Пилоту показалось, что Тихон был слегка пьян. Он уселся на лавку.
— Говорят, ты в законе… Ну, дела там всякие? Авторитеты… Да?
— Бизнесом занимаюсь, это да, — уклончиво ответил Пилот. — А что же? Крутиться как-то надо.
— Это да! Надо! В наше время. Сам себя не прокормишь — никто не поможет! Предки мои совсем старые стали. Они все там же, в Расщельниково обитают! Ты-то как, вспоминаешь? — продолжал без умолку трещать Тихон.
— А как же! Такое не забывается. Детство все-таки… Будешь? — Пилот показал на бутылку «Абсолюта».
— Нет, я, в натуре, не мешаю! Пиво с водкой — это нет… Ты чего, здоровье не то. А ты в Новоречинск по делу или так, типа, отдохнуть от столичной суеты?
— Да какой там отдохнуть, — отмахнулся Пилот. — Родня. Дядек заболел. Вон, деньжат подкинуть да в приличный госпиталь устроить.
— А чего не в Москву? — характерное деревенское оканье было у Тихона в крови. Несмотря на внешние изменения, речь его нисколько не изменилась.
— Да что ты? В Москву! Он ни за что не поедет! Он у меня, знаешь… — Герасимов махнул рукой.
На помощь ему пришел официант. Он поставил на стол перед Пилотом плоское блюдо с яичницей-глазуньей.
— О! А вот и мой скромный ужин. — Пилот развернул столовые приборы. — А ты не будешь? А то давай, может, тоже. Официант говорит, что у них отменно жарят яичницу с овощами. Лучок, окорок или что там, ребрышки… Полезно!
— Да нет, брат, я — нет! Я уж доеду до дому. Ты ешь спокойно, не обращай на меня внимания. Я так посижу, пивко потяну! Слушай, а кого из наших видишь?
Герасимов старался как можно дольше жевать отправленные в рот куски пищи. Развивать тему новоречинских знакомств ему совсем не хотелось. Но Тихон ждал ответа.
— Да что ты? Я весь в делах. Кроме родни, никого и не вижу из местных. — Пилот налил еще одну рюмку водки. — Ну, если ты не хочешь, я один выпью.
— За встречу! — Тихон приподнял вверх бутылку пива.
Герасимов молча выпил.
— Уф! Хороша!
— Водяра-то? Да, хороша, небось! Приятного тебе аппетита. Ну, я не буду тебе мешать, — сказал Тихон. — Ты ешь спокойно, а то в рот-то чего смотреть. А я пойду курну пока в тамбур. И отлить надо!
Тихон оставил на столе Герасимова недопитую бутылку «Жигулевского», а сам пошел к выходу, натыкаясь в такт покачиванию вагона на спинки сидений и столы.
Как только дверь в вагон-ресторан закрылась у него за спиной, Тихон рванул на себя следующую дверь, миновал тамбур, стык вагонов, прошел дальше через коридор купейного. В следующем тамбуре он остановился и достал из кармана трубку сотового телефона. Набрал номер.
— Кулагин? Ты? — заговорил он с невидимым абонентом. — Слушай, Леня. Тут Пилот в поезде. В вагоне-ресторане… Что?.. Да, нагнал мне всякую лабуду про дядю. В больницу вроде едет… Но я думаю, что он по твою душу! Неразговорчив уж больно! Это на него не похоже!.. Хорошо, давай. Пока.
Тихон выключил телефон и бросил его обратно в карман.
1994 год. Отдел в здании РУБОПа Западло, начальник
Горшаков вынул из кармана повестку и положил ее на стол. Только после этого сел, небрежно забросив ногу на ногу. Ужасно хотелось слазить в карман за заветным портсигаром и раздавить хотя бы полкосячка, но такую наглость даже он себе позволить не мог. В здании РУБОПа, да еще в присутствии этого пенька, который стоял на пороге и тупо таращился в его сторону…
Артем повернул голову и дружески подмигнул сержанту. Тот никак не отреагировал. Горшаков равнодушно пожал плечами.
По истечении пятиминутного ожидания, которое показалось Артему вечностью, дверь в кабинет распахнулась, и капитан Началов уверенно шагнул через порог. Сержант тут же ретировался.
— О! Дрюня! — радостно воскликнул Горшаков. — Сколько лет, сколько зим, в рот тебе кило печенья! А я думаю-гадаю, кто это из вашей братии так пылко возжелал меня видеть? Вот ксивку прислали, — он кивнул на повестку. — А это, оказывается, ты, вошь ментовская! Не ожидал. Честно скажу, не ожидал. Чего хотел-то, Дрюник?
Не обращая внимания на издевательски панибратский тон Горшакова и его развязное поведение, Началов прошел к своему рабочему столу, сел и черкнул что-то на повестке Артема. Затем вынул несколько бланков из верхнего выдвижного ящика и стал заполнять шапку мелким убористым почерком. Горшаков покосился на погоны Андрея.
— Да ты у нас уже капитан, что ли? — присвистнул он. — Извини, я как-то не следил за твоей карьерой. Не до сук было.
Артем намеренно спедалировал на слове «досуг», выговорив его раздельно и с буквой «к» на конце. Довольный собственной шуткой, он расплылся в счастливой улыбке. Началов, закончив писать, поднял на него взгляд.
— Господин Горшаков, — при слове «господин» Андрей невольно поморщился. — Вам известно, что вчера вечером на Топольчанской, у себя в квартире, был убит преуспевающий бизнесмен Юрий Симаков, владелец двух ресторанов и одной гостиницы в Новоречинске?
— Нет, я об этом еще не слышал. В газетах не писали? Да хотя какие, к черту, газеты? Я и газет-то сроду не читал… — Горшаков криво ухмыльнулся. — Но работе твоей, Андрюша, точно не позавидуешь. Я слышал, у нас в городе что ни день, кого-нибудь убивают.
— Это вы верно заметили. — Началов старался держаться достойно, но ему очень хотелось ответить Артему в том же ключе, в каком тот начал эту беседу.
— Смутные времена настали, — сказал Горшаков. — Беспредел. Ну ладно мы, а вот детей жалко.
Этого Началов уже стерпеть никак не мог. Все его старания сегодня, когда он готовился к встрече с Горшаковым, пошли насмарку. Капитан нервно отбросил в сторону бланк, и тот, сорвавшись с края стола, упал на пол. Началов вскочил на ноги.
— Да никого тебе не жалко, козел! — взорвался он, брызжа слюной. — О детях он заговорил! А десятилетнюю племянницу Ушакова помнишь? У вас, уродов, даже на нее рука поднялась! Лишь бы свидетелей не оставлять.
— Не врубаюсь, о чем ты, Андрюша.
— Все ты врубаешься! Мне отлично известно, кто стоит за всеми этими убийствами. Ты и Кулагин. Вот только доказать я этого не могу.
Горшаков вынул из кармана спичку и принялся ковыряться в зубах. Он всем своим видом показывал, что успел уже утратить интерес к собеседнику и к теме разговора, которую тот поднимал.
— Ну а раз не можешь, не хера тогда пылить, — невозмутимо откликнулся он.
Началов сел на прежнее место.
— Доказательства будут, Артем. У меня есть показания свидетелей, которые неоднократно видели тебя с Симаковым. Ты приходил к нему в ресторан, и он выплачивал тебе так называемую дань. Этого подтвердить никто не может… Пока. Но за три дня до гибели Симакова ты снова приходил к нему, и люди видели, как вы ссорились. Видимо, Юрий Петрович отказался платить. И ты угрожал ему, Артем. Это многие слышали…
