— Постой, Нес!
— Вот-вот, — все с той же интонацией подхватил худощавый. — Постой, Нес, и послушай, как разговаривают пацаны. Тебе, петуху, скажут, когда можно будет поработать ртом.
Только потом Кулагин понял, что, будь он порасторопнее и не так глубоко сосредоточен на собственных размышлениях, трагедии, может, и удалось бы избежать. Но кульминационный момент он проморгал. Безбожно проморгал.
Шумский буквально вынырнул у него из-за спины с необычной для него реакцией и вплотную сошелся с худощавым байкером. Их тела соприкоснулись, а уже через секунду, когда Нестор так же резко отскочил назад, Леонид заметил у него в правой руке тонкий, остро заточенный стилет. С обнаженного лезвия сорвалось две-три капли алой крови и упали на свежевыпавший час назад снег. Худощавый, схватившись двумя руками за живот, стал медленно оседать на землю.
— Бля… — Горшаков быстрым движением отшвырнул в сторону недобитый косяк.
Реакция байкеров тоже не заставила себя ждать. Кулагин нырнул вниз, уходя от просвистевшего у него прямо над головой мощного кулака Айрана. Тут же нанес ответный удар тычком в солнечное сплетение. Айран вынужденно отступил, но слева на Леонида кинулся еще один парень. В лунном свете блеснул клинок. Кулагин ловко уклонился, перехватил руку противника за запястье и взял ее на излом. Нож выскользнул из пальцев, но сам байкер, изловчившись, ударил Кулагина ногой под колено. Леонид выпустил его из захвата. Айран прыгнул вперед, как пантера, и сбил Кулагина с ног. Они оба покатились по снегу.
— Ну все, суки! Приплыли!
Горшаков угрожающе двинулся на последнего из четверки байкеров, попутно насаживая на пальцы правой руки мощный ребристый кастет. Парень в кожанке мгновенно принял боевую стойку. Расстегнув куртку, он выудил из-под нее средней длины велосипедную цепь. Взмахнул ею над головой, со свистом рассекая морозный воздух.
Парень, ударивший Кулагина в колено, склонился за оброненным ножом, но Шумский, казалось, только и ждал этого подходящего момента. Он кинулся ему на спину, и окровавленный стилет вошел байкеру между лопаток так же легко, как столовый нож входит в сливочное масло. Парень рухнул лицом вниз. Шумский не удержал равновесие и повалился на него сверху…
Кулагин тем временем пытался высвободиться из-под придавившего его к земле Айрана. Главарь вокзальной группировки, держа одной рукой Леонида за горло, дважды ударил своего противника кулаком по лицу. Кулагин почувствовал на зубах металлический привкус крови. Разведя руки в стороны, он резко сомкнул их и что было сил нанес Айрану двойной удар по ребрам. Воздух со свистом вылетел изо рта неприятеля. Хватка на горле ослабла. Кулагин толкнул его от себя, подцепил коленом в пах и тут же врезался лбом в переносицу Айрана. Байкер с глухим стоном свалился с него. Кулагин откатился в сторону и проворно поднялся на ноги. Осмотрелся.
Шумский, тяжело дыша, слезал с поверженного им противника всего в двух шагах от Леонида. Горшаков наступал на своего визави, ловко уворачиваясь от взмахов велосипедной цепи. Никто из них пока не нанес другому ни единого удара. Айран стал подниматься на ноги…
— Какого хрена, Нес?! — Кулагин был в бешенстве. — Ты в своем уме? Я ведь сказал тебе!..
Окончания фразы так и не последовало. Свет фар ослепил Леонида, и он инстинктивно вскинул вверх руку, прикрывая лицо. Однако машинально успел отметить при этом, что вслед за первой машиной во дворик въехала еще одна. Захлопали дверцы.
— Менты! — донесся до Кулагина выкрик Горшакова. — Валим, пацаны!
— Стоять! Всем лечь на снег!
Леонид опустил руку. Прямо на него смотрело дуло автомата. Предпринимать какие-либо попытки к сопротивлению было бесполезно. Кулагин покорно опустился на землю и сложил ладони на затылке. Вот влипли! И что же теперь?
Короткая автоматная очередь заставила Кулагина слегка повернуть голову. Горшаков пытался бежать. Куда угодили выпущенные кем-то из ментов пули, Кулагин видеть не мог, зато отлично видел, как Артем, словно споткнувшись, упал лицом вниз. Леонид скрипнул зубами.
— Я сказал, стоять! — повторился грозный окрик.
Еще одна очередь скосила недавнего противника Горшакова. Звякнула оброненная велосипедная цепь. Кулагин повернул голову в другую сторону. Айран так же, как и он сам, покорно лежал на снегу. Рядом с ним мужчина в форме закручивал за спину руки Шумскому. Лицо Нестора было в крови, но даже при свете луны Кулагин мог заметить злорадный торжествующий блеск в глазах соратника.
Леонид тяжело вздохнул.
1987 год. Отдел в здании ОБП Предупреждение
— Сергей Петрович, разрешите, я с ним сам поговорю… один на один. Можно? — Молодой человек привычным жестом поправил узелок галстука, который и без того туго стягивал воротничок белоснежной рубашки. — Думаю, мы найдем общий язык. Да, Кулагин?
Леонид оставил реплику Началова без внимания. Он тяжело дышал. Тупая боль, обручем стянувшая грудную клетку, не давала вздохнуть в полную силу. Кровь из рассеченной брови над правым глазом запеклась на лице. Под глазом обозначился огромный синяк. Припухлость под веком становилась все больше, и теперь глаз едва открывался.
Капитан Шамраев оценивающе посмотрел на сцепленные наручниками за спиной руки Кулагина, скользнул взглядом по окровавленному лицу и кивнул:
— Хорошо. Только будь внимателен. Эти отморозки могут все что угодно выкинуть.
Началов снисходительно выслушал наставления капитана и согласно кивнул:
— От меня не уйдет, Серей Петрович. Не переживайте.
Шамраев прошел через всю комнату и, взяв со стола пачку сигарет, вышел в коридор.
Как только капитан скрылся за дверью, Началов подошел к задержанному и остановился в полуметре от его стула. Он потянулся рукой к подбородку Кулагина, но остановил свое движение, не завершив его. Брезгливо отряхнул руку от воображаемой грязи.
— Ну что, отморозок? Наконец-то ты отправишься в то место, где ты и должен находиться. Я всегда знал, что ты этим закончишь. И я не ошибся. Удивляюсь, как ты столько проторчал на свободе.
Кулагин не изменил ни позы, ни направления взгляда. Голова его была слегка наклонена набок, а подбородок гордо вздернут вверх.
— Жаль, что Лиза тебя не видит сейчас с расписанной рожей. Но ничего. Твой срок ее наверняка убедит.
Леонид дернулся. Началов не мог не заметить этого.
— Семь лет, Кулагин. Я постараюсь, чтобы тебе дали все как положено. Я еще, конечно, стажер, но здесь на хорошем счету. Ко мне прислушиваются. И я кое-что значу в этой жизни. — Началов подтянул узелок галстука и повернулся к Кулагину спиной. Идеально отутюженная рубашка пропиталась п?отом и прилипла к лопаткам. — В отличие от тебя. Вместо того чтобы быть человеком, ты пошел неверной дорогой. Еще в школе ты вызывал у меня отвращение. Ты мог бы жить правильно, пойти на завод, например, или что-нибудь в этом роде. Но ты не стал даже пытаться. У меня всегда было предчувствие, что ты — отброс общества. И останешься на всю жизнь отбросом.
