— Геннадий Аркадьевич! Меня зовут Степан Лишайников… Я хочу у вас работать.
Брови директора удивленно соединились над переносицей.
— Вопросами трудоустройства у нас занимается отдел кадров, — сказал он.
— Нет, — безапелляционно возразил Лишайников. — Не получится.
— То есть как? — Иванов вновь сделал удивленное лицо. — Что вообще все это значит? Вы вообще понимаете, куда вы пришли, молодой человек? Я — директор завода. У меня достаточно дел, и сейчас не лучшее время, чтобы вести личную беседу с рабочими! Прошу! — Он указал на дверь и снова уткнулся в бумаги, которые кипами лежали у него на столе.
— Позвольте, Геннадий Аркадьевич, минуточку. У меня не личная беседа. Это напрямую касается вашего предприятия и… лично вас.
— Молодой человек, есть главный инженер, главный конструктор, инженеры, заместители, наконец. Может быть, вы с кем-то из них сначала переговорите?
— Да вы не волнуйтесь так! Я очень быстро все изложу. У меня к вам деловое предложение… — Лишайников бережно положил на колени свою папку и вынул из нее конверт, однако передавать его в руки директору он пока не спешил. Аккуратно положил конверт на краешек стола рядом с собой. — Дело в том, что я хочу быть вашим, так сказать, консультантом.
— Кем-кем? — Иванов откинулся на спинку стула. На губах у него обозначилась снисходительная усмешка. — И в какой же области вы специализируетесь консультантом, мой дорогой?
— Преимущественно в финансах, — невозмутимо ответил Лишайников.
— А-а!.. Вы экономист, значит, — резюмировал Иванов. — Но я, признаться, пока не решил, нужен ли нам экономист. Вы в отдел…
— Нет. — Лишайников поправил сползшие на кончик носа очки. — Вы понимаете, я бы хотел быть лично вашим консультантом по финансовым вопросам. По тому, как управлять заводом.
Ноздри директора завода свирепо раздулись.
— Молодой человек, я даже не знаю, что вам сказать на это. У меня к вам просьба. Выйдите, пожалуйста, из моего кабинета…
— Стойте, стойте! — Лишайников улыбнулся. — Как же так? Человек приходит к вам, делает вам деловое предложение, а вы даже не удосуживаетесь ответить! Так нельзя. Я еще раз повторяю: я хочу быть вашим личным консультантом.
Лишайников замолчал. Повисла напряженная пауза.
— Я не понимаю! Вы что, дурак? Или, может быть, больной? — Иванов не на шутку рассердился. — Как вас вообще сюда пропустили? Я сейчас вызову охрану, да и все! Дел невпроворот, а тут… Где секретарь? Ирина!..
— Не надо! — резко оборвал его Лишайников. Его ладонь плашмя опустилась на стол, издав громкий хлопок. — Я вам сейчас все объясню. Дело в том, что я представляю тех людей, которые три дня назад убили вашего предшественника. Да-да! Нет, вы не подумайте, это не я убил. Но мои друзья. И они могут так же легко избавиться и от вас. Понимаете, о чем я?
Улыбка Лишайникова стала еще шире, чем прежде. Очки стали вновь сползать ему на кончик носа. Аккуратно, вытянув указательный палец, он вернул их в прежнее положение.
— То есть как — убили ваши друзья? Я ничего не понимаю! — Иванов слегка помассировал себе виски.
— Так вот, убили! Подошли к нему на темной улице! И убили! И знаете почему? А все потому, что Михаил Игнатьевич отказался взять меня на работу в качестве консультанта! Вот так бывает!
Лишайников задумчиво посмотрел по сторонам. Ответ директора как бы перестал его интересовать. Выбор здесь может быть только один. Подчиниться требованиям.
Иванов настороженно смотрел на своего визави. Как следует относиться к словам странного посетителя, он совершенно не знал.
— Извините, но я все равно не понял, чего вы от меня хотите! — произнес Иванов, но уже без прежней решительности в голосе.
— Вот! Видите! Это уже совсем другой разговор, — обрадовался визитер. — А то «идите в отдел кадров»! Вот так бы сразу!
Лишайников передвинул директору по крышке стола конверт.
Иванов осторожно взял его. Глядя в глаза Лишайникову, он оторвал уголок и извлек из конверта содержимое. Внутри находился свернутый вдвое тетрадный лист. Иванов начал быстро читать. Его глаза стремительно бегали от строчки к строчке. Наконец взгляд остановился на последних словах. Дыхание его стало сбивчивым, лицо побледнело.
— Так что? — спокойно вопросил Лишайников.
— Хорошо. Я согласен, — с трудом произнес Геннадий Аркадьевич.
1993 год. Андреевский проспект Слишком много несогласных
— Вы как хотите, но, если мне сейчас же не принесут заказ, я пойду на кухню и убью этого чертова повара! — злился Вершинский.
— Сам виноват. Не надо было выпендриваться, — спокойно произнес Лишайников, разрезая на маленькие кусочки мясо у себя на тарелке.
— А ты вечно так, Толян! Все выделиться хочешь! Даже здесь, в кабаке, за жрачкой! Заказал бы, как все, антрекот, давно бы ел и не парился, — рассмеялся Лебедев.
— Ты смотри не подавись, Ромик, — огрызнулся Вершинский. — А вон и мой заказ несут. Между прочим, я не собирался выделяться. Я просто хотел попробовать мясо по-малайзийски. Звучит уж больно круто. Леня, ну скажи ты им, что это не преступление.
— Не преступление! И вообще, Толян, ты молодец! Не боишься экспериментировать. Тем более над собственным организмом. Я предлагаю выпить за смелость! За тебя, Анатолий, — с пафосом произнес Кулагин.
Лебедев и Лишайников дружно рассмеялись.
— И ты издеваешься надо мной! Не ожидал я от тебя этого, Леонид! — с наигранной обидой откликнулся Вершинский.
Все четверо были в хорошем расположении духа. Они зашли в ресторан немного перекусить, но то ли атмосфера заведения, то ли их собственное настроение располагало к отдыху и веселью.
— Ну, ты будешь пробовать, или как? — поинтересовался Лебедев у Вершинского, который, приподняв крышку керамического горшочка, в котором принесли блюдо, пытался рассмотреть его содержимое.
— Ты оказался, как всегда, прав, Леня. Необходимо выпить не только за смелость, но и для смелости, — очень серьезно проговорил Вершинский и обратился к официантке, которая принесла ему заказ, но не успела далеко отойти: — Девушка! Принесите-ка нам бутылочку хорошей водочки! И побыстрее. Кушать очень хочется.
Официантка принесла водку.
Вершинский наполнил стопки и произнес:
— За смелость! Ну, с богом. — Выпив и закусив куском мяса, которое он выловил из горшочка, Вершинский довольно протянул: — Божественно.
— А ты чего не пьешь? — поинтересовался Лебедев у Лишайникова, который, чокнувшись со всеми, поставил стопку с водкой обратно на стол.
— Для того чтобы съесть антрекот, смелость не нужна, — ответил тот и, обратившись к Кулагину, добавил: — Мне к пяти на завод.
