– Ваш, ваш. То-то и оно, что ваш.
– Павел, если ты опять про то, что кто-то из наших убил Виноградова…
Он махнул на неё рукой и зашагал по дорожке к «маленькому дому». Алла хотела его догнать, но передумала.
…Ничего нельзя изменить. Жизнь уже сложилась так, как сложилась. Ничего не изменят слова, сколько их ни говори. Мир не станет лучше, люди добрее. Преступление останется преступлением. Нужно постараться пережить – этот день, потом следующий день и, может быть, еще несколько дней, и придется вернуться в точку, из которой началось путешествие, а потом – тайны, загадки, преступления, весь этот странный сюжет. Кордон «полста-три» останется, как в сказке, «за семью горами, за семью долами», не обозначенный ни на одной карте, и она, Алла, должно быть, так никогда и не узнает, что здесь произошло на самом деле!..
Из-под горы выскочил Вик, завидел Аллу, замахал белым меховым бублем и, кажется, улыбнулся – приветствовал. Значит, Марк возвращается, уже где-то близко.
…Вот у него и глупой Женьки еще есть надежда! Слова еще могут всё изменить. Их только нужно суметь сказать, и выслушать, и поверить. Нелегко, конечно, но – возможно!..
Алла вернулась в дом, чувствуя себя очень усталой и старой. В коридоре навстречу ей попалась Женька.
– Марк возвращается, – сообщила Алла. – ты бы всё же поговорила с ним, Жень! Придёт вертолет, начнется следствие, нас всех заберут отсюда! Чего ты ждёшь?
Лицо у Женьки моментально осунулось.
– Аллочка, – зашептала она и стала оглядываться по сторонам, – как же я могу, Аллочка? Он… он совсем на меня не смотрит, как будто не узнает, а я… Зря я, наверное, всё это затеяла. Я в Москву вернусь, а там…
– Это ты хорошо придумала, – со злостью одобрила Алла. – Действуешь в правильном направлении!
Никого ни о чем не спрашивая, она разыскала в подвале какие-то коробки, притащила их в разгромленную комнату со снаряжением и, морщась от тяжелого химического запаха, принялась составлять уцелевшие банки и собирать разбросанные железки. Дышать она старалась как можно реже, но всё равно вскоре голова стала понемногу наливаться болью, как будто в неё тонкой струйкой затекала вонючая химия. Алла приоткрыла окно – сразу стало холодно, застучали зубы, зато химическая муть немного осела, перестала подступать к горлу.
Заглянула Зоя Петровна, поглядела, ни слова не сказала и канула куда-то.
Потом на пороге появился Володя.
– Что это вы делаете?!
– Как ты думаешь?
– Алла Ивановна, это не наш вопрос. – Он показал на разгром. – Пусть они сами разбираются.
Алла поставила в коробку еще одну банку.
– Помоги лучше. Вытащи это в коридор, мне тяжело.
Володя посмотрел на коробку.
– Алла Ивановна, зря вы стараетесь. Они всё равно не оценят. Я понимаю, вам хочется услужить, всем хочется услужить – олимпийский чемпион, как-никак! Вон Сергей Васильевич рта не закрывает, всё рассказывает, как он там выиграл, тут выиграл! Но…
– Володя, вытащи коробку.
– Но они человека убили, вы что, не понимаете?! Мы должны дистанцироваться, а не навязывать им свои услуги…
Алла взялась за коробку и, пятясь, поволокла её по полу в коридор. Володя продолжал:
– Группа сразу же уйдёт, как только появится такая возможность. Мы должны закончить маршрут тем же составом, что и начали. Только эту задачу нам надо решить…
– Володь, пропусти.
Он отступил немного. Алла проволокла мимо него коробку.
– …Собрать наши вещи и проверить лыжи. Скорее всего завтра уже можно будет выходить на маршрут…
Коробка сама по себе взметнулась вверх. Алла охнула и чуть не упала.
– На крыльцо вынесу, – пробормотал Кузьмич. – Которые потекли, те лучше грузить в ящик железный. Вон я его поставил. Слышишь, Алла? Туда суй.
– Слышу, – сказала она.
– Я сейчас помогу, чего ты одна взялась-то?..
– Да я начала только.
– Пропусти, парень! – подвинув Володю, в комнату протиснулся Марк и присвистнул.
– Лыжи жалко, – через некоторое время сказал он жалобным мальчишеским голосом. – Мастикой залило, теперь выбросить придется!.. Жалко лыжи!..
– У вас труп на кордоне, – едко заметил Володя. – Между прочим, труп вашего спонсора! А вы про какие-то лыжи!
– Слушай, иди отсюда, а? – попросил Марк как-то так, что Володя попятился и оглянулся через плечо.
Ничего страшного не было в словах Марка, и, кажется, угрожающего тоже ничего, и Алла Ивановна поблизости продолжала ковыряться в злосчастных банках, и в кухне громко разговаривали, и Зоя Петровна гремела посудой, но Володя всё равно почему-то попятился, и его лидерские качества попятились тоже. Если бы здесь был коуч, он бы тоже наверняка попятился!..
С улицы вернулся Кузьмич, загрохотал, затопал, и Володя быстро ушел в сторону «комнаты мальчиков». Алла проводила его глазами.
Пришла Женька и стала помогать. До вечера они разбирались, таскали ящики, отскребали от пола застывший клей и парафин, собирали какие-то порошки, ликвидировали потёки и лужи. Рухнувший стеллаж – он весил, должно быть, полтонны, не меньше, – оттащили к дальней стене. Битое стекло хрустело под ногами, и казалось, что разгрести завалы и ликвидировать разрушения не удастся никогда. У Аллы очень болела голова и чесалась кожа на руках – от химии, должно быть. Марк не пошел на вечернюю тренировку, хотя Павел пытался его отправить, Женьке он не сказал ни слова.
…Ну и как хотите, думала Алла, ожесточенно отскребая железкой застывшую плёнку с пола. – Вы взрослые ребята, чемпионы, олимпийцы, а я вам никто! Прав Володя – уже пора на маршрут. Давно пора на маршрут!
Ужинать ей не хотелось, хотя Зоя Петровна наделала котлет, и Женька съела пять штук подряд и все спрашивала, из чего это такие вкусные получаются.
– Лось! – отвечала Зоя Петровна, а Марина заявила, что убивать лосей, чтобы их есть, – дикость, и Петечка её поддержал.
Всю вторую половину дня он проспал, встал помятый и недовольный, жаловался, что шея у него болит.
– Так тебе по шее вон какая бандура съездила, – утешал его Сергей Васильевич. – Ничего, до свадьбы заживёт!.. Ты радуйся, что голова цела, а шея – подумаешь, шея!
После ужина, заглянув в «комнату мальчиков» Алла обнаружила Петечку, лежащего на диване с «Приключениями бравого солдата Швейка», и села рядом. Тусклая лампочка мигала в изголовье, рядом в высоком подсвечнике горела толстая свеча.
– Как вы думаете, когда свет дадут? – спросил Петечка, завидев Аллу, и пристроил Швейка себе на живот. – Может, Интернет тоже дадут?
– Петь, зачем ты заходил в комнату со снаряжением?
– А?! А, так я это… Я хотел банку достать, а она на меня упала, и всё остальное тоже…
