- Разминулись, наверное, - решили они, быстро шагая
обратно в корпус. - Надо же, день какой сегодня неудачный, ни за кем не
успеваем, всех пропустили, кого искали. Однако в отделении выяснилось, что
Наташа и Михаил Александрович с прогулки до сих пор не возвращались. Сделав
каменные лица, будто ничего особенного не случилось, оперативники снова вышли
на улицу, и тут их словно подменили.
- Искать, быстро, - скомандовал один из них, тот, что
был пониже ростом. - Что-то случилось. С Доценко без стрельбы фиг справишься,
он мужик тренированный, его не могли увезти отсюда без шума и пыли, чтобы никто
не заметил. Через полчаса они наткнулись на лежащего в кустах Мишу. Он был без
сознания. Наташа Терехина исчезла.
Их провели, как первоклашек, теперь это было совершенно
очевидно. Подсунули им человека, подходящего под описание и похожего на
составленный портрет, это дело нехитрое, отвлекли на него внимание, понимали,
что сыщики обязательно отреагируют на его появление. Не могут не отреагировать.
Конечно, у этого мужика были идеальные настоящие документы и безупречная
настоящая биография, без всякой туфты, в этом можно не сомневаться. И повод для
появления в больнице у него наверняка за пазухой припрятан вполне уважительный
и проверяемый. Доценко, увидев его возле детского отделения, должен был бросить
все и заняться им вплотную, попытаться задержать, проверить документы, может
быть, даже отвезти в отделение и задержать до подтверждения личности. Потом
извиниться и отпустить с миром. Дети в это время остались бы без
"прикрытия".
В сущности, получилось не совсем так, но схема все равно
сработала. Доценко действительно отреагировал на появление незнакомца, удивительно
похожего на рисованный портрет, но вместо того, чтобы ринуться за ним, оставив
Наташу без присмотра, на попечении одной лишь глупенькой сестрички, он,
наоборот, отпустил сестру и сам остался с девочкой. Но это не спасло ситуацию,
потому что спектакль, срежиссированный и поставленный в расчете на доверчивую
сестричку, был разыгран весьма профессионально. И Миша купился. Купился только
потому, что уже видел "дядю Сашу", видел пять минут назад и думал в
этот момент о том, что он собирается делать в отделении и успеют ли вызванные
им оперативники его перехватить. Психологически трюк был очень точным.
От Миши похититель отделался при помощи газового баллончика,
заправленного какой-то сильнодействующей дрянью, после чего преспокойно вывез
коляску с Наташей на улицу. Скорее всего ей тоже дал "подышать"
отравой, чтобы не подняла крик. Здорового человека, против которого применили
газовый баллон, надо нести на руках или тащить волоком, и это, конечно, не
пройдет незамеченным для окружающих. Человек в инвалидной коляске, находящийся
без сознания, выглядит точно так же, как и в нормальном состоянии: он все равно
сидит неподвижно, а если у него голова склонена немного набок, так у него,
может, привычка такая, или задремал на свежем воздухе, больной ведь все-таки. А
то, что человека этого куда-то увозят из больницы на машине - дело самое
обычное. В эту больницу люди с такими травмами попадают - не приведи Господь.
Некоторые после операций и лечения сами на своих двоих выходят, а многие -
именно вот так, на колясках. И на всю оставшуюся жизнь. А Доценко невольно сам
помог похитителю, вызвав на помощь оперативников и оставив улицу без присмотра.
- Такого провала я и не припомню, - удрученно сказала
Настя полковнику Гордееву. - На этом деле можно молодых сыщиков учить, как не
надо работать. Ошибка на ошибке. Но самое плохое, что я не понимаю, где и в чем
мы ошибаемся. Ведь мы исходили из того, что этот мифический врач, он же
"дядя Саша", убил Анисковец по каким-то сугубо личным мотивам, потом
начал устранять всех, кто может его опознать и дать нам доказательство его
связи с семьей Терехиных. Почему он эту связь скрывает - вопрос другой, но я
была уверена, что и тут мотив исключительно личностного плана. Но если бы это
было так, он должен, просто обязан был быть убийцей-одиночкой. В личных делах
помощников и соратников нет. А теперь что получается? Все наоборот.
- Ну-ну, - саркастически поддакнул Виктор Алексеевич. -
И что же, по твоему просвещенному мнению, теперь сделалось наоборот?
- А то и сделалось, что у него помощник есть. И не
один. Их целая группа. И что эта группа делает? Помогает своему главарю решить
интимную проблему? Не бывает так.
- Сам знаю, что не бывает, - буркнул Колобок. - Мне не
причитания твои нужны, а выводы и предложения.
- С предложениями плохо, - скупо улыбнулась Настя, -
фантазии не хватает.
- А выводы?
- Целых три. Один другого затейливее. Вывод первый:
совершая все эти убийства, он решает не личную свою проблему, а какую-то
другую. Только я пока не могу придумать, что бы это такое могло быть. Но я
придумаю, Виктор Алексеевич, вы не сомневайтесь, я вот только посплю немножко,
а то у меня голова плохо работает. Вывод второй: Наташа Терехина какоето время
находится в безопасности, поэтому пока можно не беспокоиться. Конечно, это не
означает, что мы не должны ее искать, но похитители ее не тронут. Она им
зачем-то нужна. Иначе ее просто убили бы в тех же кустах, где и Мишаню нашего
завалили. Более того, я все думала, почему похититель Мишу не убил? Тьфу-тьфу,
- она суеверно постучала костяшками пальцев по полированной столешнице, - дай
ему Бог здоровья на долгие годы. Ведь ситуация была очень подходящая, заросли
густые, их никто не видел, какая разница - газ из баллона или пуля из пистолета
с глушителем? Пуля-то - она вернее. Так почему же он оставил Мишу в живых?
- Боялся, наверное, на милиционера руку поднимать, -
предположил полковник. - Знает, что за своего мы и глотку перегрызть можем, нам
недолго.
- Не пойдет. Во-первых, Миша для всех был врачом, а не
нашим сотрудником. Во-вторых, похититель, даже если и знал про засаду, не мог
рассчитывать на то, что кресло с девочкой ему придется буквально вырывать из
рук милиционера. Он шел на похищение, исходя из того, что с девочкой будет
гулять медсестра. И сам спектакль с подставным "дядей Сашей" был
рассчитан именно на то, чтобы убрать оперативника подальше от Наташи, если он
там рядом будет крутиться. Похититель готовился к тому, чтобы увезти Наташу от
кого угодно, только не от милиционера. Так почему он с самого начала не имел в
виду совершить убийство? Для него это не должно быть проблемой, он вон сколько
человек уже положил. Ну, может, не он лично, но его команда.
- Ну и почему? - повторил за ней Гордеев. - Спрашиваешь
- отвечай. У нас самообслуживание.
- Я думаю, он не хотел испугать девочку. Он боялся
чрезмерно травмировать ее. Одно дело - брызнуть ей в лицо из баллончика, а
когда она очнется - спокойно все ей объяснить, и совсем другое - на ее глазах
убить человека. А человека нужно выводить из строя обязательно раньше, чем
девочку. Сопровождающий должен быть первой жертвой, иначе, увидев действия
похитителя, направленные на Наташу, он может успеть закричать, убежать, оказать
сопротивление или еще чтонибудь. Поэтому волей-неволей похититель вынужден был
сначала обезвредить того, кто катит кресло. И меня очень интересуют причины его
неожиданной гуманности. Ведь он, судя по всему, не склонен к сантиментам.
Посмотрите, кто такие его жертвы: семидесятичетырехлетняя Анисковец, несчастная
спившаяся Романовская, скромная безвредная монахиня, добросердечно ухаживающая
за безнадежно больными людьми, медсестра из детского отделения Аля Мырикова.
Все - женщины. Все они беззащитны и не могут оказать сопротивления. Их он не
пожалел. Рука не дрогнула. А о том, чтобы не убивать очередную жертву на глазах
у семнадцатилетней девочки-инвалида, побеспокоился. С чего бы это?
