- Чего надо? - нелюбезно, но, впрочем, беззлобно
спросила она.
- Ничего. Поговорить хочу, - ответил мужик.
- Ну, говори.
- Тебя как зовут?
- Ира.
- А я - Олег. Можно просто Алик. Вот и познакомились.
- Ну, познакомились. Так чего надо-то?
- Ничего мне не надо. Хотел спросить, что у тебя с
лицом. Болеешь?
- Я с детства такая. Обмен неправильный. А тебе что за
дело?
- Просто спросил. У тебя, наверное, жизнь тяжелая, да?
Я смотрю, ты здесь каждый вечер как пчелка моешь-драишьубираешь.
- Какая надо, такая и жизнь. Чего ты привязываешься?
Она разговаривала, стоя спиной к незнакомцу, исступленно оттирая жирную
поверхность противней.
- Ты до которого часа работаешь?
- Пока всю работу не сделаю. Как получится.
- Живешь далеко отсюда?
- Рядом.
- Не страшно ночью возвращаться?
- Страшно, - она позволила себе слегка улыбнуться. - Но
выхода-то нет. Мне работу на дом не принесут.
- Хочешь, я тебя провожу сегодня? - неожиданно спросил
посетитель.
- Зачем? Чего тебе от меня надо?
- Ничего мне не надо, - снова повторил Олег. - Так как
насчет проводить?
- Ну проводи, - она равнодушно пожала плечами. - Домой
я тебя все равно не приглашу.
- А я домой и не напрашиваюсь.
Он вернулся в зал и снова принялся за свой джин с тоником.
Через пять минут Ира про него забыла. Вспомнила только тогда, когда после
одиннадцати вышла в зал мыть полы. Его столик был пуст. "Тоже еще, провожалыцик,
- мысленно усмехнулась она. - Сбежал. Небось лежит под боком у
какойнибудь..." Додумать мысль до конца она не успела, потому что со
стороны гардероба послышался голос дяди Коли. Гардеробщик с кем-то
разговаривал. Ира прислушалась. Голос второго собеседника показался ей
знакомым. Похоже, это был настырный Олег.
Она заставила себя преодолеть любопытство и спокойно домыть
зал, прежде чем приступать к холлу и туалету. Выходя с ведром и шваброй из
зала, она отчетливо понимала, что выглядит не лучшим образом: старые спортивные
брюки, застиранная поблекшая майка, растрепанные волосы, усталое лицо. Ну и
пусть. Ей работать надо. А ему не нравится - пусть катится куда подальше.
Олег не обратил на нее ни малейшего внимания, увлеченно
обсуждая с дядей Колей что-то спортивное, не то футбол, не то хоккей. На минуту
ей показалось, что он вовсе и не ждет ее, просто поговорит сейчас с
гардеробщиком, помашет насмешливо ручкой - и гуд бай, королева поломоек. Или,
что тоже приятно, ждет он вовсе не ее, а официантку или буфетчицу. Она сразу
пошла мыть туалет, втайне надеясь на то, что если Олег и уйдет, то сделает это
по крайней мере не у нее на глазах. Однако он не ушел. В первом часу ночи Ира
закончила работу, сложила ведро и тряпки в подсобку и направилась к выходу.
Дядя Коля тут же загремел ключами - в его обязанности входило закрывать
"Глорию" и по утрам открывать ее.
Ира вышла на улицу, демонстративно сделав вид, что не
замечает Олега, а если и замечает, то совершенно не понимает, чего он тут
торчит. Она слышала его шаги сзади, но, к ее большому удивлению, он не стал ее
догонять. Просто шел следом. Борясь с нарастающей тревогой и с трудом
преодолевая желание обернуться, она дошла до своего дома.
- Ну, проводил? - зло спросила Ира, останавливаясь
перед дверью подъезда.
- Проводил, - спокойно ответил Олег.
Возле подъезда горел яркий фонарь, и теперь Ира смогла как
следует рассмотреть его. Среднего роста, но, конечно, повыше ее самой, и лицо
симпатичное, открытое. Одет дорого, хотя и просто. Джинсы с виду самые обычные,
да и майка с курткой тоже, но Ира, целыми днями крутившаяся среди шмоток,
хорошо знала, сколько это "обычное" стоит.
- Так чего же тебе все-таки надо, провожатый?
- Хочу убедиться, что ты дошла спокойно, ничего с тобой
не случилось.
- И с чего вдруг такая забота? Время девать некуда?
- Есть куда. Забот полно, - неожиданно улыбнулся он. -
Ладно, я пошел. Счастливо.
Он повернулся и не спеша пошел обратно в сторону
"Глории". Ира сначала удивилась, потому что к метро нужно идти совсем
в другую сторону, потом подумала, что Олег, наверное, живет где-то рядом,
недаром же ходит почти каждый день ужинать в "Глорию".
В квартире было тихо и чисто. Новый жилец, Ильяс, как въехал
- так через три дня умотал куда-то по делам, сказал, дней на десять. Георгий
Сергеевич уже спал, свет в его комнате не горел. Ира поставила чайник на огонь
и юркнула в ванную, где висело большое зеркало.
И чего этот тип к ней привязался? Рожа-то и в самом деле
могла бы быть получше. Ира сказала ему правду, она с детства такая, поэтому
привыкла к виду нездоровой кожи, покрытой противными розовыми прыщами, но с
непривычки, наверное, смотреть неприятно. Волосы неухоженные, висят как пакля.
Нет, ну действительно, чего он привязался? Чайник на плите начал тихонько
посвистывать, и Ира метнулась в кухню, торопясь выключить газ" пока свист
не стал громким и пронзительным. Ей не хотелось беспокоить Георгия Сергеевича.
Открыв холодильник, она с грустью убедилась, что, кроме маргарина и двух
сосисок, там ничего нет. "Дура! - мысленно обругала она себя. - Тебе же
Аня оставила пакет с едой, а ты его забыла взять. Все из-за этого Олега
дурацкого". Буфетчица Аня действительно оставляла ей пакет, Ира помнила,
что в нем были два пирожка с капустой и кусочек колбасы. Она так
разнервничалась из-за Олега, что забыла про пакет. Сморщенные, усталые от
собственной невкусности сосиски как-то не вдохновляли. Но и маргарин намазывать
было не на что, купить хлеб она сегодня не успела, потому что сразу же после
работы на рынке помчалась к сестрам в больницу и застряла там надолго, а когда
возвращалась, магазины уже были закрыты. Конечно, для нормальных людей купить
хлеб не проблема в любое время суток. Часов до десяти вечера в метро стоят
бабки со свежими батонами, но у них намного дороже, чем в магазине. Она не
имеет права на такие траты. У нее есть цель, и к этой цели она движется
планомерно, подчинив ей все до самой мелкой мелочи. И даже лишняя тысяча
рублей, которую нужно было переплатить за хлеб, отдаляла тот миг, когда Ира
сможет наконец заплатить за лечение братика.
На холодильнике стояла красивая деревянная хлебница, которую
Ира отдала в пользование жильцам, а сама свой хлеб хранила в холодильнике в
полиэтиленовом пакете. В холодильнике он не плесневел, а ей нужно быть
экономной. Воровато оглянувшись, Ира открыла хлебницу. Там лежал большой кусок
лаваша и половинка "сокольнического". Отрезать кусочек, что ли?
Нет. Она решительно опустила деревянную крышку и отдернула
руку, будто обожглась. Сроду не брала чужого, даже в интернате. И сейчас не
будет. Да, она грубая необразованная нищая дворничиха, она же уборщица, она же
посудомойка. Но не воровка.
