Ира налила себе крепкого чаю, бросила в чашку побольше
сахару и уселась на табуретке возле стола. В квартире стояла тишина, и, как
всегда, в этой тишине снова пришли мысли, которые она не любила и старалась
гнать от себя. Почему она так живет? Кто в этом виноват? Мать? Да, именно так
она думала все эти годы после того, что случилось. Но в последнее время в
голову стали приходить и другие соображения. Почему мать внезапно "умом
тронулась"? Что случилось? Что так сильно подействовало на нее? Если бы у
нее сохранилась память... Иногда, когда она очень уставала, Ира начинала жалеть
о том, что в ту страшную ночь успела убежать и спрятаться у соседей. Позволила
бы матери и ее из окна вытолкнуть, может, не мучилась бы, как сейчас. Лежала бы
себе в больничной койке на полном государственном обеспечении и горя не знала
бы. Уж во всяком случае, кормили бы ее точно лучше, чем она сама себя кормит,
пытаясь сэкономить жалкие крохи А если бы очень повезло, то вообще убилась бы
насмерть. И никаких проблем.
Дом инвалидов находился довольно далеко, добираться туда
нужно было на электричке. Настя Каменская знала, что мать Иры Терехиной
потеряла память после падения с высоты, и ни на что в общем-то не рассчитывала,
собираясь навестить Галину. Поехала больше для порядка.
Директор дома инвалидов ничего интересного Насте не
рассказала, а вот сестра Марфа оказалась полезным собеседником. Полная,
добродушная, лет пятидесяти, сестра Марфа в миру носила имя Раиса, но несколько
лет назад ушла в монастырь, который был здесь же, неподалеку, и бескорыстно
ухаживала за одинокими больными людьми. Галине Терехиной она уделяла особое
внимание, ибо ей сказали, что Галина до несчастья была очень набожной.
- Навещает ее только дочь, - сказала Насте монахиня. -
И есть еще один человек, который интересуется Галиной, но к ней никогда не
заходит.
- Какой человек? - насторожилась Настя.
- Мужчина, очень интересный. Появляется примерно раз в
три-четыре месяца, обязательно находит меня и спрашивает о Галине.
- Кто он такой? Он как-нибудь объяснил свой интерес к
ней? Родственник, друг семьи?
- Не могу сказать, - мягко улыбнулась сестра Марфа. -
Какое я имею право спрашивать его? Он сказал, что хорошо знал покойного мужа
Галины, и мне приходится ему верить. Но у меня такое впечатление, что он -
врач.
- Почему вы так подумали?
- По вопросам, которые он задает. Его интересует, какие
лекарства дают Галине, чем она болеет. И знаете, что странно? Он никогда ничего
не приносил для нее, ни гостинцев, ни подарков. Просто находил меня и задавал
свои вопросы.
- И все? - Настя пристально посмотрела на круглолицую
добродушную монахиню.
- Нет.
Сестра Марфа твердо и спокойно встретила Настин взгляд,
ничуть не смутившись.
- Что еще?
- Он просил, чтобы я никому не рассказывала о его
визитах. И платил мне за это деньги. На них я покупала разные мелочи для Галины
- зубную пасту, мыло, конфеты, белье. На себя ни копейки не потратила, можете
не сомневаться.
- Вы даже ее дочери не сказали об этом?
- Разумеется, нет. Я же дала слово. В конце концов, это
тайна самой Галины, и я обязана ее сохранить. Но она этого человека не помнит.
Она вообще ничего не помнит из того, что было до несчастья.
- Откуда вы знаете, что она его не помнит? Вы все-таки
рассказали ей о нем?
- Нет, что вы, как можно. Он сам хотел убедиться в том,
что у нее полная амнезия, и несколько раз прошел мимо нее, когда я вывезла
Галину в парк на прогулку. Она не обратила на него никакого внимания.
- Может быть, они не были раньше знакомы? -
предположила Настя.
- Возможно, - согласилась сестра Марфа.
- Очень любопытно. Давно этот человек был здесь в
последний раз?
- Недели три назад.
- Значит, теперь он появится не скоро. Что ж, придется
ждать. Сестра Марфа, я могу попросить вас об одолжении?
- Смотря о каком, - осторожно откликнулась монахиня.
- Я оставлю вам свой телефон. Если этот человек
появится, позвоните мне сразу же. Только именно сразу же, а не тогда, когда он
уже уйдет. Хорошо?
- Я постараюсь, - кивнула та.
Результаты посещения детской больницы, где лежали младшие
дети Терехиных - Наташа, Оля и Павлик, - оказались такими же неожиданными.
Неизвестный мужчина приходил и сюда, и тоже очень интересовался здоровьем
детей. Последствия падения с высоты были у всех троих разными, общим было
только одно - двигаться без посторонней помощи они не могли. Тринадцатилетняя
Оля, например, остановилась в развитии, и сейчас ее интеллект был на уровне все
той же семилетней девочки, какой она была, когда мать вышвырнула ее из окна.
Переломанные кости никак не хотели срастаться, без конца возникали какие-то
осложнения и воспалительные процессы в операционных швах, и девочка до сих пор
должна была находиться в гипсе. Семнадцатилетняя Наташа, напротив, осталась
интеллектуально сохранной и поражала врачей своей целеустремленностью,
самостоятельно осваивая по учебникам школьную программу. Учебники ей приносила
Ира. Несколько раз ее пытались перевести в специальный интернат для
детейинвалидов, где есть учителя, но врачей останавливало то, что девочка
постоянно чем-нибудь болела и нуждалась в медицинской помощи. От малейшего
сквозняка у нее поднималась температура чуть ли не до сорока и держалась по нескольку
дней. Кроме того, недели не проходило без сердечного приступа. Главная
трудность состояла в том, что и Оля, и Наташа страдали аллергиями на множество
лекарств, и за то время, что они находились в больнице, весь персонал уже
наизусть знал, что можно им давать, а чего нельзя. Аллергические реакции были у
девочек настолько сильными, что малейшее промедление грозило ураганным отеком
гортани и смертью от удушья. В такой ситуации отдавать детей в другое
учреждение было опасным. Недоглядят еще, чего доброго. Загубят девчонок. В
отличие от визитов в дом инвалидов, где неизвестный мужчина ограничивался
только беседами с сестрой-монахиней, приходя в больницу, он навещал девочек и
маленького Павлика. Поэтому Настя сразу же попросила проводить ее к Наташе Терехиной.
Наташа, красивая, но болезненно бледная девушка, закованная в специальный
корсет, сидела на кровати, обложившись книгами. Кроме нее, в палате лежали еще
пять подростков, и пять пар любопытных детских глаз тут же уставились на Настю.
Наташа Терехина была совсем не похожа на свою старшую сестру
ни внешне, ни манерой поведения. Несмотря на тяжелую болезнь, она улыбалась и
разговаривала с Настей с той старательной вежливостью, которую, бывает,
демонстрируют люди, изо всех сил стремящиеся произвести хорошее впечатление.
Настя невольно вспомнила свою единственную встречу с Ирой: та, судя по всему,
нисколько не беспокоилась о впечатлении, которое она производит на окружающих.
