«Что случилось Тара? В Денвере настоящее 4 июля!» «Добро пожаловать в новую Америку, милый!» — рассмеялась жена.
Той ночью Мортенсон никак не мог заснуть после долгого перелета. Выскользнул из постели, стараясь не разбудить Тару, спустился в офис, чтобы разобраться с горой почты, пришедшей в его отсутствие. За это время были напечатаны интервью, которые он давал в «Марриотте», статья Брюса Финли о посещении лагерей беженцев, электронное письмо, направленное им журналисту «Сиэтл Пост Интеллидженсер» Джоэлу Коннели. Десятки американских газет перепечатали его статьи, призывающие не мерить всех мусульман единой меркой.
Но подобный подход был чужд стране, подвергшейся беспрецедентной террористической атаке. Ведь Мортенсон писал о необходимости дать образование мусульманским детям, а не бомбить целые страны и регионы. Впервые в жизни в его почте оказалось множество писем, исполненных ненависти.
В послании без обратного адреса, но с почтовым штемпелем Денвера были такие слова: «Хотел бы, чтобы наши бомбы упали на тебя, потому что ты мешаешь нашим военным действиям».
Другое письмо без подписи со штемпелем Миннесоты поразило в самое сердце. «Господь заставит тебя жестоко заплатить за предательство. Очень скоро ты будешь страдать гораздо сильнее, чем наши смелые солдаты».
Мортенсон вскрыл десятки подобных анонимных писем. Ненависть, сочившаяся с их страниц, измучила его. «Можно ожидать такой реакции от невежественного сельского муллы, но огромное количество жестоких писем от американцев заставило меня задуматься над тем, чтобы все бросить, — вспоминает Грег. — Я впервые с начала моей работы в Пакистане ставил перед собой вопрос именно так».
Жена и дети мирно спали наверху. А Грег впервые всерьез озаботился их безопасностью. «Я понимал, что рискую, — говорит он. — Иногда у меня не было выбора, но дело всегда касалось только моей жизни. Подвергать же Тару, Амиру и Хайбера опасности в собственном доме было для меня немыслимо. Я не мог этого позволить».
«ОГРОМНОЕ КОЛИЧЕСТВО ЖЕСТОКИХ ПИСЕМ ОТ АМЕРИКАНЦЕВ ВПЕРВЫЕ ЗАСТАВИЛО МЕНЯ ЗАДУМАТЬСЯ НАД ТЕМ, ЧТОБЫ ВСЕ БРОСИТЬ», — ВСПОМИНАЕТ ГРЕГ.
Он заварил кофе и продолжил чтение. Многие люди писали, что поддерживают его. Он был рад узнать, что в момент серьезнейшего национального кризиса кто-то понял смысл его слов и работы в Пакистане.
На следующий день, 1 ноября 2001 года, Мортенсон, не успев пообщаться с женой и детьми, распрощался с ними. Собрав походную сумку, отправился в Сиэтл, где должен был выступать. Благотворительный вечер в пользу Института Центральной Азии организовал Джон Кракауэр, автор знаменитой книги «Из разреженного воздуха» — о том, какое губительное действие на Эверест оказывает коммерциализация альпинистских восхождений. Билет стоил двадцать пять долларов. Все эти деньги должны были пойти в фонд ИЦА.
Кракауэр стал одним из самых активных сторонников деятельности Института. Статья о предстоящем мероприятии называлась «Джон Кракауэр возвращается из разреженного воздуха». В ней Джон Маршалл писал о том, что писатель-отшельник согласился выступить перед публикой, потому что считает необходимым рассказать людям о работе Мортенсона. «То, что делает Грег, крайне важно, — приводил Маршалл слова Кракауэра. — Если Институт Центральной Азии прекратит свою работу, жители этого региона будут скандировать: „Мы ненавидим американцев!“ А сейчас они видят в нас своих спасителей».
Мортенсон прибыл в ратушу Сиэтла, которая высилась над престижным районом города, подобно афинскому храму, с пятнадцатиминутным опозданием. Грег для этого мероприятия оделся в традиционный пакистанский костюм. Он был поражен, увидев, что все места в зале заняты и множество людей толпится под романскими арками.
«ЕСЛИ ИНСТИТУТ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ ПРЕКРАТИТ СВОЮ РАБОТУ, ЖИТЕЛИ ЭТОГО РЕГИОНА БУДУТ СКАНДИРОВАТЬ: „МЫ НЕНАВИДИМ АМЕРИКАНЦЕВ!“ А СЕЙЧАС ОНИ ВИДЯТ В НАС СВОИХ СПАСИТЕЛЕЙ».
«Чтобы оказаться здесь, вы заплатили по двадцать пять долларов. Это немалые деньги, но я не буду предлагать вам отрывки из своих книг, — сказал Кракауэр, когда в зале воцарилась тишина. — Вместо этого я собираюсь прочесть отрывки из тех произведений, которые касаются сегодняшнего положения дел в мире и подчеркивают значимость работы Грега».
Он начал со «Второго пришествия» Уильяма Батлера Йейтса.
«Все рушится, основа расшаталась», —
взволнованно декламировал Кракауэр стихи ирландского поэта.
— «Мир захлестнули волны беззаконья.
Кровавый ширится прилив и топит
Стыдливости священные обряды…
У добрых сила правоты иссякла,
А злые будто бы остервенились».
[73]
Стихи Йейтса были опубликованы в 1920 году, но и сегодня не потеряли своей актуальности. В Большом зале ратуши наступила такая тишина, словно там не было ни души. Затем Кракауэр прочел длинную выдержку из последнего выпуска «Нью-Йорк Таймс Мэгэзин». Статья была посвящена тяжелейшим условиям жизни детей в Пешаваре. Автор резонно замечал, что дети бедняков с легкостью становятся добычей мусульманских экстремистов.
«К тому моменту, когда Джон представил меня, весь зал уже рыдал. Прослезился и я», — вспоминает Мортенсон.
Когда настало время представлять Грега, Кракауэр сказал: «Хотя „злые будто бы остервенились“, я уверен, что сила правоты у добрых не иссякла. И за доказательством не нужно далеко ходить. Посмотрите на человека, который сидит рядом со мной. То, чего он добился, имея совсем немного денег, просто поразительно. Если бы существовало клонирование и можно было получить еще пятьдесят грегов, то исламский терроризм остался бы в прошлом. Но существует только один такой человек. Встречайте — Грег Мортенсон!»
«ЕСЛИ БЫ СУЩЕСТВОВАЛО КЛОНИРОВАНИЕ И МОЖНО БЫЛО ПОЛУЧИТЬ ЕЩЕ ПЯТЬДЕСЯТ ГРЕГОВ, ТО ИСЛАМСКИЙ ТЕРРОРИЗМ ОСТАЛСЯ БЫ В ПРОШЛОМ. НО СУЩЕСТВУЕТ ТОЛЬКО ОДИН ТАКОЙ ЧЕЛОВЕК. ВСТРЕЧАЙТЕ — ГРЕГ МОРТЕНСОН!»
Мортенсон обнял Кракауэра и поблагодарил его. Потом попросил включить проектор и показать залу первый слайд. На экране появилось изображение К2 — величественной пирамиды, ослепительно белой на фоне синего неба…
Грег потерпел неудачу при восхождении и не стеснялся признаться в этом перед лучшими альпинистами мира. Но сейчас ему показалось, что он одолел новую вершину.
Глава 21
Ботинки Рамсфелда
Сегодня в Кабуле чисто выбритые мужчины с удовольствием потирают щеки. Старик с аккуратно подстриженной седой бородой танцует на улице, держа в руках маленький плейер, из которого несется музыка. Талибы, которые запрещали слушать музыку и приказывали мужчинам носить бороды, ушли.
Кэти Гэннон, 13 ноября 2001 года, репортаж для «Ассошиэйтед Пресс»
Семь пилотов компании «Ариана» сидели в передней части полупустого салона старого «боинга-727». Они пили чай курили и слушали музыку — на высоте десять тысяч метров. Каждый из них дожидался своей очереди у штурвала. Каждые десять минут дверь в кабину «боинга» открывалась, из нее выходил восьмой пилот, а один из ожидающих шел ему на смену…
