Захар даже слегка приостановился перед входом, давая операторам рассмотреть его лицо, и только после этого потянул на себя тяжелую входную дверь. И тотчас почувствовал, как неприятно засосало под ложечкой.
Страшного, в общем-то, ничего не происходило, во всяком случае на первый взгляд. Все шло точно так, как и рассказывал Валентин: к нему навстречу двинулся молодой человек плотной комплекции и с дежурной улыбкой, за которой просматривалась решимость действовать самым активным образом. Молодой человек вежливо поинтересовался:
— Вы к кому?
Сильные пальцы вполне мирно были сцеплены у живота, из кармана пиджака торчала рация.
— Мне нужно передать документы в плановый отдел, — приподнял слегка кейс Захар.
Верзила понимающе кивнул. Сразу было ясно, что дело это не новое и с подобными просьбами к нему обращаются едва ли не каждый день. Охранник не изъявлял желания лично доставить кейс по назначению, не требовал предъявить его содержимое. Документы вообще вещь очень серьезная, а потому не терпят лишних глаз.
— У вас одноразовый пропуск?
— Да, — кивнул Маркелов, протягивая ламинированную пластину.
— Хорошо, — кивнул охранник. Забрав пропуск, он громко прочитал, серьезно посмотрев на Маркелова: — Кулаков Василий Иванович?
Губы Захара слегка растянулись:
— Он самый.
— Обождите минуточку. — Подняв трубку телефона, он набрал нужный номер и негромко произнес: — Одноразовый пропуск у Кулакова Василия Ивановича… Да, здесь… Хорошо, пропускаю. Возьмите.
Маркелов молча, с едва заметной улыбкой, забрал пропуск. Захар отметил, что во время телефонного разговора охранник продолжал наблюдать за ним, будто бы опасался, что гость способен выкинуть какую-нибудь пакость. Вряд ли он подозревал его в чем-нибудь противозаконном, скорее всего он действовал в силу существующей инструкции и продолжительной практики. Как уверял Захара Валентин, документы должны быть в полном порядке, и все-таки Захар ощущал некоторое волнение. А вдруг перед ним интеллектуал, наделенный сверхъестественными способностями? Может, ему уже удалось проникнуть в его подкорку и в данную минуту он только дожидается благоприятного момента, чтобы заломить гостю руки и отвести куда-нибудь в подсобное помещение. А уж чтобы развязать язык, средства у них отыщутся.
Но неожиданно охранник доброжелательно улыбнулся и, возвращая пропуск, отступил в сторону, указывая на металлическую скобу турникета:
— Проходите.
Путь к отступлению был прочно заблокирован. Единственное, что оставалось, так это уверенно идти вперед, как, собственно, Маркелов и поступил. Уже перед самой скобой Захар подумал, что если сейчас прозвенит звонок, то нужно будет открывать опломбированный кейс. Однако ничего не произошло, и Маркелов направился к лифту.
— Восьмой этаж, — сообщил ему в спину охранник.
Захар, даже не обернувшись, сдержанно поблагодарил:
— Спасибо.
Интересно, был бы он с ним столь любезен, если бы документы оказались не в порядке? Ведь не рассказывать же о том, что Захар знает не только на каком этаже находится плановый отдел, но и количество ступеней между лестничными пролетами, а также через сколько дверей предстоит пройти, прежде чем он окажется в плановом отделе.
В коридоре стояли еще три человека; когда Маркелов приблизился, то один из них, приветливо поздоровавшись, шагнул навстречу и нажал кнопку лифта.
— Вам плановый отдел?
— Да.
Задрав голову, Маркелов с интересом смотрел на табло, где мелькали цифры, отсчитывающие этажи, и, когда высветилась единица, он внутренне подобрался, понимая, что именно сейчас начинается самое серьезное испытание. Как и предупреждал его Валентин, в кабине лифта его встретил бдительный молодой человек в отутюженном костюме, весьма приветливой наружности. Со стороны могло показаться, что каждый посетитель «Плутоса» попадает в объятия неустанной заботы охраны. Но действительность была куда прозаичнее, — каждого посетителя передавали из рук в руки, как эстафетную палочку, и, пожалуй, единственным местом, где можно было бы спрятаться от всевидящих глаз охраны, был сортир. Да и на этот счет Маркелова брали серьезные сомнения: а не встроен ли видеоглазок куда-нибудь в бачок унитаза?
Поднявшись на восьмой этаж, Захар уверенно зашагал по коридору. Как и предупреждал Валентин, все окна были с двойным остеклением. Контора умела хранить свои секреты. С улицы не доносилось ни звука, а ведь под окнами проходила оживленная магистраль.
Впереди было четыре двери и полсотни шагов. Кто бы там ни был этот Валентин, но план здания он представил идеальный, а следовательно, бывать здесь ему приходилось не единожды. Из того, что узнал о Валентине «бета», следовало, что некоторое время тот служил в ФАПСИ и слыл неплохим специалистом по радиоэлектронике. Но затем, поддавшись серьезным уговорам, ушел в маленькую, но весьма прибыльную контору. Не исключено, что где-нибудь в подвале здания, в котором он работал, размещалась серьезная аппаратура, позволяющая прослушивать беседы первых лиц государства.
Третья дверь, справа от входа, — мужской туалет. Маркелов повернул голову — так оно и есть! — и, не раздумывая, распахнул дверь. Никого. Заглянул в каждую из кабинок. Тоже пусто. Посмотрев на окно, он увидел, что плановый отдел по всему периметру экранирован полотнищами сетки, на тот случай, если кому-то взбредет в голову путем хитрых технических средств снять информацию в пределах электромагнитного поля. Территория контролируема. Все очень толково. И за пределы помещения не выберется ни один звук. Маркелов внимательно посмотрел на рамы: двойной стеклопакет, затемненные стекла, что, собственно, не удивляет. «А это что еще такое? — всмотрелся он в маленький прибор, укрепленный в углу рамы. — Бог ты мой, да ведь это же пьезоэлемент, колеблющий стекла!» — с трудом удержался Маркелов от удивленного восклицания. Нехитрая, но очень эффективная вещица, применяющаяся против зондирующего лазерного луча. Именно его больше всего опасаются воротилы крупного бизнеса. Принцип работы пьезоэлемента был основан на том, что любые звуки в закрытом помещении способны вызывать микроколебания. Вот эти-то микроколебания и считываются со стекол лазерным лучом, а с помощью нехитрого миниатюрного прибора они преобразуются в нормальную человеческую речь. А вибрация стекол пьезоэлементом создает серьезные помехи для подобного прослушивания.
Только по одной этой детали можно было сделать вывод, что человек, отвечающий за защиту информации, весьма сведущ в своем деле, коли уж сумел убедить руководство установить защиту даже в туалете. Хотя если задуматься всерьез, то в этом нет ничего особенного, просто учитывается обыкновенный человеческий фактор, — справили нужду да заодно поговорили о делах. Ничто так не способствует откровенному разговору, как выкуренная на пару сигарета.
Умн о и очень хорошо продумано! Если кто и будет искать в этом здании слабое место, так непременно именно в сортире, а здесь как раз полный порядок.
