посмотрел, как Сафронов корчится на земле, и пошел со двора, даже не обернулся. А потом сел в машину и уехал.
— Вы об этом милиции тоже сказали? — спросил Тарантул.
Девушка отрицательно покачала головой:
— Нет.
Несмотря на молодость, Инна была типичная маруха, и в ее биографии было немало дерзких ограблений. Повода, чтобы не доверять ей, у Друщица не было.
— Выстрел был слышен? — спросил Тарантул.
— Нет, «ствол» с глушаком был, — угрюмо отвечал Серый.
— Что дальше-то было?
— Мы встали и подошли к нему. Портфель в сторонке лежал. Подняли его и пошли своей дорогой.
— Почему же вас выловили?
Серый поморщился, вопрос был ему неприятен, но отвечать на него все равно было нужно.
— Видно, кто-то из жильцов дома в ментовку позвонил, — буркнул он уныло, — когда мы шли через дворы, нас патруль задержал.
— Все так и было? — Тарантул посмотрел на маруху.
Она в этой паре главная, а следовательно, с нее и спрос.
— Да, так и было, — отвечала Инна. — Убежать мы не сумели бы. С ними была собака. А потом, когда подъехала оперативная группа и нас допросили, мы ушли.
— Ваши данные переписали? — как можно равнодушнее спросил Тарантул.
Девушка улыбнулась:
— Переписали. Так что фальшивые ксивы пригодились. Ну, еще кое-что от себя соврали, чтобы достовернее было. Кажется, они нам поверили.
Парень улыбнулся, видно, вспомнив детали разговора с ментами.
Тарантул хмыкнул:
— Да-а, поверили! Вас теперь всюду ищут, высунуться не дадут! Хотел я вам одно дельце поручить, да, видно, не суждено.
Разговор происходил в небольшом загородном домике, неподалеку от Кольцевой дороги. Место было пустынное, неуютное и неимоверно шумное — метрах в трехстах проходила железная дорога, и, когда мимо шел состав, Тарантулу казалось, что поезд переезжает прямо через него. Дом охранялся, и, чтобы выйти, следовало получить разрешение хозяина. Об этом знали и гости, но беспокойства не выражали, а это еще раз свидетельствовало о том, что они говорят правду. Они были абсолютно уверены, что покинут дом в целости. И напрасно! Точно этого не знал еще и сам Тарантул, который теперь старался решить трудную задачу — а стоит ли сохранять им жизнь? Кроме того, что они стали ненужными свидетелями, они еще и прикоснулись к тайне. Слишком высоки были ставки.
— Кстати, вы разглядели того человека, который застрелил Сафронова?
— Да, — кивнул Серый. — Высокий такой. Хотя была уже ночь, но, думаю, я бы его узнал.
