- Я пригласил ее к нам в гости, - ушел от ответа
Александр. - Ты не против?
Разумеется, Николай Васильевич не был против. Упорство, с
которым его сын продолжал вести жизнь холостяка, настораживало и даже отчасти
пугало Ташкова. Поэтому он всячески приветствовал каждое новое знакомство сына
с женщинами, надеясь, что на этот раз "тест на наследство" пройдет
успешно. Отец хотел, чтобы в доме появилась хозяйка и чтобы по комнатам
забегали наконец долгожданные внуки. Сам он жениться во второй раз так и не
собрался. Пока был еще достаточно молодым - не случилось. А когда перевалило за
пятьдесят, понял, что притираться и привыкать к жизни бок о бок с чужим
человеком уже не сможет, возраст не тот, чтобы привычки менять. Личную жизнь он
вел достаточно активную, но на семейные рельсы переводить ее категорически
отказывался.
- Не повторяй моих ошибок, Саня, - неоднократно говорил
он сыну, - не тяни с женитьбой. А то дотянешь до такого возраста, когда это
сделать уже будет в принципе невозможно.
- Я не хочу жениться на женщине, которая выходит замуж
за деньги.
- Да плюнь ты на эти деньги, - советовал Николай
Васильевич, - забудь про них. Как будто их нет вовсе. Знал бы я, что из-за этих
проклятых писательских денег внуков не увижу" сразу бы от наследства
отказался. Появление в их доме Зои Смирнягиной даже в качестве гостьи
воодушевило Ташкова-старшего. Если девочка не изменилась за эти годы в худшую
сторону, уж она-то точно тестирование выдержит с блеском. Раньше в ней не было
ничего, что напоминало бы о хитрости и корысти.
Вечер они провели чудесный, мужчины наперебой ухаживали за
Зоей, подкладывая в ее тарелку самые лучшие куски и предаваясь воспоминаниям о
тех годах, когда Саша и Зоя учились в школе. Правда, выражение забитости и
покорности так и не сошло с Зоиного лица, как ни старались отец и сын ее
развеселить и заставить расслабиться. После ужина Александр пошел провожать
гостью до дома.
- Ты не торопишься? - спросил Ташков, когда они
спустились в метро.
- Да нет, куда мне торопиться. Завтра суббота, на
работу не идти, так что можно лечь попозже.
- Тогда у меня к тебе будет просьба. Давай доедем до
той улицы, где вы бываете с Волоховым.
- Зачем? - удивилась Зоя.
- Ты же сама говорила, что Валерий Васильевич человек
очень занятой, мне не хотелось бы отрывать у него время по пустякам. Ты мне
покажешь тот дом, где находится квартира его приятеля-дипломата, я сам прикину,
мог ли он быть очевидцем тех событий, которые меня интересуют. Может быть, дом
и подъезд расположены таким образом, что Волохов и в самом деле мог ничего не
видеть. Тогда я и трогать твоего доктора больше не буду.
- Конечно, - тут же согласилась она, - поедем, я
покажу. Они сделали две пересадки, чтобы попасть на арбатско-покровскую линию
метро, и вышли на станции "Электрозаводская". Зоя уверенно довела
Ташкова до угла Электрозаводской улицы и Малой Семеновской.
- Вот мы уже почти пришли. Третий дом от угла.
- Давай подойдем поближе, - попросил Саша.
Они медленно прошлись по улице, Ташков сделал вид, что
прикидывает расстояние от подъезда, на который указала Зоя, до одному ему
известной точки.
- На каком этаже расположена квартира дипломата?
- На пятом.
- Окна куда выходят?
- Сюда, на улицу.
Так же не торопясь они вернулись обратно в метро, и Ташков
довез Зою до ее дома. Ему не хотелось с ней прощаться, и он торопливо пытался
придумать предлог, чтобы задержать ее возле себя.
- Какой вечер теплый. Давай еще погуляем немного, -
предложил он.
- Саша...
Зоя робко тронула его за руку.
- Наверное, мне не следует этого говорить, это глупо с
моей стороны... И самонадеянно... Я даже не знаю, как сказать.
- Говори, Зоенька, - подбодрил ее Ташков, - не
стесняйся, мы ведь друзья с детства.
Он уже знал, что именно она хочет ему сказать. Но слышать
этого не хотел. Ибо понимал, что если Волохов ловко морочит ей голову, то
никаких серьезных чувств к Зое не испытывает. Зря она надеется, зря ждет. Он ее
бросит при первой же возможности, как только она станет ему неудобна.
Зоя молчала, и Ташков понимал, что она стесняется произнести
те слова, которые хочет произнести, и в то же время пытается быть честной с ним
и не подавать ему ложных надежд.
- Ты хочешь сказать, что очень любишь своего доктора и
что мне надеяться не на что? - с тоской спросил он.
- А ты хотел бы надеяться?
- Хотел бы.
- Саша, мне очень жаль...
- Ну что ты, Зоенька, не вздумай извиняться. Это я
должен просить у тебя прощения за то, что поставил тебя в неловкое положение и
вынудил объясняться со мной, дураком. Ладно, оставим эту грустную тему, давай
лучше пройдемся.
Они погуляли еще полчаса, и Ташков поехал домой. Когда он
вернулся, было уже совсем поздно, но отец еще не ложился, ждал его.
- Александр, - начал Николай Васильевич решительным
тоном, как только сын переступил порог комнаты, - я настоятельно советую тебе
подумать насчет Зои. Она - прекрасный человек, это видно невооруженным глазом.
И как нельзя лучше тебе подходит. Мне кажется, ты должен прекратить свои
выкрутасы насчет денег и сделать все, чтобы она стала твоей женой.
- Папа, она ждет ребенка, - тихо ответил Ташков. - И,
как ты сам понимаешь, не от меня.
- От того мужика, который морочит ей голову?
- Да.
- И что? Ты собираешься это так оставить? Я не узнаю
тебя, сын. Ты перестал быть бойцом? Зоя - это та женщина, которая тебе нужна. Я
много видел девиц и дамочек, с которыми ты крутил. Ни одна из них ей в подметки
не годится. И вот нашлась женщина, самой природой предназначенная только для
тебя. Не зря же ты был влюблен в нее еще мальчишкой, ты уже тогда чувствовал,
что она - твоя, она - только для тебя. А сейчас ты готов отступить?
- Не знаю, папа, - еще тише ответил Александр. - Я
ничего не знаю. Поверь мне, у меня нет готового решения. Мне кажется, я ей
просто не нужен. Она очень любит этого человека.
- Ну, как знаешь, - сердито ответил Николай Васильевич
и ушел к себе.
Александр долго крутился в постели, вспоминал Зою, ее голос,
ее глаза, волосы, губы, раздвигающиеся в робкой улыбке. Господи, каким подонком
надо быть, чтобы морочить голову такому доверчивому и нежному существу! Водит
ее к себе домой, в собственную холостяцкую квартиру, и при этом нагло врет, что
квартира эта принадлежит его другу, уехавшему в загранкомандировку, и что дома
у него жена-инвалид. А она всему верит безоглядно. И любит его. Не просто любит
- обожает.
