- Ой, Леш, какие у меня могут быть новости? Трупы одни.
И неприятности. Кстати, у тебя глаз свежий, скажи, пожалуйста, какие ассоциации
у тебя вызывают слова "Золотой человек"?
- Добрый, отзывчивый, щедрый. По аналогии с
"золотым сердцем".
- Нет, не пойдет. Это не характеристика, а указание на
что-то конкретное.
- Тогда не знаю. Никаких ассоциаций.
- А ты подумай.
- Ага, а поесть при этом можно? Ты, между прочим, домой
пришла, а не на работу. Я целый день голодный, специально не ужинаю, тебя жду.
- Извини. Сейчас, руки только вымою.
Настя быстро переоделась, вымыла руки и уселась за стол.
Золотой человек не выходил у нее из головы, и она машинально примеряла
загадочные слова ко всему, что попадалось ей на глаза. Нарядная упаковка от
английского чая, на которой изображена карета с пассажирами на фоне равнинного
ландшафта. Яркие цветы на большом китайском термосе. Белый электрический чайник
фирмы "Тефаль". Красная пластиковая бутылка с кетчупом. Серые и
розовые цветы на оконной шторе. Рыжеволосый мужчина, сидящий напротив за столом,
ее любимый муж Лешка. Кстати, а не о рыжем ли человеке идет речь? Она стала
судорожно вспоминать, есть ли среди фигурантов, вовлеченных в дела о пяти
убийствах и похищении, хоть один рыжий мужчина. На память ничего не пришло,
рыжие ей не попадались.
Отрезая небольшие кусочки жареной телятины, она пыталась
мысленно поставить себя на место Наташи Терехиной. При том образе жизни, какой
вела девочка, кругозор у нее должен быть очень узким и специфическим. Если она
написала про золотого человека, то нужно искать смысл не в такой широкой сфере,
как гербы городов и золотые прииски. Искать нужно в том, что было доступно
Наташе за эти шесть лет. А что было ей доступно? Настя постаралась припомнить,
какие книги видела на тумбочке возле Наташиной кровати. Любовные романы были,
это точно. Много. Потом учебники. Из школьных - география, история, русская
литература, биология. Из более сложных, вузовского уровня, - физика, химия,
математика. По математике книги были не только учебного плана, но и монографии,
это Настя точно помнит, она еще обратила внимание на это, потому что сама
когда-то училась в физико-математической школе, хотя сейчас из всего курса
математики хорошо помнила только программирование, да и то потому, что
постоянно пользовалась компьютером для обработки данных. Все остальное уже
успешно позабыто.
- ...Ася! - донеслось до нее. Она вздрогнула и поняла,
что муж обращается к ней, а она не слышит. Интересно, давно она так сидит?
- Прости, милый, - виновато улыбнулась она. - Ты чтото
сказал?
- Да не "что-то", а целую речь, как дурак,
перед тобой толкал, а все без толку. Ты куда углубилась?
- В "Золотого человека". Пытаюсь понять, что
это означает.
- Кстати, я вот еще вспомнил. Правда, это про золотого
мальчика. Не сгодится?
- А что именно про мальчика?
- Помнишь, когда мы с тобой в школе учились, у всех
ребят была Детская энциклопедия. И у тебя была, и у меня.
- Ну, помню.
- В том томе, где речь шла о биологии и анатомии, был
рассказ про золотого мальчика. Как какой-то богатый правитель купил мальчика-раба
и выкрасил его с ног до головы золотой краской. А мальчик вскоре умер, потому
что краска не пропускала кислород. Это была как бы иллюстрация к кислородному
обмену в тканях.
- Да, было такое, - кивнула Настя. - Надо же, а я и не
вспомнила.
Но мальчик, покрытый золотой краской, был явно не из той
оперы. Однако мысль ее, получив новый толчок, заработала в этом направлении. У
Флеминга есть роман про человека, которого называли "Золотой палец".
В некоторых изданиях книга так и называлась - "Золотой палец". А в
других изданиях ее название звучало по-другому: "Голдфингер". Все
зависит от переводчика. "Gold Figner" по-английски означает
"золотой палец". А "золотой человек" - Gold man. Гольдман.
Гольдман...
О Господи, ну конечно, книга Гольдмана "Задачи и теоремы
из анализа". Она сама принесла эту книгу Наташе Терехиной. И среди вещей
Наташи этой книги после похищения не было. Значит, она ухитрилась взять ее с
собой. И в этой книге - ключ.
- Леша, мне срочно нужна книга "Задачи и теоремы
из анализа".
- Сейчас принесу, - Леша недоуменно пожал плечами и
вышел из кухни.
Через несколько минут он вернулся.
- А куда она делась? Она же стояла на полке, я все
время ее видел. А теперь нету. Ты ее переставляла?
- Да... То есть нет... Я ее подарила.
- Ася, что с тобой? - озабоченно спросил муж. - Ты
плохо себя чувствуешь?
- Да нет, нормально.
- Ты хоть понимаешь, что говоришь? Зачем ты просишь
меня принести из комнаты книгу, которую ты уже кому-то подарила? И вообще, кому
ты могла подарить Гольдмана? Кому он нужен?
Она встряхнула головой, пытаясь избавиться от оцепенения.
- Лешик, ты не понял. Я действительно подарила книгу
Гольдмана одной девушке, которая усиленно занимается математикой. А теперь мне
эта книга понадобилась, и срочно. Ты можешь достать ее?
- Насколько срочно?
- Очень срочно. Считай, что у меня пожар.
- Асенька, я все понимаю, но уже половина двенадцатого.
Гольдман есть у меня в Жуковском. Ты хочешь, чтобы я сейчас оделся, сел в
машину и поехал за ней?
- Хочу. Извини, Лешенька, я знаю, что веду себя
отвратительно и любой другой муж давно бы уже погнал меня поганой метлой со
всеми моими примочками и ночными пожарами. Но другого мужа у меня не могло
быть, я могла выйти замуж только за тебя и больше ни за кого. Ты понимаешь?
Алексей Чистяков понимал. Он слишком давно и хорошо знал
свою жену и точно так же знал, что, когда речь идет о чьей-то жизни, Настя не
останавливается ни перед чем. Ее не интересуют ни приличия, ни удобства, как
свои, так и чужие, ее не останавливают позднее время и выходные дни, болезни,
занятость и прочие препоны. Они просто перестают для нее существовать. Потому
что для его жены Анастасии Каменской не было и нет ничего дороже и важнее
человеческой жизни, независимо от того, идет ли речь о крупном политике и
известном актере или о никому не нужной девочке-калеке. Да, у его жены был
тяжелый характер, строптивый, обидчивый, независимый и резкий, но он любил ее
всю целиком вместе с этим ужасным характером, патологической ленью ко всему,
что связано с домашним хозяйством, вместе с преданностью своей работе и
нежеланием мириться с тем, что одни люди могут по собственному капризу отнимать
жизнь у других людей. У Насти действительно не могло быть никакого другого
мужа, кроме Чистякова, потому что никакой другой мужчина не вытерпел бы этого
очаровательного комплекса личностных особенностей. Он тяжело вздохнул и начал
одеваться. К его удивлению, Настя тоже скинула халат и принялась натягивать
джинсы и майку.
