- Мне нужна твоя помощь, - сказала она Ире Терехиной. -
Ты можешь не ходить сегодня на работу в ресторан?
- Как же? - растерялась Ира. - Совсем не ходить?
- Совсем.
- Я не знаю... Мне надо сбегать, предупредить. Я за все
время ни одного дня не пропустила. А что надо?
- Надо, чтобы ты провела ночь вместе со мной в одном
месте. Ирочка, я без тебя не справлюсь. Честное слово.
- Всю ночь? До самого утра?
- Да, часов до семи. Или даже до шести.
- Ой, а как же улицы? Ладно, улицы я могу убрать и в
шесть, это не поздно. Я сейчас сбегаю в "Глорию", предупрежу, что
приду убираться утром, насчет ключей договорюсь. Куда ехать?
Настя объяснила, где находится институт и как пройти в
библиотеку.
- Постарайся приехать до семи часов. После семи сюда
никто уже не приходит, все в основном выходят. Успеешь?
- Успею. Я мигом. Она действительно успела. Была только
половина седьмого, когда Ира Терехина появилась в читальном зале института.
- Ну вот, осматривайся, осваивайся, - сказала ей Настя,
- нам с тобой тут ночь коротать.
- А зачем я вам нужна?
- Боюсь уснуть, - честно призналась Настя. - Я прошлую
ночь тут одна торчала, поспала совсем чуть-чуть, а без сна я не могу.
- Это правильно, что вы меня позвали, - деловито
кивнула Ира. - Я могу без сна сколько угодно обходиться, хоть неделю. И
нормально себя чувствую. Не устаю даже.
Они навели порядок в читалке, расставили по местам книги и
журналы, Настя отнесла на вахту ключи, сделала вид, что уходит, и по второй
лестнице снова поднялась на третий этаж, где располагалась библиотека.
- Когда вы найдете Наташу? - спросила Ира.
Они уже вскипятили воду, Настя сделала наконец себе кофе,
Ире заварила чай.
- Я не знаю, не хочу тебя обманывать. Но мы делаем все,
чтобы найти ее как можно быстрее. Видишь, твоя сестра подала нам знак, но я не
уверена, что правильно его поняла. Мы с тобой будем сидеть здесь и ждать, что
придет некий человек за одной книгой. Этот человек должен привести нас к
Наташе. Если у нас это не получится, тогда не знаю, как быть дальше. Но ты не
отчаивайся, Иришка, мы будем бороться за твою сестренку до конца. Она -
необыкновенная девочка, выдающаяся девочка, если сумела сделать то, что
сделала. И я очень надеюсь, что даже если в этот раз у нас ничего не выйдет,
она все равно что-нибудь придумает, чтобы дать нам знать, где она и как ее
найти. Ты можешь гордиться своей сестрой.
- Правда? Вы честно так думаете?
- Абсолютно. Ты и собой можешь гордиться. Не каждая
девушка в состоянии вынести такой груз, какой несешь ты. Ира, мне надо очень
серьезно поговорить с тобой. Времени у нас много, торопиться некуда, и я
подумала, что, наверное, лучше мы поговорим с тобой сейчас и здесь, чем потом,
наспех и в официальной обстановке.
Глаза у Иры стали испуганными, кровь отлила от лица, и от
этого прыщи сделались ярче и заметнее. Слишком много плохих новостей свалилось
на нее за последние недели, и от серьезного разговора с сотрудницей уголовного
розыска она ничего хорошего уже не ждала.
Насте было отчаянно жаль эту девчушку, такую одинокую в
огромном мире самодостаточных и благополучных взрослых, но скрывать от нее
правду, рассказанную Волоховым, было нельзя. Она имеет право знать, кто ее отец
и что он сделал с ее матерью, сестрами, братом и с ней самой.
Рассказывала Настя не спеша, тщательно выбирая выражения,
чтобы не напугать Иру еще больше и не вызвать в ней отвращения к себе самой и
своим родным. Ведь именно это произошло с ее матерью, которая узнала об
экспериментах Волохова и решила, что родила и растит не детей, а монстров,
чудовищ, искусственных людей. На самом деле все это было не так, это были
замечательные живые дети, правда, болезненные и подвергнутые радиологическому
воздействию по специальной методике, но не монстры и не чудовища. Единственное,
о чем Настя решила пока умолчать, это о том, что со своим родным отцом Ира уже
почти год живет бок о бок в одной квартире. Ира слушала ее, напряженно
приоткрыв рот, но не ужас видела Настя на ее болезненном личике, а странное
выражение не то понимания, не то просветления.
- Значит, все это благодаря ему? - спросила она, когда
Настя закончила свое повествование.
- Что - это?
- То, что я могу работать так много и содержать семью.
Если бы не его эксперименты, я бы ничего не смогла, да?
- Ирочка, если бы не он, тебе и не пришлось бы работать
так много. Твоя мама, сестры и брат были бы здоровы, твой отец был бы жив, и ты
жила бы совсем по-другому.
- Неизвестно, - девушка покачала головой. - Мало ли как
жизнь сложилась бы. Значит, мама совсем ни в чем не виновата?
- Конечно, не виновата. Она просто помешалась от ужаса
и горя, когда узнала, что сделали с вами.
- Нет, все равно, - Ира снова упрямо покачала головой,
- он же хотел как лучше. Он хотел, чтобы мы с Павликом были сильными и
выносливыми, а Натка и Олечка - способными и талантливыми. Он нам добра хотел.
А мама этого не оценила. И сделала так, что все стало только хуже. Она должна
была верить ему, раз уж любила и рожала от него детей. Я бы на ее месте так не
поступила. Можно мне с ним познакомиться?
- Зачем?
- Но он же мой отец. То есть наш отец.
- Ира, он за шесть лет ни разу ничем вам не помог.
Наверное, вы ему не нужны, как ни горько в этом признаваться.
- Нет, я знаю, мы ему нужны. Просто он чувствовал себя
очень виноватым за то, что все так вышло, поэтому не признавался. Он же ходил и
в больницу к детям, и к маме в дом инвалидов, вы сами говорили. Значит, мы ему
небезразличны. Я думаю, мне надо обязательно с ним познакомиться и сказать, что
я ни в чем его не виню, он не может отвечать за мамины поступки.
Такого поворота Настя не ожидала. Конечно, за шесть лет Ира
устала от постоянно грызущего ее чувства ненависти к матери, она больше не
хочет ненавидеть, она хочет всех простить и всех любить. Ведь именно любви ей
так не хватает. Она не понимает очевидного, потому что не хочет понимать, и
готова придумывать оправдания Волохову, закрывая глаза на все, что этим
оправданиям противоречит. Она устала бороться одна, никому не нужная, кроме
своих инвалидов, всеми брошенная без помощи и поддержки. На самом деле
единственным, от кого она слышала хоть какое-то слово заботы и внимания, был
именно ее отец, квартирант Георгий Сергеевич. Он так понравился ей с первого же
раза, что Ира даже пренебрегла строгим наказом Стасова. В милиции проверяли
всех ее жильцов. Всех, кроме Георгия Сергеевича, у которого она даже не
удосужилась посмотреть паспорт, до такой степени сразу прониклась к нему
доверием. Тихий, скромный бухгалтер, делящий квартиру со стервой-женой. Разве
от него можно ожидать неприятностей? Так, может быть, не нужно убеждать ее в
том, что Волохов, ее отец, - мерзавец? Она уже готова если не любить его, то по
крайней мере ждать от него заботы и тепла. Но ведь если не дождется, то ее ждет
болезненное разочарование.
