После обеда он снова пошел к Наташе, теперь уже без
сопровождения. Охранник видел его и только глазами проводил. На этот раз
результаты девочка показывала из рук вон плохие, и Мирон даже начал
сомневаться, не примерещились ли ему те блестящие решения, которые так
восхитили его вчера и сегодня утром.
- Что с тобой? - заботливо спросил он. - Ты плохо себя
чувствуешь? Может, закончим на сегодня? Он видел, что девушка с трудом
сдерживается, чтобы не заплакать.
"Да черт с ними со всеми! - с внезапным озлоблением
подумал Мирон. Не могу я девочку изводить. Она-то чем виновата?"
Он подошел к ней поближе и ласково погладил по голове.
Волосы у Наташи были жесткими и давно не мытыми.
- Ну что ж ты так расстраиваешься, - негромко сказал
Мирон. - Не надо, Наташенька. Ты же умница, у тебя все получается, просто ты не
можешь собраться. Ты удивительная девочка, я бы никогда не поверил, что можно
по одним только учебникам, без помощи педагогов, начать разбираться в высшей
математике, да еще так здорово, как ты. Ты настоящий вундеркинд, а когда я тебя
ругаю, то это не означает, что ты глупая. Это означает только, что ты не
стараешься. Ну-ка подними головку и посмотри на меня.
Наташа покорно подняла голову, и Мирон утонул в ее огромных
светлых глазах.
- Ты не только умница, - продолжал он, - но и
красавица. А красавицы не должны плакать, потому что от этого портятся глазки и
кожа. Не будешь?
Слабая улыбка тронула ее губы.
- Ты правда считаешь меня красавицей?
- Правда. Ты очень красивая.
- А почему ты больше не хочешь со мной разговаривать?
Мирон смутился. Что он мог ей ответить? Что Василий подслушал их утренний
разговор и запретил ему вести с ней беседы, не относящиеся к математике?
- Я очень хочу с тобой поговорить, но мы должны
заниматься, много заниматься. Очень много. Ты ведь слышала, что сказал Василий
Игнатьевич? Если ты произведешь хорошее впечатление, у тебя будет интересная и
высокооплачиваемая работа, и ты сможешь помочь своей старшей сестре содержать
младших детей и мать. Поэтому это на сегодняшний день самое главное, а все
остальное можно и нужно оставить на потом. Согласна?
- А потом, когда все решится, ты будешь со мной
разговаривать?
- Конечно.
- Мирон...
- Да?
- А если я не понравлюсь им? Если они не захотят дать
мне работу? Что тогда будет?
- Я не знаю. Наверное, тебя отправят обратно домой.
- Ты уверен?
- Конечно, уверен. Как же может быть иначе? Наверняка
отправят.
Он совершенно не был в этом уверен. Более того, он был
уверен в обратном. Сказочки о работодателе, который хочет, чтобы у него работал
талантливый математик, хороши для семнадцатилетней девочки, которая много лет
живет в отрыве от реального мира и по степени доверчивости и простоты не
уступает десятилетнему ребенку. Для него, Мирона, эта туфта не годится. Здесь
что-то другое. Но вот что? Что они задумали? Зачем похитили эту несчастную
девочку? И главное: что будет, если она не оправдает надежд? Какая участь ее
ждет? Погрузившись в свои мысли, он не услышал, как за его спиной открылась
дверь, и вздрогнул от неожиданности, когда прямо над ухом раздался голос
Василия.
- Перерыв, дети мои. Наташа, возьми вот этот листок и
пиши на нем то, что я тебе продиктую.
Мирон увидел, что Василий протянул ей стандартный бланк
телеграммы.
- Сверху пиши свой домашний адрес, подробно, сначала
индекс, потом город, улицу и так далее. Терехиной Ирине Леонидовне. Теперь
текст. Пишешь без знаков препинания, где нужно ставить точку - я скажу. Ирочка
милая прости меня я очень его люблю тчк Я хотела тебя предупредить зпт что
уезжаю с ним зпт но не успела тчк Не волнуйся за меня зпт обо мне заботятся тчк
Целую тебя Олю Павлика. Строчкой ниже ставишь подпись Наташа. Теперь внизу
пишешь обратный адрес: Мурманск, улица Полярная, дом двадцать, корпус три,
квартира девять. Терехина Н. Л.
Наташа удивленно подняла глаза на Василия.
- Мы что, в Мурманске?
- Разумеется, нет, - раздраженно ответил тот. - Не
задавай глупых вопросов, будь добра. Твоя сестра получит эту телеграмму и
перестанет беспокоиться о тебе. Решит, что ты сбежала с возлюбленным. Зато
потом, когда ты начнешь присылать ей деньги, она перестанет сердиться на тебя
за то, что ты уехала, никого не предупредив. И все само собой уладится.
Мирон с тоской видел, что Наташа верит Василию. Он нагло
врет ей в глаза, а она верит. Господи, она же еще совсем ребенок! Маленький
книжно-телевизионный человечек, который знает жизнь только по любовным романам,
она всему поверит, если это не сильно отличается от художественного вымысла. А
Василий, подлец, этим пользуется. И сказать ей ничего нельзя - услышат. Надо
все-таки попробовать прояснить вопрос, есть ли в комнате скрытая телекамера.
Может быть, можно написать Наташе записку? Хотя зачем? Зачем рисковать и
нарываться на неприятности? Ради чего, собственно? Своя шкура дороже.
Ира никогда не думала, что душа может так болеть. Она
привычно выполняла все, что делала каждый день на протяжении последних лет,
подметала, мыла, убирала, разносила еду и напитки, толкалась на вещевом рынке,
отскребала сковороды и противни и при этом постоянно думала о Наташе. Где она?
Что с ней? Почему ее увезли? И когда вернут? И вообще, вернут ли...
Коротков очень просил ее ни с кем посторонним похищение
сестры не обсуждать. К числу посторонних относились все, кроме сотрудников
милиции, занимающихся этим делом. Поэтому всем, кто замечал, что с Ирой что-то
происходит, ей приходилось как можно равнодушнее отвечать:
- Все в порядке. Просто неважно себя чувствую,
приболела немного.
Георгий Сергеевич, квартирант, ни на что не обращал
внимания, у него наступил новый виток переговоров с женой по поводу размена их
общей квартиры, Ира каждый день слышала, как он разговаривал с ней по телефону,
и голос у него был огорченный и сердитый. Погруженный в собственные проблемы,
он, казалось, не замечал потерянного и расстроенного вида своей квартирной
хозяйки. А вот Ильяс, напротив, проявлял чуткость, то и дело норовил подкинуть
продуктов, принесенных с рынка, с разговорами приставал, что да как, да почему
вид такой усталый, да что у нее болит. Жалелыцик нашелся, тоже еще...
Иногда ей так сильно хотелось поделиться своим горем,
рассказать про гибель Олега и похищение сестры, что приходилось себя
удерживать. Раз не велено рассказывать - значит, нельзя. Ей и в голову не
приходило, что можно ослушаться. Коротков знает, что и как лучше для
Наташеньки. Не дай Бог, она, Ира, своим неосторожным поступком повредит сестре.
В жизни потом себе не простит. Сегодня подошло время ехать к матери. Ира и без
того уже оттягивала этот момент, визиты в дом инвалидов давались ей тяжело. Она
не понимала, почему ее мать сделала то, что сделала, и Ира не могла ее
простить, потому что мать, по ее представлениям, теперь жила в прекрасном мире,
где не было воспоминаний о страшном, где не было тех проблем, с которыми ее
двадцатилетняя дочь воевала вот уже четыре года с утра до вечера. Но ехать
надо, и Ира, купив, как обычно, немудреных гостинцев и выполнив все заказы
капризной матери, отправилась к ней. В комнате Галины не оказалось. Ира
задумчиво стояла перед запертой дверью, когда мимо нее прошаркал живший по
соседству старик.
