– Вот как… Вот как ты со мной?.. – дрожащим голосом вслух пробормотала она. Но перед глазами у нее стояло вовсе не лицо Болконской, а лицо Зои, которая насмешливо ухмылялась. Что Болконская, она просто робот, выполняющий определенную программу!
Чем дальше, тем хуже в моральном плане становилось Полине, потому что податливое, отзывчивое воображение рисовало картинки с того вечера. Да, Полина на нем не присутствовала, но зато с легкостью могла представить, как именно все происходило. О чем говорила Зоя, как внимали ей все эти сплетники, как толковали потом о ней, о Полине… Они же ненавидели ее – и Болконская, и толстая Люба, и эти две кукольницы, как их там… А, еще Галя была, с курса, и другие. Получается, что, когда бывшие однокурсники встретятся потом, своей компанией, они тоже начнут перемывать косточки Полине. И она, Полина, окажется вычеркнутой сразу из двух сообществ – коллег и бывших однокашников!
Чем дальше, тем сильнее накручивала себя молодая женщина. Под вечер не выдержала, выскочила из дому, побежала к Ярику. Пожалуй, лишь он один понимал Полину, мог ей помочь. А почему побежала? Потому что Ярик, в ожидании суда, сидел дома, с выключенным телефоном, не хотел себе лишних проблем.
…К счастью, он оказался дома. Но в квартире были и его брат, и мать.
Ярик с Полиной опять закрылись в его комнате.
Рыдая, она повисла на его шее. Рассказала о произошедшем – после интриг некоей Зои разрушена репутация, от Полины отвернулись все друзья и знакомые.
– Накажи ее! – неистово шептала Полина. – Как ты наказал Луку – накажи!
– Избить кого опять, что ли? – неожиданно помрачнел Ярик. – Это ты про ту, которая на кладбище работает?
– Да, да! Я бы ее убила… Ты можешь ее убить, а?
– Ты с ума сошла.
– Ну ладно, не надо убивать, просто напугай ее… Нос ей расквась, что ли, который она вечно сует не в свое дело!
– Полина, я и так под следствием!
– Ну и что! Ты в этот раз будь хитрее. Давай придумаем план… Ты даже не представляешь, как она меня подставила, как она меня опустила!
– Полина, детка…
– Я тебе не детка! – вдруг отшатнулась она. – Ты тоже трус, я поняла. Ты не способен защитить женщину.
– Погоди…
– Ты трус! – неистово закричала она. – Пусти…
Полина выскочила из его комнаты, пулей вылетела на улицу. Рыдания душили ее.
Было холодно. Снег, несмотря на середину марта, еще не растаял – лежал отдельными островками на газоне, переливался ярким сиянием в свете фонарей, точно россыпь стразов.
У нее никого нет. Ни-ко-го. Она одна. И весь мир против нее.
– Полина…
– А?.. – Содрогаясь от рыданий, она обернулась. За ней, оказывается, шел Володя, младший брат Ярика. – Это ты…
– Не плачь, – сказал он. Подошел почти вплотную. – Ярик трус, ты права. Я для тебя на все готов. Хочешь, я ее убью, эту… твою врагиню? Я с умом, ты не думай.
Полина, смахнув слезы со щек, улыбнулась. Положила руки на плечи Володе. Он смотрел на нее… Как именно смотрел, с каким выражением – не описать одним словом. Обожание, восторг, преданность, страсть, мольба, надежда, обреченность… Вот малая часть тех чувств, что читались в его взгляде.
«Чудесный мальчик, – подумала она. – Чистый, с горячим сердцем. Такие мальчики, наверное, шли на подвиг во время войны, не боясь пожертвовать собственной жизнью».
Полина, вдоволь налюбовавшись Володей, притянула его к себе, прильнула к его губам с поцелуем. Кажется, Ярик когда-то говорил, что у Володи еще не было серьезных отношений? И это тоже невероятно приятно – стать первой у этого чудесного, чистого юноши…
* * *
События принимали скверный оборот.
Ярик, конечно, нашел хорошего адвоката, но даже лучший адвокат на чудеса не способен. Во-первых, следствие приняло, приобщило к делу видеозапись с камер наблюдения. На записи было четко видно, как Ярик подходит к Луке, первым наносит ему удар, затем избивает его, упавшего, ногами. Во-вторых, повреждения Луки медкомиссия признала достаточно серьезными. То есть не тяжелыми, когда человек инвалидом становится, но и не легкими. Как так? Взятку, что ли, этот Лука дал, чтобы его посчитали сильно пострадавшим? И, вообще, следователь намекнул, что этот самый Лука настроен идти до конца и собирается добиться того, чтобы Ярику дали максимальное наказание. И, типа, у Луки или у его друзей есть связи, есть возможности засадить Ярика по полной.
Вот как так?! Хотя, с другой стороны, известно, где живем, по каким законам. За убийство могут оправдать, за украденные пятьсот рублей или, как в случае Ярика, за то, что подлецу синяк на физиономии запечатлел – посадить надолго.
В первый момент, когда следователь заявил Ярику, что дела плохи, парень подумал, что с него, скорее всего, требуют взятку. И даже намекнул, что готов постараться, лишь бы ему не впаяли лишний срок. Намекнул, совершенно не представляя, откуда деньги брать – сам ведь весь в долгах как в шелках, а на шее еще мать и младший брат.
Но… на следователя намеки впечатления не произвели. Буркнул что-то себе под нос – «себе дороже»…
А, вот еще что, из грустного… В автосервисе кореша тоже сразу сдали Ярика, сказав, что в день совершения преступления он отсутствовал, а потом, появившись, в разговоре упомянул, что «указал одному типу его место, потому что с девушками надо уметь общаться»… Какого хрена они решили его сдать?! То ли давили на них, то ли зуб у них был на Ярика… Поди пойми теперь. Предатели. Ярик даже с ними отношения не стал выяснять. Все эти люди, бывшие друзья, теперь для него умерли.
Словом, Ярику грозил реальный тюремный срок, и немаленький.
Мать уже обо всем знала, само собой… Рыдала, скандалила, чуть волосы себе не рвала.
Ярик сам не понимал, как такое могло случиться. Сколько он себя помнил, всегда, когда возникала необходимость, разговаривал «по-мужски» с теми, кто этого заслуживал. Это нормально! Помнится, еще в раннем детстве, когда он в сад ходил и пытался матери жаловаться, что некоторые из ребят в группе его задирают несправедливо, мать ему внушала – пацан должен уметь за себя постоять. Тебя ударили – и ты бей в ответ. Обидели кого из твоих близких – накажи обидчика, не будь тряпкой.
Позже Ярик за младшего брата всегда вступался. Хотя, если честно, мало кто осмеливался обидеть Володьку – все знали, что у того есть старший брат, сильный и взрослый.
Но вот что за разговор «по-мужски» могут дать реальный, не условный срок – Ярик не верил. До тех пор, пока не грянул гром.
И это все из-за Полины… Ох, умеют они, эти бабы, подставить мужика!
Причем чем дальше шло следствие, тем быстрее таяла любовь Ярика к этой женщине. Когда она явилась к нему домой и заговорила про кладбище и осквернение могил – он уже тогда начал раскаиваться в том, что пошел у нее на поводу. А теперь, когда она и вовсе приперлась к нему с просьбой убить какую-то там бабу – пелена наваждения упала с его глаз.
