Сварились сардельки, зовём за стол. Валера сардельку на вилку наколол и вдруг нам объявляет, что перед едой руки мыть положено. Ну нас такое замечание несколько смутило, не из морга же пришли! Хотя можно и помыть. Пошли мы всей гурьбой в умывальник. Последним Валера топает. Смотрим, а он идет, как знаменосец на параде – так и держит перед собой на вилке свою сардельку. Возле умывальника как обычно туалет. Решили зайти мимоходом. Вдруг через пять секунд Валера ни с того, ни с сего громким голосом объявляет, что он страшно болен – у него или проказа, или сифилис в последней стадии! Нам интересно стало, это он так странно шутит или гонит на полном серьёзе.
– Валера, что случилось?
– У меня член отвалился, и по ногам горячая кровь бежит.
Заглядываем в унитаз – там плавает сарделька. Видать, слетела с вилки, которую он все еще в руках держит. Штаны мокрые и не расстегнуты, ну, а что это за «кровь», вы уже сами догадались.
ЭКЗАМЕН ПО ТОКСИКОЛОГИИ
Токсикология – это почти что фармакология, только наоборот. Одна лечит, другая калечит. А экзамены что по первой, что по второй в одну сессию и ой какие сложные! Кто в наше время не мечтал получить экзаменационную оценку «автоматом»? Во-первых, «автомат» – это всегда «отлично», а во-вторых, ставился он в течение семестра, в крайнем случае сразу после, за особо выдающиеся знания по изучаемому предмету. Красота! К сессии подходишь с уже сданным экзаменом, на другие предметы времени на подготовку больше остается, а если последний экзамен «автоматом» сдашь, то и в отпуск можно на недельку раньше уехать. Одна проблема: «автоматы» у нас единицы получали. В сессию на весь курс один-два «автомата», и это по всем предметам!
Курсант Сивохин за «автоматами» не гонялся. По любому предмету его вполне «государственная оценка» устраивала – «удовлетворительно». Вообще принцип минимальной достаточности замечательная штука, много здоровья, сил и средств сберегает, хоть на личном, хоть на общегосударственном уровне. Этот подход позволял курсанту Сивохину массу полезного делать, например, на лекциях в морской бой играть или по-другому всесторонне самосовершенствоваться – хотя бы художественные книжки читать. У меня до сих пор стоит перед глазами здоровая общая тетрадь в красивой коленкоровой обложке. На этой обложке давным-давно, на самой первой лекции, курсант Сивохин написал: «1-й курс, конспекты вводных лекций». Через год он зачеркнул единицу и написал там двойку. Еще через год – тройку. Потом, кроме слова «конспекты», всё зачеркнул и чёрным фломастером дописал «по всему». Так и оставались с первого по шестой курс «Конспекты по всему». На шестом курсе тетрадка без малого на треть заполненной оказалась, и, насколько я помню, это была его единственная тетрадка…
В конце третьего курса была у нас лекция по токсикологии. Как назло, сразу за этой же лекцией по расписанию шло четырехчасовое занятие по той же токсикологии. Лекцию нам читал главный токсиколог Вооруженных Сил генерал Саватеев. Тема интересная – бытовые отравления суррогатами алкоголя в армии. Материал был крайне актуальный, и курсант Сивохин самосовершенствовался вполсилы – хоть и не конспектировал, но кое-чего слушал.
Саватеев был морским генералом – носил черную флотскую форму (тогда большие чины в медицинской службе флотов не всякими там ранговыми капитанами или там контра-вице всякими адмиралами назывались, а нормальные звания имели, по-нашему, по-сухопутному). Закончил генерал давным-давно четвёртый военно-морской Факультет нашей славной Академии и всю догенеральскую молодость по флотам скитался. Стал генерал рассказывать, как тяжело спирт от разворовывания уберечь, и вспомнил один случай. Служил он на Северном Флоте, на противолодочном корабле. На корабле были тонны спирта для антиобледенительных систем противолодочных вертолетов. И конечно же, этот спирт пили все кому не лень. Я лично на флоте не был, но думаю, что пьяный экипаж только для пиратских судов подходит. Наверное, и командир корабля так думал. Позвал тот начальник молодого Саватеева и приказал ему что-нибудь такое придумать, чтобы эти многомесячные пьянки на его борту прекратились раз и навсегда. Вот будущий генерал и придумал до гениальности простое решение – спирт бензином разводить. Функциональные характеристики антиобледенителя не изменились, а вот пить его уже нельзя было – вонял, и это всех настораживало; а если какой уж совсем отчаянный мичман и решился бы выпить, то вмиг бы у доктора в каюте оказался, чтоб там удобнее ласты склеить. А главное достоинство метода – эту адскую смесь в рутинных условиях разделить никак невозможно было. Оба вещества с похожей плотностью, смешиваемы, смесь не вымораживается, выпарить нельзя. Короче, вариант супер.
По генеральским словам выходило, что флот круче всех. Взять, например, старую советскую авиацию – там вообще подход к проблеме был бездарным. На каждый самолет приходилось куча спиртосодержащей дряни, например, в амортизационно-тормозной системе. И что это было? Смесь спирта с глицерином! Полетал себе летчик, приземлился и сразу на пару с механиком сливает чуть-чуть. Немного – каких-нибудь пару ведер. А дальнейший процесс до ужаса прост, точнее, вообще никакого процесса. Надо просто те ведра в тенёк под кустик поставить на некоторое время, глицерин тяжелый – осядет, спирт легкий – всплывет. Подходите люди добрые с кружечкой, угощайтесь, чем Бог с неба послал! Из-за сладкого привкуса это питие в Военно-Воздушных Силах уважительно «Ликер Шасси» именуют.
Или взять погранвойска Крайнего Севера. Да на границу с Норвегией со времен Сталина ни одной бутылки водки не завезли, а народ пьян в стельку. Чем пьян? Правильно! Одеколонами «Капитанский» и «Шипр», лосьонами «Огуречный», «После бритья» и им подобными. Пить их в чистом виде интеллигентные люди не могут, да и примеси для печени не полезны. Так ведь без всякого образования по физической химии, в тяжелых полевых условиях суровой тундры, народной мудростью прапорщика-погранца был изобретен идеальный метод криофракционации. Патентное название – «Уголок на Трех Кирпичах». Три метра любого стального уголка выносятся на мороз, под один конец подкладывается один кирпич, под другой – два. На тот конец, что повыше, льётся суррогатный напиток, а с того конца, что пониже, стекает очищенный питьевой вариант. А гадость вся по пути на сталь намерзает.
А вот генеральский вариант идеальный! Народного подхода нет и не будет – против физики, химии и других законов природы не попрешь. НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО! Как генерал дошел до способов народной очистки суррогатов, то даже курсант Сивохин свои дела отложил и стал подробненько эту часть лекции конспектировать. И так его эта тема увлекла, что он подсознательно, но громко так, вслух, на профессорскую ремарку свой курсантский ответ бросил: «Был бы спирт, а способ найдем!»
Главного токсиколога такая наглая самоуверенность очень задела. Он и говорит, обращаясь персонально к курсанту Сивохину: «Товарищ курсант, предложенная мною спирт-бензиновая смесь используется на флоте уже много лет, и за это время никто, ни один человек ее разделить не смог!» Сив в ответ сжался в комочек и виноватыми глазами на генерала смотрит.
После первого лекционного часа вышли мы с Сивом на перерыв перекурить. Ну он до меня с этой навязчивой идеей опять полез. Вместо нормального перекура устроил «Что? Где? Когда?», была такая телепередача в СССР – куча умных дураков перед камерой ответы на трудные вопросы искали. Мы чуть подумали и пришли к выводу, что если нужен чистый спирт, то генерал прав, а если нужно просто хорошо и безопасно выпить, используя его хваленую смесь, – то слова генерала полная лажа, пургу нам гнал профессор половину своей лекции.
