Мулла знал, что если Ольга уйдет, то воспоминания о ней не будут светлыми. Скорее всего они станут напоминать могилу, поросшую сорняками. А если он и будет возвращаться к месту захоронения своей памяти, то уж совсем не для того, чтобы возложить величественный венок.
Заки вдруг ясно увидел, что Ольга избалована, кичлива, что она требует к себе постоянного внимания и ведет себя так, будто весь мир должен вращаться вокруг ее персоны. Мулла понял, что ему нужна девушка попроще да посговорчивее, с которой можно не только откровенно поговорить, но и шутя шлепнуть пятерней по заднице.
Однако Ольга не ушла. Не говоря ни слова, она отыскала в кустах выброшенные часы и надела их на запястье.
— Если тебе это так нужно, то я могу не снимать их вообще!
Ольга сдержала слово. Даже в минуты их близости эти золотые часы оставались единственным предметом ее туалета. Однако после того случая на бульваре каждый из них вдруг осознал, что отношения между ними не так крепки, как им представлялось, и что они могут столь же стремительно расстаться, как некогда сошлись.
Мулла стал частым гостем в ее квартире. Всякий раз ему с трудом верилось, что всего лишь каких-то несколько месяцев назад он явился в этот дом, вооружившись «фомкой».
Однажды, не дождавшись Ольги около университета, Заки решил зайти к ней домой. На его робкий звонок дверь открыл ее отец — Аркадий Васильевич. Это был едва ли не первый случай, когда они столкнулись нос к носу. Несколько раз Заки видел его на улице, издалека: Аркадий Васильевич вылезал из черного «Форда» и быстрым шагом направлялся в подъезд, важно поглядывая поверх голов прохожих. Он всегда одевался в костюмы коричневого цвета и одинакового фасона — пиджак с широкими, подбитыми ватой плечами и идеально отглаженные брюки. Казалось, Аркадий Васильевич постоянно носит один и тот же костюм, хотя это, конечно же, было не так. Внешне он напоминал заведующего провинциальным клубом, который способен волочиться за хорошенькими хористками. На самом деле он занимал один из ключевых постов в Наркомате иностранных дел. Из многочисленных загранкомандировок он привозил массу безделушек, которые заполняли в его квартире серванты и этажерки. Заки подозревал, что Аркадий Васильевич даже и не заметил отсутствия большинства украденных вещей.
— Дочери нет дома, — строго заметил Ольгин отец. — А ты проходи, не стесняйся, Оля скоро должна подойти. — Мулла хотел было отказаться, сославшись на занятость, но Аркадий Васильевич, ухватив гостя за руку, втянул его в коридор. Заки невольно подумал, что, если бы он повстречался с хозяином во время той памятной квартирной кражи, ему вряд ли удалось бы вырваться из таких лап. — Я давно хотел с тобой поговорить… Мулла, — посмотрел он жестко в глаза Заки. — Ты удивлен? Я знаю о тебе куда больше, чем ты полагаешь. Или ты решил, что мне все равно, с кем встречается моя дочь? А ты хорош! В таких, как ты, Мулла, бабы влюбляются без оглядки. К твоей внешности подошла бы кличка Чингисхан. — Аркадий Васильевич сделал паузу. — И все-таки, Заки, ты недостаточно свят для моей дочери!
— Что вы этим хотите сказать?
У Заки заколотилось сердце. Теперь он с особой отчетливостью осознал, что совершил ошибку, когда вернулся, чтобы помочь роженице. У воров на этот счет существует примета — никогда не возвращаться на место кражи, пусть даже удачной. Такое возвращение приносит несчастье — и теперь примета сполна оправдывалась.
— Ты меня удивляешь, Заки. Я думал, что ты толковый парень, — разочарованно процедил Аркадий Васильевич. — Или ты меня держишь… Как это на вашем языке… За фраера? — Голос Ольгиного папаши крепчал, и в нем зазвенели стальные нотки. — Что ты о себе возомнил, пацан? Да я таких, как ты, к стенке ставил!
Тут Аркадий Васильевич сунул руку в тумбочку, вытащил из нее «наган» и, наставив его на Муллу, сдернул трубку с черного телефонного аппарата, висевшего на стене у входной двери. Злобно бросил в нее:
— Соедините со спецотделом НКВД! — И через несколько секунд грозно приказал кому-то невидимому: — Это Фетюшин из первого управления Наркоминдела… Да… Срочно вышлите наряд на Сивцев Вражек, шестнадцать. Ко второму подъезду. Пойман опасный грабитель… Да, лично задержал, проник ко мне в дом!
Тогда Заки еще не знал, что впереди его ожидала жизнь вечного зэка.
Глава 7 НЕЖДАННЫЙ ВИЗИТ
Ожидаемый, но все-таки неожиданный и коварный арест Варяга, когда он, считай, одной ногой уже был за границей, нанес серьезный удар воровскому сообществу. Мало того, что в последнее время среди воров начались серьезные непонятки, а короче говоря, трения, готовые в любую минуту обернуться настоящей криминальной войной, так еще и смотрящего арестовали.
Последствия дефолта, потрясшего экономику всей страны, сказывались и на теневой экономике. Многие дельцы, исправно отстегивающие в общак, разорились, их бизнес пошел ко дну, и, похоже, навсегда. А с новыми деловарами договориться было трудно — они окружили себя непробиваемой охраной, создавали чуть ли не воинские подразделения, свирепо охранявшие их бизнес. Многие, даже из тех, что помельче, наотрез отказывались быть безропотными терпилами. Таких следовало поучить, а это редко обходилось без крови и перестрелок. В общем, лишнего шума хватало. Шум этот шибко не нравился милицейскому начальству, а что еще хуже — всесильной конторе. После каждого серьезного наезда на бизнесменов в министерских кабинетах под многими чинами начинали трещать стулья, рушились годами выстраиваемые карьеры, лопались безупречные репутации.
Естественно, что силовики после этого рыли землю носом, чтобы упрятать зарвавшихся авторитетов за решетку. По стране прокатывался вал антикриминальных операций, шмонали малины, в ряды криминала засылали «кротов», которые с потрохами сдавали целые группировки. Разваливались прежде могучие криминальные империи.
Разумеется, в такой нестабильной обстановке трещала по швам и теневая экономика, обрывались налаженные связи, под ударом оказывалось самое святое — общак. А это значило, что на зоны не шел достойный грев, авторитетные зэки чалились в крытках и на зонах наравне с мелкими сявками. Не хватало денег на адвокатов, которые своим мудреным крючкотворным искусством частенько вытаскивали воров из, казалось бы, безнадежных ситуаций. Не хватало башлей и на «неподкупных» судей, на хозяев таежных зон, даже на мелких вертухаев, в чьих силах было значительно облегчить участь узников.
Перед всеми этими проблемами Егор Сергеевич Нестеренко оказался после ареста Варяга чуть ли не один. Разумеется, были у него надежные помощники, имелись и свои люди на кое-каких ключевых постах, да и на многих воровских генералов он еще мог найти управу, заставить их отложить оружие, направленное на своих же братьев, и взяться за укрепление криминальной империи. Но без Варяга старику было трудно. Многие дела были завязаны именно на смотрящем России. Он держал под своим неусыпным контролем тайные финансовые потоки, ему ведомы были каналы, по которым на зоны шел грев, он владел номерами счетов, на которых хранился общак. Да и сама легендарная фигура Варяга, его незыблемый авторитет и достоинство, его энергия и святое соблюдение им воровских традиций привносили в беспокойное воровское сообщество столь необходимую сейчас стабилизацию и надежность. Варяга катастрофически не хватало.
