У ворот больницы стояли две милицейские машины с мигалками,
но Ира не обратила на них внимания. Больница была огромной и одной из самых
лучших в городе, здесь было знаменитое на всю страну отделение травматологии и
ортопедии, поэтому милиция частенько доставляла сюда раненых. Но у входа в
корпус детского отделения ее остановил какой-то мужчина с хмурым лицом.
- Заворачивай, дочка, обратно. Сегодня туда не пускают.
- Как это не пускают? - возмутилась Ира. - Мне к брату
нужно. У меня там брат и две сестры. Пустите.
- Я же сказал тебе, нельзя. Завтра придешь.
- Почему это завтра? Сейчас приемные часы, с пяти до
восьми. Я всегда в это время хожу. Дайте мне пройти. Мужчина устало вздохнул и
легонько развернул Иру спиной к входу. Только теперь она заметила, что в
сторонке стоит приличная толпа родителей, которые пришли навестить своих
детишек и которых тоже не пустили. Самые предприимчивые бродили вокруг корпуса,
пытаясь по памяти установить расположение палаты, где лежит их чадо, и найти
нужное окно. Остальные, сбившись в плотную группу, терпеливо ждали чего-то.
- Ты не одна такая. Вон вас сколько, - сказал мужчина с
хмурым лицом. - Если хочешь, подожди. Когда будет можно, всех пропустят. Но
лучше приходи завтра, чтоб наверняка. Ира покорно отошла к толпе.
- Чего случилось-то? - по обыкновению не очень вежливо
вступила она в беседу. - Почему не пускают?
- Там медсестру убили, - тут же охотно объяснили ей. -
Милиции понаехало - жуть. Всех посторонних выгнали, никого не пускают.
На Иру это сообщение особого впечатления не произвело. Вот
если бы ей сказали, что убили кого-то из детей, она бы с ума сошла от ужаса: а
вдруг это кто-то из ее младших? Но раз все дело в медсестре, тогда пусть. Плохо
только, что к Павлику не пускают. Он так ждет ее, она ведь обещала прийти
сегодня. Потолкавшись в толпе и послушав вполуха разговоры, Ира решила все-таки
подождать. В конце концов, еще только половина седьмого, до окончания
разрешенного для посещений времени целых полтора часа. А потом ведь можно и
поскандалить, потребовать, чтобы время посещений продлили до девяти или даже до
десяти, раз уж такие непредвиденные обстоятельства случились. Отсюда до
"Глории" добираться минут тридцать, если бежать бегом и если с
автобусом повезет, так что до половины десятого она может побыть здесь. К этому
времени наверняка милиция уедет, и можно будет попытаться увидеть брата или
хотя бы передачу передать.
Она отошла от толпы и нашла укромную, никем не занятую
лавочку в густых зарослях дикой малины, которой почему-то здесь было очень
много. Усевшись на скамейку, Ира скинула старенькие стоптанные туфельки, чтобы
ноги отдохнули, и принялась всматриваться в царящую вокруг корпуса суету, чтобы
вовремя уловить момент, когда милиция отвалит, и ринуться к входу. Пока из
дверей никто не выходил, все больше входили. Входящие, видно, знали хмурого
мужчину, караулившего дверь, потому что останавливались и здоровались с ним за
руку. Улыбались, перекидывались неслышными ей шутками и беспрепятственно
проходили внутрь. Наконец начали выходить. Первыми вышли люди в белых халатах с
носилками, на которых лежало накрытое простыней тело. И тут Ире впервые стало
не по себе. Она живо вспомнила, как точно так же выносили из квартиры тело
отца. Он тоже был накрыт с головой. Ей тогда объяснили, что с головой
накрывают, если человек умер. Если живой, то несут с открытым лицом. Вид тела
на носилках заставил ее поежиться. Хоть ей эта медсестра и никто, но все равно
страшно. Два часа назад ходила, наверное, по отделению, градусники разносила,
лекарства детишкам давала. Может быть, даже к Павлику подходила. Интересно,
которая это сестричка? Всех сестер в отделении Ира знала и различала их по
отношению к ее младшим. Одна очень любила малышей и была с ними ласковой,
другая была строгой и серьезной, третья вообще считала, что детей нельзя
баловать, даже тяжело больных, а то они от рук отбиваются. Будет жалко, если
убили как раз ту медсестру, которая ласкова с малышами. Павлик так привязался к
ней! Она одна умеет успокоить его, когда мальчик плачет...
На улицу из здания вышли еще двое, широкоплечий симпатичный
мужчина и высокая худощавая светловолосая женщина, которая показалась Ире
знакомой. Она всмотрелась повнимательнее и узнала ее. Да, это та самая
Каменская из милиции, которую приводил к ней дядя Владик Стасов. Женщина
курила, прислонившись к дереву, и о чем-то разговаривала с широкоплечим. Ира
вскочила со скамейки и бросилась к ней.
- Здрасьте, - выпалила она, задыхаясь. - Я - Ира
Терехина. Вы меня помните?
На лице у женщины мелькнуло какое-то странное выражение, но
Ира могла бы дать голову на отсечение, что она не удивилась.
- Здравствуй, Ира, - спокойно ответила она. - Конечно,
я тебя помню. Ты пришла навестить своих?
- Ну да, а меня не пускают. Там Павлик меня ждет, я ему
обещала прийти сегодня, - затараторила Ира. - Вы не могли бы меня провести? Ну
пожалуйста.
- Нельзя, Ирочка. Я бы и рада тебе помочь, но в
отделение пока посторонним входить нельзя. Там работает оперативная группа,
следователь, эксперты. Посторонних там быть не должно.
- Но я фрукты купила, ягоды, конфеты. - Ира жалобно
посмотрела на нее и показала две полиэтиленовые сумки, которые держала в руках.
- Павлик ждет. И Оля с Наташей тоже ждут. Мне к десяти на работу надо, если до
этого времени не пустят, мне все это придется обратно уносить. Ну пожалуйста.
- Давай сумки, - кивнула Каменская, - я передам. Это
все Павлику?
- Нет, - заторопилась Ира, - Павлику вот этот пакет,
здесь черешня, бананы и яблоки, и еще вот этот, с конфетами. Только вы ему
скажите, чтобы сам все не ел, пусть с ребятами в палате поделится. И конфеты
тоже ему нельзя, у него аллергия на шоколад, конфеты пусть все отдаст ребятам.
А вот тут фрукты для девочек, там два пакета, в них все поровну. Не
перепутаете? Да, и еще Наташе, это старшая, она в седьмой палате лежит,
скажите, что книжку Гольдмана я пока не нашла, но я обязательно найду, пусть не
беспокоится. Мне уже сказали, где можно купить старые учебники по математике, я
на днях туда съезжу и найду обязательно.
- Гольдман? - Вот теперь Ира увидела, что Каменская
действительно удивлена, и очень сильно. - Твоей сестре нужно пособие по высшей
математике?
- Ну да, она просила. Она очень много занимается, она
способная.
- У меня есть эта книга. Если хочешь, я принесу.
- А она дорогая? - спросила Ира, которой с детства
внушили, что за все надо платить, потому что бесплатным бывает только сыр в
мышеловке.
- Не знаю, - пожала плечами Каменская. - Это мой
собственный учебник, когда-то я его купила рубля за два, что ли, это было много
лет назад. Я его тебе подарю.
И тут Ира со стыдом сообразила, что не помнит, как зовут эту
женщину. Фамилию помнит, а имя-отчество забыла. Неудобно как... Не обращаться
же к ней "товарищ Каменская".
